Филип Дик - Когда наступит прошлый год
Эрик взял ручку, бумагу и по памяти записал формулу противоядия от йот-йот-180.
– Миссис Свитсент в лазарете на четвертом этаже, – сообщила мисс Перт. – Я не знала, что она больна. Что-то серьезное?
Доктор протянул ей сложенный листок бумаги.
– Передай Джонасу. Он знает, что это и как с ним поступить.
Врач решил пойти к Кэти и рассказать ей о том, что скоро появится противоядие. У него не оставалось ни тени сомнений в том, что он должен это сделать. К этому его обязывали обычные человеческие нормы приличия.
– Ладно, – сказал он и встал. – Пойду к ней.
– Передайте привет жене, – крикнула ему вслед Тил Перт.
– Обязательно, – пробормотал Эрик.
Кэти лежала на койке, скрестив ноги, босая, в белом шелковом халате, и читала журнал. Казалось, будто она стала старше и словно уменьшилась. Женщина явно находилась под действием сильной дозы успокоительного.
– Привет от Тил, – сказал Эрик.
Кэти медленно, с явным усилием подняла голову и сосредоточила на нем взгляд.
– У тебя для меня какие-нибудь новости?
– У нас есть противоядие. Вернее, скоро будет. Корпорация «Хэзелтайн» должна лишь изготовить небольшую партию и доставить ее сюда. Еще шесть часов. – Эрик попытался ободряюще улыбнуться, но ему это не удалось. – Как ты себя чувствуешь?
– Сейчас неплохо, раз ты принес мне такие известия.
Она вела себя удивительно деловито, даже для человека с шизофреническими наклонностями. Наверняка все дело в успокоительном.
– Это ты нашел противоядие, да? Для меня?
Наконец жена все вспомнила и добавила:
– Ну да, и для себя тоже. Но ты мог сохранить все в тайне и ничего мне не сказать. Спасибо, дорогой.
«Дорогой». Это слово в устах Кэти причиняло ему боль.
– Вижу, что в глубине души ты до сих пор меня любишь, несмотря на то как я с тобой поступила, – осторожно продолжала она. – Иначе…
– Я все равно поступил бы так же. Считаешь меня моральным уродом? Лекарство должно стать известным и доступным для всех, кто подсел на эту дрянь. Даже для лилистарцев. На мой взгляд, наркотики, создаваемые специально для того, чтобы вызывать зависимость и разрушать человеческий организм, – нечто отвратительное, преступление против жизни.
Он замолчал, мысленно добавив: «А тот, кто подсаживает на них других, – преступник. Его следует повесить или расстрелять».
– Я уезжаю, – продолжил доктор. – Возвращаюсь в Шайенн. До свидания. Желаю удачно вылечиться. Знаешь, противоядие не устраняет уже случившихся физических разрушений, – добавил он, стараясь, чтобы слова его прозвучали не слишком жестоко.
– На сколько я выгляжу? – спросила Кэти.
– Да уж на сколько есть. Около тридцати пяти.
– Нет. – Она покачала головой. – Я видела в зеркале.
– Проследи, пожалуйста, чтобы все, кто в тот вечер принял наркотик вместе с тобой – тогда, в первый раз, – получили противоядие. Я знаю, что ты это сделаешь. Ладно?
– Конечно. Это мои друзья. – Она поиграла углом журнала. – Эрик, вряд ли я могу рассчитывать на то, что ты теперь со мной останешься. Ведь я в таком состоянии!.. – Жена замолчала.
«Неужели это мой шанс?»
– Ты хочешь развода, Кэти? – спросил Свитсент. – Если так, то я тебе его дам. Но, честно говоря… – Он поколебался.
«Каковы границы лицемерия? Что мне теперь делать? Мое будущее “я”, двойник из пятьдесят шестого года, умолял, чтобы я от нее освободился. Разве все разумные доводы не были за то, чтобы именно так и поступить, лучше всего прямо сейчас?»
– Я все равно тебя люблю и не хочу разводиться, – тихо сказала Кэти. – Я постараюсь лучше к тебе относиться, в самом деле. Обещаю.
– Мне сказать честно?
– Да. Ты всегда должен говорить так.
– Позволь мне уйти.
Она посмотрела на него, и в глазах ее вспыхнули следы прежнего яда, разъевшего узы, связывавшие их. Но яд этот иссяк. Его истощила наркотическая зависимость, соединенная с успокоительными средствами, исчезла сила, с помощью которой Кэти удерживала Эрика рядом с собой.
– Что ж, – пробормотала она, пожав плечами. – Я просила честного ответа и получила его. Видимо, мне следует радоваться.
– Значит, ты согласна? Подаем на развод?
– При одном условии, – осторожно сказала Кэти. – Что у тебя нет другой женщины.
– Нет.
Эрик подумал о Филлис Эккерман, но это вряд ли могло считаться даже в мире Кэти, полном подозрений.
– Если узнаю, что есть, то не допущу развода, не дам согласия. Ты никогда от меня не освободишься, обещаю, – заявила она.
– Значит, уговор в силе.
Доктор почувствовал, как огромное бремя соскользнуло в безграничную бездну, оставив после себя лишь обычный земной груз, который способен вынести любой человек.
– Благодарю, – сказал он.
– Спасибо за противоядие, Эрик. Только подумать, к чему в конце концов привела моя многолетняя наркомания. Она позволила тебе освободиться, то есть в итоге принесла хоть какую-то пользу.
Он никак не мог понять, говорит ли Кэти серьезно, и решил задать еще вопрос:
– Ты вернешься на работу в корпорацию, когда почувствуешь себя лучше?
– Эрик, у меня могут быть неплохие виды на будущее. Когда я была под воздействием наркотика, в прошлом… – Она замолчала, затем с явным трудом продолжила: – Я отправила Вирджилу по почте одну электронную деталь. В середине тридцатых годов двадцатого века, с запиской, где говорилось, что с ней делать и кто я, чтобы потом он обо мне вспомнил. Примерно сейчас.
– Но… – начал Эрик и не закончил.
– Да? – Она пыталась сосредоточиться на нем, на его словах. – Я сделала что-то не так? Изменила прошлое и нарушила порядок вещей?
Он обнаружил, что не в силах ответить на ее вопрос. Но жена вполне могла узнать обо всем и сама, достаточно было лишь поинтересоваться. Вирджил не получил никакой детали. Когда Кэти покинула прошлое, та штучка исчезла вместе с ней. В детстве Эккерман получил пустой конверт или до него вообще ничего не дошло.
При мысли об этом Эрику стало грустно.
– Что такое? – с трудом спросила Кэти. – Я очень хорошо знаю твое лицо и по нему вижу, что сделала что-то не так.
– Я просто удивлен твоей изобретательностью, – сказал доктор. – Послушай. – Он присел рядом с женщиной и положил руку ей на плечо. – Не рассчитывай на то, что это многое изменит. Суть твоей работы у Вирджила такова, что дела у тебя в принципе не могут идти лучше. К тому же старику не слишком свойственно чувство благодарности.
– Но все же стоило попробовать, как думаешь?
– Да, – согласился Эрик и поднялся.
Он был рад, что разговор на эту тему закончился.
Доктор попрощался с Кэти, еще раз погладил ее по плечу и вышел.
Он сел в лифт и направился в кабинет Вирджила Эккермана.
