Айзек Азимов - Фонд
Мэллоу продолжал:
— Кто осмелится утверждать, положа руку на сердце, что можно получить светское образование и при этом ничего не знать о кризисе Селдона? В Фонде существует только один вид образования, при получении которого учащиеся ничего не узнают о том, что наше будущее запланировано Селдоном, и приучаются относиться к человеку чуть ли не как к волшебнику.
Я тогда сразу догадался, что Джейм Твер никогда не был торговцем. Я понял, что он принадлежал к монашескому ордену, а то и являлся профессиональным жрецом и, хотя в течение трех лет он изображал из себя руководителя партии торговцев, не вызывает никаких сомнений то, что он находился на содержании у Сутта.
Тогда я действовал наугад. Я мог лишь догадываться о планах Сутта в отношении меня самого, но, поскольку он предоставил мне полную свободу действий, с тем, чтобы потом вцепиться в меня мертвой хваткой, я ответил ему тем же. Я полагал, что мне обязательно следует взять с собой в рейс Твера в качестве тайного представителя Сутта. Если бы он не полетел с нами, они бы придумали что-нибудь еще — в этом я был убежден, — и не было гарантии, что я смогу вовремя распознать расставленную для меня ловушку. Явный враг не так страшен, как тайный. Я пригласил Твера присоединиться ко мне. Он согласился.
Это, уважаемые члены Совета, объясняет два факта. Во-первых, то, что Твер это отнюдь не мой друг, с тяжелым сердцем дающий против меня показания лишь для того, чтобы не брать грех на душу, как уверяет вас обвинение. Он — шпион, и за свою работу получает вознаграждение. Во-вторых, оправдывает мой поступок, совершенный мной тогда, когда на корабле появился жрец, в убийстве которого меня обвиняют. Об этом поступке здесь еще не говорили, и вам о нем ничего не известно.
Члены Совета встревоженно зашептались. Мэллоу откашлялся, как актер на сцене, и продолжал:
— Мне бы не хотелось описывать чувства, охватившие меня, когда мне доложили, что на корабле находится миссионер, спасающийся от толпы. Мне даже не хочется о них вспоминать. Я был в растерянности. Я опешил так же, как и тогда, когда Сутт сделал мне свое странное предложение. Событие это потрясло меня, ибо оно было выше моего понимания. Намного выше. И я буквально потерял голову.
Я на каких-то пять минут избавился от Твера, послав его за моими офицерами. А когда он ушел, я включил видеокамеру, с тем чтобы все дальнейшие события можно было сохранить в видеозаписи и в дальнейшем изучить. Я сделал это в надежде, в отчаянной надежде, что обстоятельства, вызвавшие мое замешательство, станут более понятными после повторного просмотра.
С тех пор я уже раз пятьдесят смотрел эту пленку. Она у меня с собой, и в пятьдесят первый раз я посмотрю ее вместе с вами.
Мэр постучал молотком, призывая к порядку, поскольку зал заволновался, а галерка снова взревела. В миллионах домов Терминуса заинтересованные телезрители придвинулись ближе к экранам, а на той скамье, где сидел обвинитель, Джоран Сутт сдержанно кивнул перепуганному Верховному Жрецу.
Центр зала удалось очистить, лампы горели теперь уже не так ярко. Анкор Джэл, сидевший на скамье слева, настроил проектор, затем раздался щелчок — и все увидели голографическое изображение, объемное и цветное, словно перед ними была сцена, выхваченная из жизни.
Миссионер, растерянный и растрепанный, стоял между Лейтенантом и Сержантом. Мэллоу замер в ожидании, а затем один за одним в кают-компанию зашли члены его экипажа. Последним вошел Твер.
Затем все услышали запись состоявшегося тогда разговора. Сержанту выговаривали за нарушение дисциплины, а миссионера допрашивали. Появилась толпа, слышен был дикий рев, и тогда перепуганный насмерть преподобный Джорд Парма взмолился о помощи. Мэллоу выхватил бластер, и миссионер, когда выводили его из каюты, поднял руки вверх, чтобы еще раз послать проклятия на головы своих обидчиков — и что-то на мгновение вспыхнуло.
На этом эпизод закончился. Офицеры замерли от ужаса, Твер трясущимися руками зажал уши, а Мэллоу спрятал оружие.
Снова включили свет. Место, на котором только что находилось голографическое изображение, опустело — фигуры людей растворились в воздухе. Мэллоу, на этот раз настоящий Мэллоу, взял на себя неприятную обязанность продолжать рассказ.
— Как вы видите, на первый взгляд обвинение изложило события довольно точно. Я вкратце поясню свою мысль. Кстати, поведение Джейма Твера во время этих событий явно указывает на то, что он получил религиозное образование.
В тот же день я обратил внимание Твера на некоторые странные обстоятельства, сопровождавшие появление жреца. Я спросил его, откуда в этой полупустынной местности, в которой мы тогда находились, мог появиться миссионер? Я также спросил его, откуда могла прийти огромная толпа, если ближайший мало-мальски значительный город находится на расстоянии сотни миль. Обвинение, однако, полностью проигнорировало эти обстоятельства.
И вот еще что: разве не любопытно, что Джорд Парма одет был в одежду, которая не могла не бросаться в глаза? Миссионер, работающий в Корелле в нарушение закона как Корелла, так и Фонда, разгуливает в новехоньком костюме жреца. Я предположил, что миссионер является невольным соучастником Коммдора, пытавшегося спровоцировать нас на противоправные агрессивные действия, для того чтобы оправдать уничтожение корабля и экипажа в полном соответствии с законом.
Обвинение уже предвосхитило мои объяснения в этой связи. Они ожидали, что я скажу о том, что на карту была поставлена безопасность корабля, экипажа, а также возможность выполнения возложенной на меня миссии. И что все это нельзя было принести в жертву ради одного человека, с которым все равно бы расправились, с нами или без нас.
И поэтому они напустили туману разговорами о «чести» Фонда и необходимости сохранять «чувство собственного достоинства» для поддержания нашего престижа.
Однако, по непонятной мне причине, обвинение и словом не обмолвилось о личности самого Джорда Пармы. Они не представили никаких данных о нем, мы не услышали, где он родился, где учился, чем раньше занимался. Если мы сможем выяснить это, то сможем объяснить и несоответствия, на которые я указал при просмотре видеозаписи. Они связаны между собой.
Обвинение не представило никаких данных о Джорде Парме потому, что ими не располагало. Сцена, записанная видеокамерой, — спектакль, потому что Джорд Парма — подставное лицо. Никакого Джорда Пармы никогда и в помине не было. А этот судебный процесс — совершенно откровенный фарс, надуманный и высосанный из пальца, потому что слушается дело, которого в действительности не существует.
![Айзек Азимов - Второй Фонд [Вторая Академия]](/uploads/posts/books/116879/116879.jpg)
![Айзек Азимов - Основание и Империя [Академия и Империя]](/uploads/posts/books/116810/116810.jpg)
