Пол Андерсон - Ради славы Вселенной
Хебо часто принимался ругаться, и Лисса поражалась богатству его лексикона. Она даже запомнила несколько новых выражений.
Оглянувшись после очередного залпа ругательств, женщина увидела, что ее спутник пытается отцепить рюкзак от колючего куста.
— Эта палатка цепляется за все, за что только можно зацепиться, — вздохнула Лисса. — Может, бросим ее? Из-за нее мы теряем драгоценное время.
— Бросить? После того, как я протащил ее столько километров? Это была ваша идея — взять палатку! — возмутился Хебо.
— Откуда я знала? — взорвалась Лисса. — Могли бы и сами подумать!
Торбен сжал зубы и вытер мокрое от пота лицо.
— Отлично, мой спальник — водонепроницаемый. Надеюсь, ваш тоже.
Он бросил палатку.
Но даже избавившись от лишнего груза, они не стали продвигаться намного быстрей. Путь пошел в гору, деревья слегка расступились, кусты поредели. Но теперь они шли по каменной россыпи, на которой было трудно отыскать следы. Ветер завывал все громче, срывая листву; тучи, казалось, нависли над самыми верхушками деревьев.
— Почему ящер не вернулся по собственному следу? — проворчал Торбен.
Лисса еле удержалась от резкого ответа. Она и так чувствовала вину, что грубила Торбену — и сегодня, и раньше.
— Даже я с трудом отыскиваю его следы, — напомнила она. — Неужели вы думаете, что их способен найти новичок?
— Наверное, нет. Вы правы — дурацкий вопрос. Голова уже совсем не варит. Как вам-то удается держаться молодцом?
Лисса засмеялась.
— Побегаешь по лесу — научишься экономить силы. Вернее, привыкаешь к нагрузкам.
— Я не знал, что опыт, приобретенный на одной планете, может пригодиться на другой.
— Конечно, есть разница между жизнью на одной планете и на другой, но основы выживания в глуши одинаковы. Когда я рассказала об этом Медноруду, он и уговорил меня присоединиться к их экспедиции.
— Невелика честь.
Лисса прикусила язык, чтобы не огрызнуться.
След повернул обратно. Видимо, Медноруд понял, что лагерь — внизу, и направился к подножию холма. Хотя у него просто не было другого выбора, склон стал слишком крутым. Сверившись с показаниями радиомаячка флаера, Хебо и Лисса убедились, что след и впрямь теперь тянется в сторону лагеря.
Но спуск становился все опасней. Ветер и непогода хорошо потрудились над склоном. Деревья теперь стояли в трех-четырех метрах друг от друга; между ними громоздились огромные валуны; идти мешали также булыжники и засохшая грязь.
— К этому времени он уже должен был догадаться, что заблудился, — прохрипел Хебо.
— Да, — согласилась Лисса. — Думаю, он очень хотел пить, потому искал ручей или лужу.
Они сами наполнили опустевшие фляги из источника, который Лисса нашла, а сузаянец — нет.
Торбен запрокинул голову и посмотрел на быстро темнеющее небо.
— Пожалуй, до захода мы его не отыщем.
— Проклятье, скоро совсем стемнеет! — у меня есть фонарь. Я еще могу идти, если вы удержитесь на ногах.
Нелегко принимать решения, зная, какая на тебе лежит ответственность.
— Нет. В дождь фонарь не поможет, к тому же ночи тут очень темные. Лучше остановимся, найдем укрытие и отдохнем, а утром продолжим поиски.
Они покричали, в который раз за этот день, и в который раз не получили ответа.
Лисса огляделась. Темнота быстро сгущалась. Склон становился все круче, и она вспомнила аэрофотоснимки: судя по ним, неподалеку должен быть каньон. Но едва ли Медноруд пошел в ту сторону.
Он где-то близко!
«Мы прилетели поздно, следы читать нелегко, но я готова поклясться, что бедняга уже выбился из сил. Может, он совсем рядом. Но где? В какой стороне его искать? Проклятый ветер заглушает крики. Бедный Медноруд! Голодный, умирающий от жажды и холода… Совсем один…»
— Зря мы бросили палатку, — сказал Хебо. — Она весила порядочно, но, судя по погоде, мы еще пожалеем, что остались без крыши над головой.
«По крайней мере, он меня не обвиняет. Это уже что-то».
— Крышу можно соорудить, — ответила Лисса. — Если поторопимся. Будете меня слушаться?
Хебо вскинул руку в салюте. На потном и грязном лице ослепительно сверкнула мальчишеская улыбка.
Женщина отыскала подходящее дерево и, пустив в ход мачете, отрубила несколько веток. Пристроила самую большую на развилке раскидистого куста и прислонила к ней ветки потоньше, соорудив нечто вроде рамы. Хебо собрал сучья, хворост, листья и все, что только мог найти, и они вдвоем заделали дырки в самодельной крыше.
— Не очень надежно, — заметила Лисса, — но от дождя защитит.
— Я не видел рядом ручьев. По крайней мере, нас не смоет.
Хоть он и устал, небольшой урок ему не повредит.
— Это древний способ строить укрытия, — пояснила Лисса и, не удержавшись, похвастала: — Обычно я сооружаю из камней невысокую стену перед входом, чтобы удержать внутри тепло костра. Но сейчас на это нет времени. Дождь все равно зальет костер, а спальники у нас отличные. Эй, примотайте получше вон ту лиану, иначе ветки сдует ветром.
Первые капли дождя были холодными и тяжелыми.
— Только после вас, — поклонился Хебо.
Лисса забралась в тесную хижину.
«Лучше раздеться в темноте, не то меня неправильно поймут», — решила она.
Женщина нащупала свой рюкзак, стянула промокшую одежду и нырнула в спальник. Никакого душа, зубной щетки и прочих прелестей жизни.
— Ваша очередь, — крикнула она.
Торбен сразу сообразил, что к чему, и не стал доставать фонарь.
Забираясь в свой спальник, он то и дело толкал Лиссу. Она поняла, что он делает это нарочно, но приказала себе не обращать внимания.
Но сохранять спокойствие было не так-то просто.
«Какие глупости, — в отчаянии подумала она. — На Джонне есть и другие парни».
Например, с Джомо Мкато, прилетевшим с Бруса, у нее сложились неплохие отношения — теплые и сердечные. Потом как-то само собой получилось, что их дополнил секс. Да и по возвращении на Асборг она встречалась с двумя старыми приятелями. Может, к Хебо она чувствует обычное физическое влечение и больше ничего? Может, ей просто хочется прижаться к другому человеку, чтобы обрести покой?
Но с этим субъектом о покое можно только мечтать!
37
Дождь лил как из ведра, выл ветер, скрипели ветви деревьев. Как там несчастный Медноруд? Его ведь никто не научил, как надо делать укрытие, разводить костер, добывать еду в глуши…
Раздался металлический щелчок, и Лисса скорее угадала, чем увидела, как Хебо приподнялся на локте.
— Я открыл пакет с едой. Может, вы не хотите есть и пить, но я умираю с голоду.
