Юрий Кларов - Пять экспонатов из музея уголовного розыска
- Извольте. Но…
- Проверьте, проверьте!
Отец вывернул карманы, и из них посыпалась мелочь.
- На рубль не наберется.
- А вы пересчитайте.
Отец пересчитал.
- Нуте-с?
- Почти рубль. Девяносто пять копеек. Двадцать рублей девяносто пять копеек. Так что прошу у часов извинения.
- А это? - Обнинский достал закатившийся под диван пятачок. - Ровно двадцать один рубль, Петр Никифорович. А заметьте: не только в гимназии, но даже в церковноприходском арифметике не учились. Своим умом дошли.
- Или кулибинским.
- Это вы верно заметили, - развеселился Обнинский.
Отец осторожно перевел разговор на свою коллекцию часов, рассказал о поисках часов, сделанных Иваном Петровичем Кулибиным, легенду про Бомелия и его пророчества.
- Весьма любопытно, - заметил Обнинский. - Но я гляжу, что самый главный для себя вопрос вы тщательно обходите…
- Что вы имеете в виду? - сделал недоумевающее лицо отец.
- Вы хотите приобрести у меня часы Кулибина, не так ли?
- Да.
- А что пророчествовал по этому поводу злой волхв Бомелий?
- Боюсь, что по этому вопросу он не успел высказать своё мнение.
- Я тоже этого опасаюсь, - согласился Обнинский. - Тогда решать нам. Я не коллекционер, Петр Никифорович, и признаю, что часам Кулибина больше понравится у вас. Но без них мой дом сразу же опустеет. Уж больно я к ним привык. Я хочу подумать. Мой ответ через месяц вас устроит?
- Конечно. Я вас очень хорошо понимаю.
- Вот и отлично.
Часы оказались в хорошем состоянии. Надо было лишь отрегулировать ход - они отставали на шесть минут в сутки, - починить механизм стрелки, указывающей на затмения солнца и луны.
- Часовщикам не показывали?
- Избави бог! - испугался Обнинский. - Я их к этим часам на пушечный выстрел не допускаю. Святое правило.
- Очень разумное правило, - согласился отец. - Но мне думается, что сейчас можно сделать из него исключение.
К тому времени Мецнер через своих петербургских знакомых разыскал придворного часовщика Генриха Вольфа, репутация которого не вызывала никаких сомнений. По приглашению Мецнера Вольф приехал в Москву и уже успел доказать, что ему не зря так густо курили фимиам. Он, правда, ещё не вернул попугаю Микешина его былую разговорчивость, но всё же механическая птица вновь запела. И неплохо запела. А это немало. И отец посоветовал Обнинскому (он никогда потом не мог себе этого простить) отдать часы Кулибина для починки Мецнеру.
- Надо воспользоваться представившейся возможностью. Когда Вольф опять окажется в Москве, одному богу известно, тем более что поговаривают, будто он собирается вернуться на родину.
- А он откуда родом?
- Из Баварии.
- Сколько он еще пробудет у Мецнера?
- С неделю. А учитывая, что Мецнер старый поклонник Кулибина, ваши часы он исправит в первую очередь.
- Ну что ж, спасибо за добрый совет, - сказал Обнинский. - Не премину воспользоваться услугами Вольфа.
На следующий день Обнинский завез Мецнеру кулибинские часы. Мецнер был так счастлив, будто Обнинский сделал ему бесценный подарок.
- Вы себе даже не представляете, как я вам благодарен, - беспрерывно повторял он, прижимая руки к груди. - Если я смогу быть вам чем-либо полезен, я к вашим услугам.
Обнинский поинтересовался, когда часы будут готовы.
- Вольф ими займется тотчас же, так что не позднее субботы. Я не ошибаюсь, господин Вольф? - обратился он к голубоглазому человеку с идеально правильными чертами бледного лица, который что-то изучал в глубине комнаты.
- Простите?
- Я говорю, что часами Кулибина вы займетесь сегодня же. И, учитывая, что они в приличном состоянии, господин Обнинский, оказавший нам честь своим доверием, сможет их получить не позже субботы, не так ли?
- Я, я, я, - утвердительно закивал Вольф.
- Итак, жду вас в субботу, господин Обнинский.
А в пятницу Мецнер был убит. Его убили в спальне выстрелом из револьвера. Убийца совершил преступление ночью, но труп антиквара был обнаружен его приказчиком в восемь утра. Самые ценные вещи, в том числе кулибинские часы, были похищены. Обнинский рвал на себе волосы. Страшно переживал случившееся и отец, который, помимо всего прочего, был очень привязан к старому антиквару. Вскоре коллекция часов Мецнера была продана его наследниками какому-то богатому англичанину, а магазин покойного приобрел антиквар Васильев.
- Кто же убил Мецнер а?
- Насколько мне известно, розыски велись месяца два или три, но закончились ничем. Убийцу так и не нашли. Кто убил Мецнера - осталось тайной.
- Но подозревали, разумеется, Генриха Вольфа?
- Нет. У Вольфа было, как вы обычно выражаетесь в своих повестях и романах, «железное алиби».
- Он что, накануне убийства уехал из Москвы?
- Нет, он просто не приезжал в Москву.
- То есть?
- Всё это время Генрих Вольф находился в Петербурге, где его видели сотни людей.
- Чудеса!
- Никаких чудес. Всё объяснилось предельно просто. Часовщик двора его величества и не думал покидать Петербург, чтобы погостить в Москве у Мецнера. Приглашением Мецнера воспользовался совсем другой человек, который выдал себя за Генриха Вольфа. Ведь Мецнер никогда раньше с Вольфом не встречался и в лицо его не знал. Так что обмануть антиквара было не так уж сложно.
- А кем в действительности оказался человек, выдававший себя за придворного часовщика?
- Неизвестно. Этого полиция не установила.
Мы помолчали, а затем я сказал:
- А вам не кажется, что в вашем детективе есть некая накладка?
- Ну, ну, с удовольствием выслушаю мнение профессионала, - усмехнулся Василий Петрович.
- Прежде уточним некоторые детали.
- Валяйте, - сказал он.
- Насколько я понимаю, приглашение Мецнера было адресовано непосредственно Вольфу?
- Совершенно верно.
- Тогда возможны только два варианта. Первый вариант: неизвестный узнал о приглашении лично от Вольфа. В таком случае убийца - хороший знакомый петербургского часовщика. Второй вариант: убийца узнал о приглашении от людей, близких Вольфу. И в том и в другом случае Вольф должен был стать отправной точкой в установлении личности преступника, тем более что убийца, судя по вашему рассказу, был немцем и весьма квалифицированным часовщиком, который даже смог починить попугая - ведь попугай запел, не так ли? Более того, убийца, если я не ошибаюсь, знал о намерении Вольфа покинуть Россию?
- Да, - подтвердил Василий Петрович. - Мецнер с его слов сказал об этом моему отцу.
- Кстати, Вольф действительно уехал в Баварию?
- Да, через два или три месяца после убийства антиквара. Но в чем же все-таки накладка?
- В том, что вы умолчали обо всём, что имело какое-либо отношение к Вольфу, который был ценнейшим источником сведений о самом преступнике и о совершённом им преступлении. Вольф не мог не быть в курсе происшедшего. Поэтому полиция наверняка начала с него. Что же он показал на допросе?
![Юрий Кларов - Пять экспонатов из музея уголовного розыска [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/165945/165945.jpg)
