Игорь Власов - Лес
Однако скоро Нику стало не до смеха. На сушу, разбрасывая тину в разные стороны, выскочили три существа самого омерзительного вида. Эдакая смесь паука с крабом. Быстро перебирая длинными пружинистыми лапами, речные монстры бросились наперерез псевдосвинкам.
Большая часть травоядных успела выскочить из капкана, но не менее дюжины других были прижаты к воде, и началась настоящая бойня. Крабопауки принялись потрошить жертв своими клешнями, зачастую используя для убийства и другие хитиновые лапы, оказавшиеся острее копья. Сильными и быстрыми ударами они буквально пригвождали бедных животных к земле, не оставляя им ни единого шанса на спасение.
Ник, наконец оправившись от изумления (он никак не ожидал, что в этой тихой реке могут скрываться столь опасные твари), осторожно прокрался к застреленным им свинкам. Один из крабопауков заметил его, приняв угрожающую позу. Ник схватил двух мертвых свинок за задние копыта и, таща их волоком по земле, поспешил убраться от берега как можно дальше.
Всю оставшуюся дорогу до пещеры он поминутно оглядывался назад, ожидая возможную погоню, но то ли тварь не решилась отходить далеко от реки, то ли – что скорее всего – довольствовалась своим уловом.
Возвращаться за третьей свинкой Ник не решился.
* * *Орфиус клонился к закату. На этой широте сумерки были короткими, темнело очень быстро. Ник посмотрел на затянутое тучами небо. Свет Доминии вряд ли пробьется сквозь них, а значит, будет совсем темно. Ник прибавил шагу. Он возвращался с разведки домой. «Домой!» – Ник криво усмехнулся. Волей обстоятельств на время пещера стала ему домом, а он сам, по всей видимости, вошел в роль доисторического пещерного человека.
«Ну, ничего, еще повоюем!» – Ник крепче сжал зубы. Он наконец нашел широкий проход между двумя огромными болотами; в пещере его дожидались хорошо прокопченные съестные припасы, которых должно хватить минимум на пять переходов; он изготовил семь новых стрел, на четыре из которых поставил железные наконечники. Все не так плохо. Завтра он отправится в путь!
Словно в насмешку над его мыслями, темнеющий небосвод расколола яркая молния, и загремел низкий, раскатистый гром. Воздух размяк, и на Лес обрушились потоки воды. Природа не на шутку разыгралась. Ливень косыми струями хлестнул Ника по лицу, залил глаза. Почва сразу превратилась в вязкую, разжиженную грязь. Идти с каждым шагом становилось все труднее. Встречные ямы быстро наполнялись водой, и он несколько раз проваливался в них по пояс. Пелена дождя мешала ориентироваться, и он уже не на шутку встревожился, что потерял правильное направление, когда увидел темный зев своей пещеры. Увязая в грязи и сплевывая натекающую с лица воду, Ник поспешил к своему укрытию.
Перед пещерой появился бурный мутный ручей, который образовал широкую и глубокую промоину в земле. Ник разбежался, перепрыгнул через ручей и остановился, поняв, что опоздал. Здесь он больше уже не хозяин…
Пещера и все пространство перед ней были заняты муравьями. Они сплошной копошащейся рыжей массой покрывали даже кусты и деревья.
Насекомых были миллиарды – они подрыли почву везде, куда хватало взгляда: земля была пробуравлена тысячами маленьких тоннелей, вокруг торчали глинистые купола, похожие на миниатюрные крепости… Ник представил, что творится в пещере. От съестных припасов, конечно, не осталось и следа. И главное то, что Ник лишился жилья. Дождь не унимался, а вся эта бессчетная масса продолжала двигаться в пещеру, видимо, изгнанная со своего места разливом.
Ник выбрал более-менее сухое место подальше от пещеры и быстро соорудил укрытие из широких и мясистых листьев стинхового дерева. Кое-как разведя костер, повесил над ним полный котелок воды, искренне веря, что угли будут тлеть всю ночь. Только выпив полкотелка кипятка, Ник почувствовал, что согрелся и, моля судьбу, чтобы ядовитые ползуны не пробрались в его импровизированную хижину, погрузился в беспокойный болезненный сон, где его преследовали неясные, но почему-то вселяющие безотчетную тревогу образы.
* * *За одну ливневую ночь, которую он провел в наспех сооруженном хлипком укрытии, пейзаж неузнаваемо изменился. Река вышла из берегов, и все бесчисленные речушки и озерца, лужи и промоины слились в единую водную систему, в которой ранее монолитная суша теперь образовала тысячи островков.
До деталей продуманный Ником план, как напрямую проскочить между двумя большими болотами всего за одну ночь, стал невыполнимым. Болота наверняка слились, став одним маленьким грязным морем. Да и какие еще твари могли подняться из этих бесчисленных омутов и зловонных затонов, одному Лесу было известно. Ник вспомнил недавнюю встречу с крабопауками, и его передернуло от отвращения.
Как ни крути, а придется возвращаться в Лес и идти по нему вдоль разлившихся болот.
Ник, сжав зубы, поднялся, закинул полупустой мешок за спину и обреченно зашагал в сторону возвышающейся над болотами темной стены. Когда он был в каких-то ста шагах от зеленой кромки Леса, в глубине что-то заухало, зарычало, потом и вовсе сменилось пронзительными завываниями. Но на этот раз Лес над ним не смеялся. Почему-то сейчас Нику показалось, что Он радуется его возвращению.
* * *К полудню Ник, истощенный жарой, недостатком кислорода и непрекращающейся борьбой с густыми зарослями, неожиданно буквально вывалился на открытый участок. Некоторое время он так и простоял на четвереньках, стараясь отдышаться и сплевывая в траву густую, тягучую слюну. Когда Ник все же поднял голову, то из пересохшего горла вырвался хриплый крик изумления. Прямо перед ним стояла гигантская пирамида из массивных каменных блоков. Сооружение возвышалось над всей буйной растительностью, словно попирая могущество Леса.
Ник несколько раз моргнул, но это не помогло, пирамида не исчезла. Она хорошо освещалась Орфиусом, бросая мрачную тень на деревья. На многочисленных террасах чернели культовые статуи неизвестных ему зверей и птиц. Многие из них были похожи на фигурки людей, словно древние зодчие воспроизвели реальные прототипы. Крутые лестницы с четырех сторон вели к вершине, увенчанной квадратной надстройкой.
Внизу, пронзая первую террасу, мрачно зиял вход в недра пирамиды.
Ник осмотрелся, сделал несколько глотков из бурдюка, чтобы промочить пересохшее горло, и вошел внутрь. Сырая тьма приняла его в ватные объятья и повела по коридору туда, где абсолютная чернота поглощала все тени. Ник остановился, давая глазам время привыкнуть. Наконец навалившаяся на него со всех сторон мгла постепенно начала рассеиваться. Ник потер глаза. Он уже мог различать сереющие контуры стен и ступени, уводящие его вниз по каменному туннелю. Ник поежился. Оттуда тянуло могильным холодом.