Джон Уиндем - Куколки
Все было так знакомо, что я затрепетал. На мгновение я представил себе, что сейчас проснусь и окажусь в своей постели в Вэкнаке. Чтобы успокоиться, я взял за руку Розалинду.
— Неужели это на самом деле? Ты тоже видишь все это? — спросил я у нее.
— Какая красота, Дэвид. Я представить себе не могла, что на свете бывает так красиво… И, кроме того, есть еще кое-что, о чем ты никогда не рассказывал.
— Что? — спросил я.
— Послушай! Разве ты не чувствуешь? Открой свой ум пошире… Петра, милая, перестань болтать, хоть на несколько минут…
Я сделал, как она велела. Я услышал нашего водителя машины, его разговор с кем-то, но, кроме него, за ним, как фон всего этого я ощущал что-то совершенно новое и еще незнакомое мне… Если сравнивать со звуками, это было похоже на жужжание целого улья пчел, а если со светом — то на приглушенное свечение, идущее отовсюду.
— Что это? — озадаченно спросил я.
— Не догадываешься, Дэвид? Это же люди. Множество таких людей, как мы.
Я понял, что она права, и начал прислушиваться… Но Петра уже устала сдерживать свое возбуждение, и мне срочно пришлось защищаться от ее выплеска эмоций.
Мы уже летели над землей, и под нами разворачивался во всей своей красе город, как бы приветствуя нас.
— Я начинаю верить, что это не сон, — сказал я Розалинде. — Прошлые разы тебя со мной не было.
Она повернулась ко мне. Внутренняя Розалинда светилась в ее глазах, ее лицо улыбалось мне. Панцирь, укрывавший ее, исчез. Она разрешала мне заглянуть в свою душу. Словно распускался цветок…
— На этот раз, Дэвид… — начала она.
И в этот миг ее заглушило. Нас закачало, мы схватились за головы. Даже пол рвануло из-под наших ног. Со всех сторон раздались жалобные протесты.
— Ой, прошу прощения, — извинилась Петра перед экипажем корабля и перед городом в целом. — Но все это ужасно здорово!..
— На этот раз, дорогая, мы тебя простим, — ответила ей Розалинда. — Поистине это так!
