Урсула Ле Гуин - Город иллюзий
Сделал он это мгновенно, а вот разум Кен Кениека все еще оставался синхронизированным с его мышлением, а потому оставался уязвимым. Освободившись, Ромаррен, в свою очередь, овладел сознанием Синга. Для этого потребовалось все его искусство и мощь разума, чтобы удержать мозг Кен Кениека, беспомощный и соглашающийся со всем, в одной фазе с его мозгом, в том состоянии, в котором он сам находился мигом раньше.
Но у него было большое преимущество: он все еще оставался человеком с двумя разумами, и пока Ромаррен удерживал Синга в беспомощном состоянии, Фальк был свободен в своих мыслях и поступках.
Именно сейчас выдался тот случай, тот момент, которого так терпеливо он ждал.
Второй такой возможности может и не быть.
Фальк произнес вслух:
— Где находится приготовленный к полету космический корабль, подготовленный для нас?
Было очень интересно слышать ответ Синга, как обычно произнесенный шепотом, и знать со всей определенностью, что он не лжет.
— В пустыне к северо-западу от Эс Тоха.
— Он охраняется?
— Да.
— Людьми?
— Нет.
— Вы должны отвезти меня туда.
— Я отвезу вас туда.
— Направь корабль туда, куда он скажет, Орри.
— Я ничего не понимаю, врач Ромаррен. Разве мы не…
— Мы собираемся покинуть Землю прямо сейчас, мальчик. Ты понимаешь — сейчас! Займись управлением.
— Займись управлением, — мягко прошептал Кен Кениек.
Орри повиновался, следуя указаниям Синга относительно курса полета.
На полной скорости аэрокар устремился на восток, но пока что казалось, что он все еще висит над безбрежными океанскими просторами.
Затем появились Западные Острова, которые, казалось, плыли им навстречу по морщинистой поверхности океана.
Потом перед ними возникли остроконечные белые вершины прибрежных хребтов, которые через мгновение уже стали мелькать под аэрокаром.
Теперь они находились над мрачной пустыней, изрезанной лишенными влаги извилистыми цепями гор, отбрасывающих длинные тени на восток.
Продолжая следовать произносимым шепотом указаниям Кена Кениека, Орри снизил скорость аэрокара и стал кружить над одним из этих горных кряжей.
Он переключил управление на маяк для автоматической посадки и позволил, чтобы корабль был захвачен силовым полем.
Высокие безжизненные горы вздымались перед ними, надвигались, словно стены, когда аэрокар садился на тусклое покрытое зеленью плато.
Не было видно ни космопорта, ни посадочного поля, ни дорог, ни зданий, но какие-то неясные очень большие тени, как миражи, дрожали над песком и зарослями солончаковой пустыни.
Фальк смотрел на них и не мог сосредоточиться.
Но Орри уже кричал во все горло:
— Корабли!
Это были межпланетные корабли Сингов, их флот или часть его, замаскированные светоотражающими сетками.
Сначала Фальк увидел небольшие корабли.
За ними в поле его зрения попали и другие, которые он сперва принимал за остроконечные холмы.
Аэрокар каким-то непостижимым образом сел рядом с маленьким разрушенным бараком без крыши, доски которого побелели и потрескались под воздействием ветра пустыни.
— Что это за барак?
— Вход в подземные помещения находится у одной из его стен.
— Там что, находятся компьютеры?
— Да.
— Готов ли какой-нибудь из кораблей к полету?
— Они все готовы. Это полностью автоматизированные корабли обороны.
— Есть ли среди них хотя бы один, который может пилотироваться людьми?
— Да. Тот, который предназначается для Хара Орри.
Ромаррен не ослаблял телепатическую хватку, которой он держал под контролем мозг Синга, в то время, как Фальк приказывал тому показать этот корабль.
Кен Кениек сразу же повиновался, хотя Фальк-Ромаррен не совсем ожидал этого.
Так же, как и для обыкновенного гипнотического внушения, существовали пределы и для управления разумом.
Тяга к самосохранению зачастую сопротивляется даже самому сильному внушению и иногда расстраивает всю настройку.
Однако, измена, которую вынужден был сейчас совершить Синг, по-видимому, не возбуждала инстинктивного сопротивления в нем.
Он провел их к звездолету и послушно отвечал на вопросы Фалька-Ромаррена.
Затем он отвел их назад в полуразрушенную хижину и как звуком своего голоса, так и телепатически открыл в песке дверь-западню, которая находилась рядом с дверью в хижину.
Они вошли в открывшийся перед ними туннель.
У каждой подземной двери или защитного устройства Кен Кениек подавал соответствующий сигнал, и в конце концов они очутились в защищенных от нападения, катаклизмов и грабителей помещениях, находившихся глубоко под землей.
Здесь размещались устройства автоматического управления и наведения, вычислительные устройства, позволяющие проложить курс среди звезд во Вселенной.
Со времени инцидента в аэрокаре прошло уже более часа.
Кен Кениек, покорный и подобострастный, напоминающий временами больную Эстрел, стоял рядом обезвреженный, пока Ромаррен сохранял полный контроль над его разумом.
В то мгновение, когда этот контроль ослабнет, Синг тут же отправит мысленный призыв о помощи в Эс Тох, если только найдет на это силы, либо активизирует какую-нибудь систему сигнализации, что приведет к тому, что Синги и их люди-орудия буквально через несколько минут появятся здесь.
Несмотря на это, Ромаррен все же должен был ослабить этот контроль, ибо ему был нужен именно его мозг, мозг истинного Ромаррена, чтобы целиком оценить всю сложившуюся ситуацию.
Фальку было неведомо, как программировать компьютер для вычислений курса полета на Верель, планету системы звезды Альтаир.
Только Ромаррен мог это сделать.
Однако у Фалька были свои способы решения этой проблемы.
— Отдайте мне свой пистолет.
Кен Кениек тут же вручил ему свое маленькое оружие, которое скрывал под ниспадающими одеждами. Орри с ужасом смотрел на все происходящее.
Фальк не собирался ослабить потрясение мальчика.
Фактически он еще больше растравил его.
— Почтение к жизни? — холодно спросил Фальк.
Он небрежно подбросил в руке оружие.
Как он и подозревал, это был не пистолет и не лазер, а только парализатор, причем очень слабого действия.
Фальк направил оружие на Кен Кениека, жалкого в отсутствии всякого сопротивления, и выстрелил.
Орри вскрикнул и рванулся вперед, но Фальк направил парализатор и на него.
Затем он отвернулся от двух распростертых на полу парализованных тел и дал волю Ромаррену.
К данному моменту он уже сделал свое дело.
