Игорь Ревва - Конец света
Стук настойчиво повторился, стал нетерпеливее и громче. Костя стоял, обливаясь холодным потом и пытался найти разумное объяснение тому, почему этот стук в дверь так его напугал? Что в нём было такого особенного?
И тут в подъезде раздались выстрелы. Они прогрохотали в пустоте парадного как раскаты грома, как лавина, сходящая с гор. Костя побледнел.
Только теперь он обратил внимание на то, что за окном как-то необычайно тихо. Не слышно ни шума машин, ни людских голосов. Костя выглянул в окно и поразился тому, что на улице не было видно ни одного человека. Город словно бы вымер. И над ним в низком небе медленно плыли огромные клубы чёрного страшного дыма.
Что-то случилось, подумал Костя. Что-то нехорошее. Что-то…
КОНЕЦ СВЕТА!!!
Вид за окном был так похож на описанное им в романе, что Костя мгновенно принял эту мысль, как единственно возможную. Словно все его болезненные фантазии стали реальностью. Единственно возможной реальностью, которой и предстояло теперь существовать вовеки…
Конец света…
Нет, не сейчас! Он наступит завтра, а сегодня… Сегодня будут происходить все те ужасы, о которых он
(или Рассел?..)
писал. Все, и ещё целый ворох дополнительных, которые ему
(ИМ?..)
только ещё приходили в голову…
С трудом перебирая непослушными ногами, Костя доплёлся до двери и выглянул из квартиры.
На лестничной площадке, возле самой стены, лежал труп человека.
— О, Боже… — простонал Костя, приваливаясь плечом к косяку двери.
Это был его сосед с нижнего этажа. Голова его буквально плавала в густой кровавой луже — видимо, пуля попала ему в затылок. Костя осторожно, стараясь не наступать на кровь, перешагнул через тело и присел над ним на корточки. Сосед, без сомнения, был мёртв. Чтобы понять это, не обязательно было быть врачом.
Дверь квартиры напротив распахнулась и на пороге возник незнакомый человек с пистолетом в руке. Глаза его были вытаращены и сумасшедше метались по сторонам, словно стараясь получше запомнить окружающее.
— А! Вот ты где! — радостно воскликнул незнакомец, уперев свой взгляд в Костю и тут же выставил пистолет.
Костя обмер от страха, но выстрела не последовало. Вместо оглушительного грохота раздался сухой щелчок. Незнакомец злобно выругался и принялся лихорадочно перезаряжать своё оружие. Не дожидаясь, пока он завершит это смертельно опасное дело, Костя опрометью бросился на улицу.
— Стой! Стой, говорю!!! — понеслось ему вслед.
Затем раздался запоздалый выстрел и Костя успел заметить, как пуля выбила кусок штукатурки в стене.
Ещё никогда в своей жизни Костя так не бегал. Впрочем, вполне возможно, что у него просто никогда раньше не было для этого настоящего стимула. Сердце его сильно стучало где-то не там, где положено — где-то возле горла. Рот судорожно хватал воздух, густо наполненный отвратительным запахом гари. Ноги подгибались, но Костя понимал, что стоит ему остановиться и — всё! И он бежал. Бежал изо всех сил.
Костя несколько раз сворачивал за угол, чтобы сбить преследователя со следа. Он не знал, гонится ли вообще за ним кто-нибудь, но проверять это у него не было ни малейшего желания.
В одном из переулков он едва не налетел на перевёрнутый и горящий автомобиль. На земле вокруг него лежало несколько трупов. Костя остановился и перевёл дух. Его здорово мутило. То ли от быстрого бега, то ли от всего увиденного.
Переулок был Косте знаком. Если пройти немного вперёд, то можно было попасть на площадь Пушкина, прямо к старой пожарной станции, с возвышающейся над ней кирпичной каланчёй, с которой был виден весь город. Знакомое место. Но теперь, затенённое клубящимся дымом, с горящим автомобилем на дороге, с лежащими вповалку трупами людей — это место показалось Косте совсем чужим. Чужим и страшным. Каким-то нереальным, что ли…
Этого не может быть, подумал Костя и тут же вспомнил то место из своей
(Джона Рассела?..)
книги, где описывалась подобная сцена. Он свёл меня с ума, подумал Костя о своём
(Рассела?..)
романе. Он свёл меня с ума. Окончательно и бесповоротно.
До слуха Кости донеслись пьяные голоса. Он обернулся и увидел, как из-за угла появились две женщины. Ноги у Костя стали ватными. Он узнал в них Карину и Таню — свою жену. Кроме туфелек и трусиков на них больше ничего не было. Они шли обнимку и пытались что-то напевать пьяными голосами. В руках у Тани была бутылка вина, и они по очереди прикладывались к ней, останавливаясь для этой цели через каждые пять-шесть шагов.
— Костя! — радостно заметила его Карина. — Пошли с нами!
Костя молча смотрел на них.
— Хочешь нас? — Карина попыталась соблазнительно повилять бёдрами, но едва не упала.
— Стой, дура! — расхохоталась Таня, поддерживая пьяную подругу. Свалишься ещё!
— Кос-с-с-стя-а-а!.. — протянула Карина. — Пойдём… Втроём… побалуемся…
— Не, он не пойдёт! — убеждённо возразила Таня, громко икнув. — Он спешит к этой рыжей… своей Ларисе…
— Вы что?! — пробормотал Костя. — В таком виде… На улице… Вы с ума сошли?..
— А жарко нам! — с вызовом ответила Таня, гордо вскидывая голову. Жарко!
— А в постели ещё жарче! — хихикнула Карина и отхлебнула из бутылки.
— Ладно, пошли отсюда! — Таня потащила Карину прочь.
— Нет, я хочу с Костей!.. — упиралась Карина.
— Да на хрена он тебе сдался?!
— Попробовать!..
— Да пробовала я! Так себе, удовольствие… ниже среднего…
Они прошли мимо него покачиваясь, словно от сильного ветра, и обдав его смешанным запахом дорогих духов и спиртного.
Карина попыталась схватить Костю рукой за рубашку, но Таня вовремя её отдёрнула.
— Пошли, пошли! — бормотала она. — Нечего…
Всё точно, обречёно подумал Костя, глядя им вслед. Всё так и было. Точно так. И сейчас должен появиться этот псих — сержант Кастерз. Ну, может быть, и не Кастерз, может быть, он будет в милицейской форме, но он обязательно появится. Костя был уверен в это. Он появится и начнёт стрелять!!! О, Господи!..
Не очень далеко, может быть даже за ближайшим углом, раздался дикий, рвущий нервы женский визг. Такой громкий, что у Кости заложило уши. Визг неожиданно оборвался и наступившая тишина (ещё более ужасная, чем этот крик) подстегнула Костю. Он снова припустился бежать.
Костя бежал мимо горящих домов, мимо ополоумевших людей, дерущихся из-за чего-то на перекрёстке… Дважды он видел, как кто-то выбрасывается из окна и, долетев до тротуара, превращается в неподвижные мешки тряпья, истекающие кровью.
Ноги принесли Костю в парк, где он так любил отдыхать. Но знакомое с детства место показалось ему совсем чужим, едва только он увидел труп молодого парня, лежащий на земле.
