Александр Тесленко - Искривленное пространство (сборник)
«Эх, опять биокибернетики наэфировали! Не вовремя вышел из строя».
Но Гиднум уверен в себе. Он уверен, что сделает все, только бы подтвердить свое биокибернетическое здоровье.
— Как дела, Гиднум?
Почувствовал легкое прикосновение к плечу. Понял, что это Имелла, его подруга, чернявая, с модной короткой — под кирли — прической. Но не обернулся, ничего не ответил, так как в это время изменилось давление кислорода. Легким поворотом вправо голубого диска увеличил поток газа…
— Как дела? — Она рассмеялась. — Почему ты такой, как новичок?
— Это ты, Имелла?
— Будто не узнал.
— Что тебе нужно?
— Ничего.
Он медленно повернулся, но не посмотрел ей в глаза.
Боялся, что она поймет его ужасное состояние. Спросил:
— Что случилось?
В ответ она громко рассмеялась.
Имелла пришла в Центр проблем долголетия одновременно с Гиднумом. Она работала секретаршей Тихона Раста. Давно уже могла по окончании работы идти домой, в гостиничный комплекс «Биокибероза». Неизвестно, когда ее руководитель, Тихон Раст, освободится, да и вряд ли после утомительной операции захочет заниматься бумагами и программами экспериментальных исследований. Но у Имеллы не было желания идти отдыхать.
Она тихонько приблизилась к Гиднуму, который был для нее в Центре самым близким, самым умным биокибером, ведь они созданы почти одновременно.
У них было очень много общего.
— Что с тобою, Гиднум? Я не узнаю тебя, — уже встревоженно повторила она, стараясь понять причину его расстройства.
— Ничего.
— Я тебя не видела таким никогда. Разве что в первый день…
— Каждый день является первым, — слишком серьезно заявил Гиднум.
— Ты говоришь многозначительно, как люди, — опять рассмеялась Имелла.
— А почему бы и нет? Сегодня я чувствую себя человеком.
— Правда? — Имелла испуганно отпрянула от него. — Значит, старый Армиляр говорил правду?
— А что говорил старый Армиляр? — машинально переспросил Гиднум.
— Что в жизни каждого биокибера наступает минута, когда он чувствует себя человеком, чувствует потребность действовать по собственной программе.
— Да, именно так, Имелла.
— Гиднум, — прошептала ласково и таинственно. — Гиднум… — повторила и умолкла, не находя слов. — Как я завидую тебе!
— Глупая, — рассердился он. — Я могу выйти из строя.
— Расскажи мне все.
Кибер заметил незначительное падение давления в системе молибденового обмена и должен был решить, держа руку на розовой клавише, сколько нужно ввести ленкина, чтобы поднять его до положенного уровня.
— Я ненавижу себя сейчас, я чувствую…
И умолк, словно испуганный сказанным, готовностью рассказать все, чего Имелла еще не поняла сама, Но после долгой паузы произнес холодно:
— Мне хочется побыть одному,
— Я мешаю тебе?
— Да.
— Почему, Гиднум? Потому, что ты чувствуешь себя человеком?
— Имелла, а ты сама ничего сейчас не ощущаешь?
— Ничего.
— Но ты тоже должна почувствовать…
— Что?
— Не знаю. Ну ладно, побудь со мной… Ты должна понять сама, если хочешь знать.
Имелла подошла к толстому стеклу перегородки манипуляционной. Она замерла, окаменев, как это могут делать только киберы. В эти мгновения Имелла отдалась единственной мысли — постичь главное. То, что волнует сейчас Гиднума. Она превратилась в маленькую, напряженную красивую куколку с короткой прической.
— Кто-то из них… За перегородкой… совершил зло. Я чувствую: у меня закипает желание что-то немедленно совершить, хотя бы предупредить. Ты уже не завидуешь мне?
Вовремя заметил: клюнула длинным носом стрелка оксиметра, и сразу увеличил обороты нужного насоса.
— Уже не завидую, — прошептала чуть слышно. — Мне страшно. Кто этот человек?
— Ученый-биолог Майкл Арм.
— Гиднум, я так боюсь, что он не очнется.
— Ты думаешь о коэффициенте Ир?
Зеленый зайчик на экране центрального монитора внезапно начал вырисовывать извилистую линию. Гиднум протянул руку к блестящему рычажку ионометра и нажал на него. Через мгновение зайчик вздрогнул, прекратил капризные зигзаги. Гиднум облегченно вздохнул.
— Да, я думаю о коэффициенте Ир. Прости меня, Гиднум…
Безусловно, многое значит, что ты делаешь. И — как.
Но существует еще и зависимость от коэффициента дельта Ир, как называют этот фактор между собой био- киберы. Люди в подобных случаях говорят, что в дело нужно вкладывать душу. Можно все сделать по привычным схемам, без души, и тем самым — причинить вред.
— И… не оставляй меня, Имелла. Теперь ты знаешь все…
— Хочешь, чтобы мы вместе…
— Что?
— Чтобы оба были причастны?
— Нет, — возразил Гиднум. — Но я не хочу… — и замолчал, перебирая нужные тумблеры, — …уже не хочу оставаться один.
— Операция заканчивается, — сказала Имелла.
— Да.
Николиан Бер степенно, как и положено великому ученому, отошел от операционного стола, сорвал с лица зеленую маску. Его тонкие губы что-то произнесли, но так тихо, что ни единого звука не донеслось сквозь перегородку.
Тихон Раст вытер потный лоб. И все отошли от того человека, который был спеленут зелеными приста- ми. Все смотрели на биокибера Гиднума, словно спрашивая взглядами — ну, как? Они знали: он сделал все, что мог, но спрашивали.
Гиднум стоял напряженный. Его — тоже вопросительный — взгляд был обращен к людям.
— Я сделал все, что мог, — прошептал невольно.
Коэффициент дельта Ир… превыше его. До сих пор даже прославленный Александр Сфагнум не мог объяснить своим созданиям, биокиберам, что же это такое — фантастический, нематериальный коэффициент дельта Ир. В сфере человеческих эмоций как будто проще. Люди странные, каждый из них немного разный, как листья на дереве. Но киберы, как и люди, не знали — как объяснить существование коэффициента дельта Ир.
Люди… смотрели на кибера, он — на людей.
— Имелла? — вопросительно произнес Гиднум, но она понимала, ему не о чем спрашивать и нечего сказать ей сейчас.
Майкл Арм после операции не проснулся.
Майкл Арм был настолько известным на Инкане биологом, что в числе десяти ученых имел доступ во Всеинканский информационный центр «Зета-люкс». Отец двух детей — сына и дочери. Его жена, Виктория Ленка — известная на Инкане певица. Об этом давно знали Гиднум с Имеллой. И о взрыве на прошлой неделе в помещении информационного центра «Зета-люкс» им тоже было известно. Взрыв этот, такой неожиданный и совершенно не объяснимый для людей и киберов, как бы по счастливой случайности повредил всего лишь 127 ченов памяти в блоке биоинформатики. Ученый-биолог Майкл Арм взялся возобновить утраченную информацию.
