Алан ФОСТЕР - Миссия в молокин
— Будет благоразумнее сначала переговорить с ними. В конце концов, мы всегда сможем перерезать горло посланникам, прежде чем предпринять попытку бежать.
Гуннар ответил ему нечленораздельным рычанием. Ему не нравилось ждать чего-то. Терпение не значилось среди достоинств этого трана. Люди уже неоднократно упрекали его за это. Что же, он постарается быть терпеливым, как безволосые люди, и сможет приятно и вежливо разговаривать с посланником.
Как сказал Васен, они позже смогут перерезать ему глотку — в крайнем случае.
Наконец кто-то сообразил кинуть за борт лестницу. Маленькое судно привязали к борту ледохода. На носовую часть, крепко держась обеими руками за лестницу, поднялся местный тран. Он с трудом балансировал на своих шивах по плоскому полу.
Наконец он оперся о перила и удобно встал, бесстрашно встречая враждебные взгляды и держась с уверенностью, какой Этан мог только восхищаться.
Он был худ и казался из-за этого не таким высоким. Однако в нем чувствовалось здоровье и сила. Он оглядел команду с суровой полуулыбкой и перевел потом взгляд на людей. Снежинки, которые ветер налепил на его брови, поблескивали на свету.
— Это правда? Вы действительно прибыли из иного, отличного от нашего мира? — спросил тран.
— Да, это так, — ответил Этан. — Однако мы хотели бы, чтобы вы не думали о нас как о чужестранцах. Мы бы хотели, чтобы вы считали нас своими друзьями, хотя и понимаем, что наш внешний вид мешает этому.
— Напротив. Мы тоже этого хотим. Я — Полос Мирмиб, королевский советник и хранитель ворот.
— Каких ворот? — спросил Гуннар, и в голосе его звучала не только вопросительная интонация, — тех в которые нам гостеприимно предложили пройти или тех, которые нам не открывают, коварно устроив нам ловушку?
— Ворот в Молокин, конечно, — ответил Полос, никак не прореагировав на враждебность Гуннара и дипломатично избегая уточнения. — Эти ворота сделаны из камней и дерева, они же ворота разума.
Враждебный голос послышался у уха Гуннара: это был Сваксус
Даль-Джаггер.
— Я слышал, что молокинцы известны как лучшие кораблестроители, а не философы.
Мирмиб улыбнулся:
— Пышные метафоры — моя слабость. Не приписывайте эту черту всему нашему народу. В большинстве своем они флегматичны, бесстрашны, честны и не очень одарены воображением; они хотят не больше, чем жить, жить спокойно и наслаждаться своей жизнью: работой, хорошей едой, домашним очагом, любовью и дружбой со своими соседями.
В его голосе послышались суровые нотки, когда он продолжал.
— Для чужаков такая жизнь может показаться простой и неинтересной. Но мы рады, что у нас легкий характер, — суровость опять исчезла из его голоса, — мы также рады всяким гостям, которые приносят нам новости и рассказы о неизвестных нам странах, в которых молокинцы никогда не бывали.
— Потому вы боитесь? — в вопросе, от которого не удержался один из моряков, послышался явный вызов.
Мирмиб обладал таким же хорошим самоконтролем, как и чувством дипломатии. Он не рассердился, хотя это было бы оправдано в таких условиях.
— Мы не путешествуем, потому что из рассказов других путешественников узнаем все, что хотим знать о далеких странах. А поскольку еще никто не рассказывал нам о странах, которые в чем-то превосходили бы наш добрый
Молокин, мы не видим причин, по каким должны покинуть свой дом, чтобы пуститься в странствие. Лучше оставаться дома, и пусть другие путешествуют, преодолевая трудности.
Его взгляд остановился на Этане.
— Как у путешественников из таких далеких стран, что я даже не могу себе представить, у вас, конечно, найдется много захватывающих историй, чтобы рассказать нам.
Этан хотел было ответить, но Мирмиб остановил его рукой.
— Прежде, чем вы ответите, прежде, чем мы сможем поприветствовать вас как своих дорогих гостей и друзей, та простая жизнь, которую я описал вам, должна быть защищена от всякого вмешательства извне. Поэтому, чтобы открыть ворота и пропустить вас в наш дом, в мой дом, я должен прежде попросить всех оставить свое оружие здесь, сложить его передо мной. Его соберут и положат на хранение до вашего отъезда.
Он добавил еще несколько слов, но они потонули во всеобщем недовольном ворчании и возмущенных восклицаниях, которые породило это предложение у моряков, стоявших вокруг.
Глава 12
Наконец вперед выступил Балавер Лонгакс. Его присутствие несколько успокоило команду.
— Там, где я рос и воспитывался и долгое время жил, принято так: ни один тран не войдет в незнакомое ему место, даже в дом его соседей, без оружия, по крайней мере, без ножа при себе.
— Должно быть, вы не доверяете своим соседям, — ответил Мирмиб, но не отменил и не изменил свой приказ. Он пожал плечами и продолжал: — Мне горько при мысли о том, что может произойти. Вы заключены здесь между двумя крепкими стенами, которые даже такой чудный корабль, как ваш, не сможет сломать. В считанные секунды я, или кто-то другой, если я окажусь неспособен это сделать, позовут огромное количество солдат, которые захватят вас в плен. Вы попытаетесь убежать, хотя я так не думаю. В любом случае, многие погибнут и с моей стороны, и с вашей. Я бы предпочел не затрагивать такие неприятные вопросы. Как главный хранитель ворот, я обещаю, что никому из вас не будет нанесен вред и вы будете встречены как самые желанные гости и друзья.
Он повернулся к рядом стоящим морякам.
— Конечно, я понимаю, что этот обычай кажется вам странным. Но это требование ко всем иностранцам, прибывшим в Молокин впервые, и мы настаиваем на нем. В последующие ваши визиты от вас не будут требовать этого. Вы незнакомы нам, и судя по этому кораблю, обладаете большой силой.
Мои люди ограничены и подозрительны. Это требование не раз спасало нас в прошлом, когда постоянно кривящие душой и завидующие нам посетители хотели разбойно поживиться в городе. Пожалуйста, я прошу вас, сделайте жест доброй воли. Мы хотим вашей дружбы, но не крови.
Гуннар уже готов был ответить, когда Этан положил свою руку на плечо рыцаря, почувствовав, как сильно напряжены мышцы под шерстью.
— Нам нужно воспользоваться случаем. Если они действительно хотят сражения с нами, то почему послали одного безоружного представителя, который сообщает нам об их намерениях? А этот маленький кораблик? Они могли бы атаковать нас сразу после того, как мы прошли через первые ворота.
— Зачем атаковать, если они могут захватить «Сландескри» и без борьбы? — запротестовал рыцарь. — Это неслыханно! Войти в незнакомый город и так достаточно сложно, но войти в него без оружия — значит согласиться на легкое уничтожение всей нашей команды. И это будет хорошим, но уже бесполезным уроком за проявленную нами глупость.
