Лайт Дейтон - Огонь
Но даже после этих мер шаров все равно не хватало катастрофически. Перекрыть весь юго-запад сплошной сетью дозоров не получалось. А муравьи продолжали красть людей, счет пошел уже на десятки. Пришлось снять половину патрулей с юга, где они были поставлены следить за пустыней – не крадется ли по пескам, озираясь, беглый двуногий слуга? Слежка пока могла и подождать – пока не до этого. Пусть бегут, если жить надоело. Там-то, в песках, муравьи их и поджидают…
Все равно мало. Слишком мало. Да еще совершенно некстати начались дожди – дозорам приходилось целыми днями отсиживаться на земле, пережидать ненастье. Намокшие шары трудно было сушить. Да и сразу после дождя летать оказалось тяжело: густой, как намокший шелк паутины, воздух удерживал шар, не давал развить хорошую скорость даже при попутном ветре.
А еще Младшему Повелителю требовался хотя бы один пленный муравей. Сообщение единственного выжившего смертоносца после битвы у Юта о том, что проверенное веками безотказное ментальное оружие пауков не действует, прозвучало как гром среди ясного неба! Срочно следовало проверить, изучить мозг хотя бы одного шестиногого. Все выяснить и найти в нем слабое, уязвимое место.
На рыжих не действуют волны паники? Почему? Может, они вообще не испытывают страха? И это чувство им просто не знакомо. Значит, надо узнать, чем вообще можно сломить волю рыжих врагов: голодом, болью, наслаждением… неважно чем! Главное – найти эту уязвимую струну в их разумах. И тогда месть за унизительное поражение у Юта не замедлит последовать.
Дозорам был отдан приказ: не пропускать ни одного муравья, брать в плен живыми и срочно везти в Акмол.
Бураки не подкачали. На исходе второго дня, заметив с высоты пробирающийся через дюны небольшой муравьиный отряд, бойцовые пауки опустили шары впереди и позади него, зажав шестиногих в клещи. Рыжие пытались сопротивляться, но справиться с могучими бойцовыми пауками им было не под силу, пятерых бураки уложили на месте, одного, парализовав ядом, замотали в паутину. И к закату дня с попутным ветром в Акмол примчалась связка из двух шаров. На ней восседал Фахиш, старый опытный бойцовый бурак. Между его лап покоился плотный увесистый кокон. Внутри слабо шевелился плененный шестиногий.
Удача! Младший Повелитель не замедлил войти в мозг муравья… и поразился его ограниченности. Выходило так, что соображать самостоятельно это насекомое вообще способно не было, а могло лишь бездумно повиноваться приказам. Инстинкты его были просты и примитивны: своего – защити, Жилище – охраняй, чужого – убей.
Шестиногий был предназначен только для одного – для битвы, ничего больше он не умел. Лишь опрокидывать врага ударом мощной хитиновой груди, сбивать с ног, рвать на части мощными жвалами. Муравей даже не умел самостоятельно принимать пищу. В мозгу у Младшего Повелителя отчетливо отпечаталась поразительная картина: другой шестиногий, немного не похожий на солдата, видимо рабочий, несет ему корм, аккуратно передает капельку меда.
Фефн был изумлен: если бы шестиногий остался в пустыне один, то он не смог бы прокормить себя и попросту умер бы голодной смертью! Он даже охотиться не умел! Только убивать – все в нем было подчинено этой задаче.
Становилось понятно, почему на муравьев не действовали волны паники и убийственные ментальные плети смертоносцев: рыжие просто не замечали их. Куцые рассудки шестиногих были слишком просты.
Но Младшему Повелителю все же удалось найти слабину в мозгу муравья – тот бездумно подчинялся любым приказаниям. И стоило Фефну мысленно повелеть шестиногому: «Умри!» – как ноги у того подломились, он упал, словно сброшенный кокон, и больше не шевелился. Правда, мощь ментального приказа пришлось несколько раз усиливать. Волна получилась довольно сильной и вышла из-под контроля Фефна: в поле ее действия попал совершенно случайно проходивший недалеко от дома Младшего Повелителя Керел, помощник мастера деревьев. Каменная стена нисколько не смогла ослабить ментальный удар – человек скончался мгновенно, словно кто-то разом выдернул из него жизнь.
Решение было найдено. Фефн усилил все поселения несколькими смертоносцами – мысленной мощи одних только бураков было бы явно недостаточно. И все же это было не лучшее средство. Младший Повелитель прекрасно понимал, что такое оружие – обоюдоострое, может и против своих же двуногих обернуться. Одиночных муравьев теперь можно было выследить с шаров и уничтожить, просто приказав умереть, но что делать, если рыжие бестии снова нападут на какой-нибудь поселок? Один подобный удар – и внутри не останется защитников, весь поселок моментально обернется большим могильником.
Ничего не поделаешь – придется вооружать и обучать двуногих. Это было очень опасно, особенно учитывая местную «специфику», но ничего не оставалось. Шестеро бураков и сотня рабов с примитивным оружием все же сильнее, чем просто шестерка бойцовых пауков. Фефн приказал отыскать среди слуг бывших охотников пустыни. Обычно это были самые забитые и бесправные двуногие, но теперь их опыт и умение сделались важнее старых обид. Пусть учат своих сородичей владеть копьем, а чтоб не помнили прошлого, Младший Повелитель приказал назначить их мастерами воины, дать такие же привилегии, как и остальным умельцам, переселить из затхлых подземных нор в каменные дома, кормить лучшей пищей, от которой они явно отвыкли, вычищая отхожие места и убирая за мокрицами. Тех же, кто не соглашался, припугнули, особенно строптивых умертвили прилюдно. И все равно находились бунтари: слишком ненавидели смертоносцев простые пустынники, с младых ногтей воспитанные на легендах, которые рассказывали, как пауки отняли у людей мир и чуть не уничтожили их самих…
– Понял, Сарамет, что с тобой будет, если не послужишь Повелителю, как я? Видел, что они с Замашем сделали?
– Видел…
– Тогда не противься. Я же тебе добра хочу. Смотри сам. Стоило мне согласиться – мастером назначили, поселили не здесь, в грязи и сырости, а в каменном доме, жратвы вдоволь, женщины из низших – все твои. Чего еще надо?!
– Свободы! Ты давно в песках был? Когда тебя пауки схватили?
– Да почитай дюжину дождей назад, может больше… сейчас и не упомнить, давно это было.
– Вот видишь! Ты уже забыл, что такое свобода, что значит для пустынника это слово – бескрайнее море песка, ветер, солнце. И все это принадлежит тебе. Только тебе, никакой раскорячий Повелитель над тобой не стоит!
– Замолчи! – В глазах собеседника мелькнула тень сожаления о былом, но быстро пропала, остался только гнев и подлый, рабский страх: как бы кто не услышал, не донес Повелителю…
