Герберт Циргибель - Параллели
— Беллатрикс, — выдохнула она. — Двести пятьдесят световых лет!
— Вы так точно знаете расстояние?
— О, да!
Он кивнул. Он ждал этого.
С тех пор он каждый вечер заходил за Пери. Они шли гулять или сидели в его саду и смотрели на звезды. Постепенно они перешли на «ты». Но кто она на самом деле, девушка не выдала пока не единым словом. Он мог только предполагать.
Между тем наступило лето. Орион оставался за горизонтом. Тем не менее Адам упорно говорил о Беллатрикс. То, что Пери теперь частенько занимали другие мысли, он не замечал.
Когда он однажды вновь мягко стал настаивать: «Думаю, что ты знаешь об этом далеком мире больше, чем хочешь сказать», — она посмотрела на него долгим взглядом и улыбнулась так таинственно, как он мог ожидать только от феи.
Он взял ее руки в свои. Его лоб пылал.
— Говори, Пери, выскажись наконец!
Тогда она сказала:
— Завтра мы получим свежую кровяную колбасу. Любишь такую?
Адам почувствовал, как он проваливается в бездонную пропасть. Бедняжка, как она была далека от своей сказочной родины, как далека уже и в мыслях!
Но настал лень, когда она открыла, что ее волнует.
— Послушай, у нас будет ребенок!
Сначала это известие оглушило его. Ребенок! От Пери, своей неземной! Возможно ли это? Он вспомнил о некоторых приятных часах с Пери. Он поцеловал ее и сказал: как он рад, что у них будет семья. Семья — ведь это основная ячейка каждого порядочного общества. Разумеется, и на Беллатрикс тоже!
Они пошли к матери Пери. Старая фея была очень похожа на дочь. У нее были точно такие же зеленые, как море, глаза. Только волосы были седые. Они мерцали, как звездное небо, что Адам отметил с удовлетворением.
После того как они сообщили матери о скором прибавлении, Адам больше не мог сдерживаться. Он спросил:
— А кто, собственно, отец Пери, старая?
Обращение «старая» считалось тогда уважительным.
Этот вопрос совершенно не озадачил мать, как предполагал Адам.
— Мой дорогой мальчик, — сказала она, — если бы я это знала! Уж слишком давно это было.
«Ага, — подумал Адам, — старуха могла бы, конечно, сказать, но не хочет».
Больше он не спрашивал об этом никогда ни Пери, ни мать. Ему пришла на ум мысль, что тайна Пери раскроется с появлением ребенка. Признаки его родословной как-нибудь проявятся. В самой Пери Адам, несмотря на тщательные поиски, не нашел, конечно, ничего подобного. Но это ни о чем не говорило. Определенные особенности часто проявляются вновь во втором или третьем поколении.
Тем не менее беспокойство Адама становитесь тем больше, чем ближе было зримо приближавшееся событие. К счастью, до этого времени нужно было многое сделать, и это отвлекало его от размышлений.
Ему нужна была новая квартира. Его теперешняя была слишком мала для будущей семьи. Человек из жилищного управления башни проявил полное понимание. Он предложил им на выбор целый ряд квартир.
Они решили выбрать 305 кольцо. Наилучшее среднее расположение, примерно на высоте 850 метров. Адам считал, что эта высота будет наиболее благоприятной для ребенка. И опять же, там ближе к звездам!
Страдания Адама в последние недели перед родами невозможно было описать. Он больше не спал, а если спал, то вслух бредил о красавице, которая где-то в космосе крейсировала с Великим Командором и охотилась за самыми испорченными мозгами. Когда он однажды, весь в поту, проснулся, он увидел склонившуюся над ним Пери. «Брось топор!» — завопил он, а его невозможно было успокоить.
Подобные приступы участились. В большинстве случаев он ничего не помнил потом. Лишь позже Пери сказала ему, что она бегала за советом к врачу. Но тот успокоил ее, сказав, что это не опасно. Мужчины перед увеличением семейства всегда очень беспокойны.
Между тем снова настала зима. Орион высоко стоял на небе, и Беллатрикс роскошно сверкала, как и прежде.
Теперь Адам почти каждый вечер проводил в обсерватории на площадке жилой башни.
— Они прилетят забрать нас, нас обоих и ребенка! — сказал он Пери. — Ты рада?
Да, она рада, ответила она, но ее взгляд, полный озабоченности, был устремлен на него.
Однажды вечером Адама вызвали из обсерватории в клинику. Сказали, что у Пери началось. И быстрее, чем думали.
Адам бросился к врачу:
— Это человек, настоящий человек?
Врач удивленно посмотрел на него:
— А что же еще? Друг, не морочьте голову. У вас двое сыновей. Поздравляю!
Адам опустился на стул и некоторое время не двигался. Затем он поднял голову и уставился на врача горящим взглядом.
— Настоящие люди? Совершенно нормальные, здоровые?
— Такие же нормальные и здоровые, как и молодая мать, — подтвердил врач.
Этого Адам не мог постичь. Он вскочил.
— Вы должны еще раз обследовать детей, доктор! Самым наитщательнейшим образом. Вы слышите? Должны быть отклонения. Быть может, у них отсутствует какой-то орган или, наоборот, на один орган больше. С первого взгляда этого не заметишь. А мозг! У обоих такой же мозг, как у нас? Он может быть совсем иным.
Врач обменялся взглядом с ассистентом. Затем он сказал:
— Вы что, считаете, что ваша красивая маленькая жена произвела на свет роботов?
— Этого я не считаю, — признался Адам. — Но она происходит с… Беллатрикс! Вероятно.
— Гм… Беллатрикс. В созвездии Орион, не так ли?
— Совершенно верно. Вы понимаете, доктор, что при этих обстоятельствах…
— Понимаю, — сказал доктор дружески. Он подошел поближе и взялся за пульс Адама, — Ну, тогда войдите сюда. — Он указал на дверь.
Адам, шатаясь, вошел в небольшое помещение. Там стоял диагностический автомат.
Когда Адам через минуту вышел, он держал в руке полоску бумаги, которую выбросил автомат.
Врач вполголоса прочитал:
«Bazillus phantastikus. Ничего другого не обнаружено». — Он хлопнул Адама по плечу: — Это полбеды. Мы быстро исправим. Знаете, мечтать хорошо, это полезно. Без фантазии человек не был бы человеком. Но чрезмерность всегда вредна. Тогда слишком легко теряешь почву под ногами. Вот так, а теперь идите к вашей жене. Она уже ждет. Мальчики с ней.
Герхард Бранстнер
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВОР[2]
(Фантастические анекдоты о неистощимом на выдумки механикусе Фрэнки и его неразлучном приятеле Йошке)
ПРОЛОГ
Когда Фрэнки не было еще и пяти лет, ему подарили фанерного клоуна, дрыгавшего руками и ногами. Фрэнки повесил его тыльной стороной вперед, чтобы видеть, каким образом у клоуна дергаются руки и ноги, если потянуть за веревочку. Через некоторое время в детской ком нате Фрэнки висела уйма изготовленных им дергающихся человечков. К ним присоединились механические куклы, снабженные приводными пружинами. Так в скорое времени Фрэнки создал собственный мир, пусть небольшой, но населенный многими забавными фигурками, таинственный в своем внешнем облике, но с угадываемым внутренним механизмом, мир всего-навсего игры и в то же время настоящей действительности, потому что, играя, Фрэнки узнавал, что только опыты, игра с миром делают его таким обжитым и родным.
