Вадим Охотников - В мире исканий
Я, значит, приставляю лопату к аппарату, а Петр Сидорович нажимает какую-то кнопку… и — пожалуйста! В лесу раздается взрыв! Это, значит, разорвалась наша молния…
— Вот видите! — радостно говорит профессор. — Все верно! Железного экрана действительно нехватало на этом месте. Теперь волна излучается в нужном направлении.
И что ж вы думаете? Приезжают в следующий раз, а уж по бокам их машины укреплены новые приспособления.
С тех пор, с каждым приездом, шаровая молния управляется у них все лучше и лучше. А вот последний раз — так совсем здорово получилось!
Теперь у них скоро вся проблема будет окончательно решена.
…Так вот, я вам и говорю, как только приедет на полигон профессор Семенов Петр Сидорович, так сразу спрашивает: «А где же товарищ Воронов?»
Одним словом, любит меня ученый народ.
Изобретатель красного дерева
…Трудно иногда бывает судить о людях по первому впечатлению…
С чего, собственно говоря, началась вся эта история?
Приходит ко мне прораб Василий Васильевич Терехов. Мужчина солидный. Лет двадцать работает по лесозаготовительной части. Все, что касается породы деревьев, их качества и все такое прочее, знает прекрасно. Приходит и заявляет:
— Ну, товарищ председатель колхоза, чертовщина какая-то у нас в лесу появилась! Просто смешно даже сказать!
— Какая такая чертовщина? — спрашиваю.
— Да вот, срубили только что дерево. По всем признакам обыкновенный дуб, а древесина внутри красная… Вот, пожалуйста, принес тебе щепку.
Рассматриваю я эту щепку и, действительно, вижу — совершенно непонятная вещь! Точно, красное дерево…
— Красное дерево, — говорю я Василию Васильевичу, — не может произрастать в наших климатических условиях. Родина у него не то Индия, не то Африка. Ты что-то путаешь.
Обиделся.
— Известное дело, — говорит он, — тут не Африка, а факт налицо. Ты, можно сказать, в руках его держишь!
Пришли мы с ним в лес. Вижу, лежит срубленный дуб. Ничего особенного, дерево как дерево. Вокруг него десятки таких же. Листья, кора, расположение веток — все сходится. А древесина у срубленного дуба красного цвета. Ветку надломил — тоже красная.
— Это, Василий Васильевич, противоестественное поведение растения, — говорю я прорабу. — Придется сообщить в научный растениеводческий центр. Может быть, — говорю, — обнаруженный нами факт будет иметь не только сугубо научное значение, но и практический интерес. Ты представляешь! Предположим, подобную породу удастся разводить в наших лесах. Красное дерево — материал замечательный. Из него всевозможные ценные вещи делают…
Постояли мы еще немного, так сказать теряясь в различных мучительных догадках, и отправились обратно в колхоз.
А вечером этого же дня уже пролился некоторый свет на это таинственное дело…
Сажусь я за стол и начинаю строчить письмо. Так, мол, и так, высылайте немедленно научные силы… Дело это у меня подвигается медленно. Не хочу написать как попало! Неудобно ударить в грязь лицом перед ученым народом. Ну, естественно, злюсь.
Вдруг, слышу, раздается слабенький стук в дверь.
— Войдите! — говорю.
Молчание. Через некоторое время опять повторяется стук.
— Ну, кто там? Заходите!
Вижу, медленно открывается дверь и на пороге появляется Ваня Чирюлин. Остановился. Стоит.
Вот я и говорю, что иногда очень трудно судить о человеке, пока его не узнаешь как следует. Что собою представляет этот самый Ваня Чирюлин? Парнишка лет двадцати. Работает столяром в нашей колхозной мастерской. Если, предположим, посмотреть на него — что можно увидеть? Ничего особенного! Немного курносый. Глаза голубые. Ну, волосы вьются… А вот застенчивый — так это уж просто необычайно. Робкий! Тихий! Совершенно исключительный в этом отношении.
Вот и теперь. Гляжу, стоит на пороге в нерешительной позе и мнется.
— Тебе чего, Ваня? — спрашиваю его. Молчит.
— Ну что ж, ты так и будешь стоять? Молчит.
— Дело-то у тебя срочное? А то я сейчас занят составлением важной бумаги. Может быть, завтра зайдешь?
Вижу, пытается что-то сказать и никак решиться не может. Что ты с ним будешь делать! Кладу на стол автоматическую ручку, с тем чтобы подойти к моему гостю, а она, проклятая — эта ручка, — возьми да и покатись по написанному. Получилась длинная клякса.
Досада меня разобрала ужасная.
— Вот полюбуйся, — говорю я Чирюлину, — что из-за тебя вышло!
И начинаю его отчитывать.
— Как тебе не стыдно! — говорю я ему. — Что ты за человек! Словно прибитый какой, слова из тебя невозможно вытащить. Всюду ты робеешь, стесняешься. В чем дело?
Подходит ко мне этакой неуверенной походкой и садится на краешек стула. Сидит и мнет кепку в руках.
— Простите, — говорит наконец. — Очень неудобно было мешать вам. А теперь вижу, что совсем помешал…
— «Помешал, помешал»! — передразниваю я его. — Говори, чего тебе нужно в данный момент?
— Просьба есть небольшая…
— Какая?
— Да вот сегодня днем на участке в лесу… дерево срубили, которое оказалось… красным.
— Действительно срубили! — говорю я. — А чего же ты хочешь?
— Недалеко еще два дерева есть, таких же… Так вот, я прошу, чтобы их не рубили. Они у меня крестиками на коре отмечены.
— Да не ты ли их посадил? — спрашиваю я ехидным голосом.
— Нет, я их не сажал, — отвечает Ваня серьезно. — Они выросли обычным, естественным образом.
— Так какое тебе до них дело?
— Красными-то я их сделал.
У меня даже рот от удивления открылся:
— Шутишь ты, что ли! Как мог ты окрасить внутри живое, растущее дерево? Соображаешь, что говоришь?
Молчит.
— Тайна у тебя, что ли?
— Зачем тайна! — говорит. — Секретов у нас никаких быть не может. А просто неудобно как-то, не все еще проверено. Может быть, случайно вышло. Проверить все нужно как следует. А то неудобно…
Смотрю я на него и думаю: «Вот поди угадай, кто ты такой! По всем признакам — необыкновенная мямля. А выходит, что изобретатель!»
Бился я над ним, бился, каждое слово будто клещами вытаскиваю. Все робеет, стесняется. «Рано, — говорит, — считать это дело за изобретение!» Роется в кармане и вытаскивает засохшие веточки. Тут же надрезает древесину перочинным ножом, показывает.
— Не вполне равномерно ложится краска, — говорит.
— Ты что ж, — заявляю ему, — на собственные силы надеешься? Первые результаты есть, и достаточно. Теперь надо поскорее привлечь ученых, агрономов, ботаников, химиков, предположим. Они тебе сразу помогут. Ты представляешь, какое огромное народнохозяйственное значение имеет окраска деревьев на корню, в живом виде! А?.. Вот сейчас так и напишу…
