Майкл Крайтон - Штамм «Андромеда»
Этого не случается по той простой причине, что вечных «идеальных условий» для роста нет и не может быть. Иссякает пища. Иссякает кислород. Меняются условия внутри самой колонии, и рост приостанавливается…
Однако, если штамм «Андромеда» способен непосредственно превращать энергию в материю, то достаточно дать ему мощный источник энергии, такой, как ядерный взрыв…
– Я передам вашу рекомендацию президенту, – сказал Робертсон. – Он будет рад узнать, что принял правильное решение.
– Можете поздравить его от моего имени с блестящей научной интуицией, – заметил Стоун.
Робертсон почесал голову.
– У меня тут новые данные о «Фантоме». Произошло это в районе к западу от Пидмонта, на высоте шесть тысяч девятьсот метров. Комиссия обнаружила следы разрушений, о которых успел упомянуть летчик. Только это не резина, а пластик. Он оказался деполимеризованным…
– Что думает об этом комиссия?
– Они в полном недоумении, – признался Робертсон. – И вот еще что. Они нашли куски человеческой кости – плечевой и большой берцовой. Примечательно, что кость совершенно чиста, почти отполирована…
– Мягкие ткани сгорели?
– На это не похоже.
Стоун, нахмурившись, бросил взгляд на Ливитта.
– А на что похоже?
– Просто чистая, полированная кость. Они там ни черта понять не могут. И еще такая новость. Мы проверили личный состав национальной гвардии, оцепившей Пидмонт. Это 112-й полк, расположен он в радиусе ста пятидесяти километров вокруг поселка; на восемьдесят километров в глубь зоны высылались патрули. К западу от Пидмонта находилось до ста человек. Потерь среди них нет.
– Никаких потерь? Вы уверены?
– Совершенно.
– А в районе, над которым пролетел «Фантом», солдаты были?
– Да, были. Двенадцать человек. Это они доложили на базу о пролете самолета.
– Похоже на то, что катастрофа – это чистое совпадение, – сказал Ливитт.
– Я склонен согласиться с Питером, – заметил Стоун, подтверждая свое согласие кивком. – При отсутствии жертв на земле…
– А может, организм только в верхней атмосфере…
– Все может быть. Но пока мы твердо знаем по меньшей мере одно: как «Андромеда» убивает свои жертвы. Свертыванием крови. Не разрушением тканей, не полировкой костей. Свертыванием и никак иначе.
– Ладно, – сказал Робертсон. – Давайте пока не будем вспоминать про этот самолет…
На этом их совещание окончилось.
* * *– Я считаю, что пора проверить посевы на биологическую активность, – заявил Стоун.
– Проведем испытание на крысах?
– Нужно удостовериться, что штамм по-прежнему вирулентен. Что он не изменился, – кивнул Стоун.
Ливитт согласился. Действительно, необходимо было проследить, не смутировал ли организм, не изменились ли кардинальным образом его свойства.
Они уже собрались приступить к работе, когда динамик внутренней связи пятого уровня щелкнул и оповестил:
– Доктор Ливитт! Доктор Ливитт!..
– Да?.. – отозвался тот.
На экране показался молодой человек приятной наружности в белом халате.
– Доктор Ливитт, мы только что получили обратно электроэнцефалограммы после детальной проверки на ЭВМ. Здесь, по-видимому, какая-то ошибка, но…
Он запнулся.
– Ну? – поторопил Ливитт. – Что-нибудь не в порядке?
– Дело в том, сэр, что ваша ЭЭГ отнесена к четвертой группе, она атипична, хотя, по-видимому, вполне благоприятна. Однако все же надо бы сделать повторную запись…
– Должно быть, это ошибка, – вмешался Стоун.
– Конечно, ошибка. – поддакнул Ливитт.
– Несомненно, сэр, – сказал молодой человек. – Но мы хотели бы все же повторить запись, чтобы полностью удостовериться.
– Я сейчас занят.
Стоун обратился непосредственно к лаборанту:
– Доктор Ливитт сделает повторную энцефалограмму, как только немного освободится…
– Хорошо, сэр.
Когда экран погас, Стоун заметил:
– Иногда все эти обязательные процедуры чертовски раздражают..
– Вот именно, – согласился Ливитт.
Они принялись было за биологическую проверку различных культур бактерии, но тут на экране ЭВМ появилось сообщение, что готовы предварительный данные рентгенокристаллографии. Стоун и Ливитт отправились посмотреть эти данные, отложив биологическую проверку, что было весьма прискорбно. Такая проверка показала бы, что в своих рассуждениях ученые уже сбились со следа и пошли по ложному пути.
Глава 25
Уиллис
По данным рентгенокристаллографического анализа, у «Андромеды» не оказалось никаких компонентов, присущих обычной клетке, – ни ядра, ни митохондрий, ни рибосом. В шестиугольниках не было никаких внутренних членений, никаких более мелких частичек. Напротив, как их стенки, так и внутренняя часть состояли, по-видимому, из одного и того же вещества. Вещество это давало на фотографиях характерную картину какого-то колебательного процесса, прецессии, или, иначе, рассеяния рентгеновских лучей.
Просматривая результаты, Стоун заметил:
– Просто ряд одинаковых шестиугольных колец…
– И ничего больше, – добавил Ливитт. – Как же, к дьяволу, этот штамм ухитряется жить?..
Они не могли представить себе, как организм, столь просто устроенный, способен непосредственно использовать энергию для роста.
– Совершенно заурядная кольцевая структура, – сказал Ливитт. – Вроде фенольной группы, только и всего. Такая структура должна быть довольно инертной…
– А она превращает энергию в материю…
Ливитт почесал затылок. Он опять припомнил свою аналогию с городом, аналогию с клеткой мозга. Любая молекула построена из простейших кирпичиков. Взятая отдельно, она не обладает никакими примечательными свойствами. Однако в составе какой-то общности обретает огромную силу.
– Быть может, существует какой-то критический уровень, – предположил Ливитт. – Сложная структура подчас проявляет свойства, какие просто невозможны у подобной же, но более простой…
– Давняя острота насчет мозга шимпанзе, – напомнил Стоун.
Ливитт молча кивнул. По всем основным характеристикам мозг шимпанзе устроен не менее сложно, чем мозг человека. Существуют мелкие различия, но главное – в размере: человеческий мозг крупнее, в нем значительно больше клеток, больше и различных связей между ними. И именно это – не совсем понятно как – делает мозг человека качественно иным. Как однажды заметил в шутку нейрофизиолог Томас Уолдрен, решающее различие между мозгом шимпанзе и мозгом человека состоят в том, что «мы используем шимпанзе в качестве подопытного животного, а не наоборот».
Стоун и Ливитт несколько минут ломали себе головы над структурой штамма и, не придя ни к какому выводу, перешли к анализу плотности распределения электронов методом разложения в ряд. Вероятностное местоположение электронов для этой структуры было изображено на схеме, напоминающей топографическую карту. И сразу же обнаружилась новая странность. Структура на схеме оставалась неизменной, но величины коэффициентов Фурье для разных точек оказались неодинаковыми.
