Баррингтон Бейли - Одежды Кайана
— Степень виновности уже установил суд. Я не собираюсь об этом спорить. Ты ведь хочешь выторговать прощение, а не пересмотр дела.
«Сука, — выругался про себя Маст. — Я бы ее…» Мысли его в этом месте утеряли четкость — он не смог вообразить что-либо достаточно ужасное, чтобы сквитаться с владычицей, матриархом корабля «Каллан». Отправив по видеосвязи разрешение на "полностью свободное” передвижение, подтвержденное Министерством Гармонических Отношений, «Каллан» опустился на космодром города Иомондо. В течение часа люди Амары готовились к вылазке в город. Маст уныло слонялся неподалеку от трюма-шлюза, стараясь найти подходящий случай, чтобы доказать свою полезность.
Никто не обращал на него внимания. Как только отворились двери, Маст отправился осматривать Иомондо самостоятельно. Как везде на Кайане, никаких формальностей или представителей власти в порту не было. Дорога вела прямо в город.
Если Селена когда-то и представляла климатическую или геологическую проблему, то ее уже давно, видимо, решили. Воздух был свежий, теплый, целебный. Но было что-то двойственное в ощущении этого места, какой-то искусственный покой, что-то тревожащее, неуместное, выпадающее из ритма. Воздух был пропитан розовым светом тихого заката. Легкие дуновения ветерка доносили запах лаванды. Непривычные чирикающие звуки доносились со всех сторон, эхом отдаваясь от головокружительных, искривленных, воздушных плоскостей, составлявших основу архитектурного стиля города.
Маст поискал в небе солнце Селены. Его, вернее, их, он нашел довольно низко над горизонтом на юге. Одна из компонент двойной звезды была темно-красной и побольше, другая — бело-голубая и поменьше, обе имели несколько размытые очертания. Это означало, что времена года на Селене должны тянуться столетиями. Обитаемые планеты двойных звезд обычно имели орбиты с большим радиусом.
Какое сейчас было время года? Весна? Лето? Осень? Вероятно, зима, решил Маст.
За чертой города начинался лес. Если это действительно был лес. Маст видел оливковое зеленье, волнующиеся бахромы, словно темное море, на фоне которых поднимались закручивающиеся башни. Птицы с роскошными плюмажами лилового и серебристого цвета взлетали из глубин леса, совершая петли и круги над всем Иомондо. Создавалось впечатление огромного открытого птичьего зоопарка. Птицы были всех размеров. Некоторые — очень большие.
Маст прищурился всматриваясь — может, это были люди в костюмах птиц? Имелись и крошечные пичужки, метавшиеся туда-сюда. У них были длинные блестящие тонкие клювы, специально, чтобы доставать нектар из орхидей.
Казалось, эти длинные клювы указывают на неизвестные загадки.
Нижний, поверхностный уровень Иомондо был белого цвета. Над этой белой поверхностью поднимались закручивающиеся башни, воздушные плоскости, мучительно повисшие без видимой поддержки воздушные коридоры, создавая открытую раму-сеть.
Самая подходящая аналогия, которую подыскал Маст — огромная детская площадка с каруселями, горками и прочими головокружительными аттракционами и представлениями на открытых площадках. Зрелище было совершенно ошеломляющее и неожиданное для глаз. Он не мог разобраться в смысле множества происходящих, внешне не связанных сцен вокруг. Это что?
Карнавал? Праздник? Или вся эта фантастика — нормальный деловой день? Из-за угла здания показался местный житель — индивид с идиотской ухмылкой на широком курносом лице. Облачение его состояло из сапог со стальными носками, розовых широчайших штанов, на широких голубых подтяжках, видных из-под свободной куртки, беспрепятственно хлопавшей вокруг его могучего торса. Картину деревенского хулигана завершала старая соломенная шляпа. Он шагал широко, наклонив торс вперед, сунув большие пальцы рук за подтяжки. Завидев Маста, он преградил ему путь.
— А! Стиляга! — заухмылялся хулиган. — А ну! Покажи мне стиль! — Он принялся месить грудь Маста кулачищами, наполовину в шутку, наполовину всерьез.
Маст сделал шаг назад, заслоняя руками лицо.
Но внезапно хулиган оставил его в покое. Его внимание привлек новый объект слева от Маста. Маст тоже обратил взор в ту сторону. Женщина шла по белому тротуару, направляясь к закручивающейся башне неподалеку. Длинное грациозное платье придавало ее движениям гибкость и плавность, словно она была ивовой веткой на ветру. Ветерок относил в сторону от лица, погруженного в романтические мечтания, в грезы, газовую вуаль.
Хулиган спрятал в задний карман соломенную шляпу, заменив ее совершенно другим головным убором. Это был тканевый шлем-гало со скромным панашем и декоративной золотой окантовкой. Хулиган надел его и аккуратно поправил. При этом он претерпел поразительную трансформацию. Исчезла воинственная грубость. В глазах появился свет ума. Спина распрямилась, черты лица преобразились в своеобразную маску. Это был теперь совсем другой человек.
Одновременно он преобразовал свою куртку-шемиз в иной тип одежды. Исчезли аляповатые подтяжки и оскорбительная неприличная пряжка ремня… Теперь на нем был полосатый гелиотроп в серебряных и кобальтовых тонах. Эти цвета придали розовым штанам более благородный, темный оттенок, а их покрой теперь казался вполне элегантным.
Преобразовавшись в саму элегантность, недавний сельский забияка направился на приступ нового предмета своего внимания, представившись со всей полагавшейся галантностью. Маста он, кажется, совершенно позабыл. Маст двинулся дальше, смешавшись с разнообразно одетыми пешеходами.
Возле открытой платформы он задержался, чтобы посмотреть, что там происходило. Под ритмичную пульсирующую музыку молодые люди исполняли почти ритуальный дергающийся танец. Их плотно облегающие одежды в стиле барокко сверкали кругами, арабесками из золотого и серебряного шитья, светящимися синтетическими драгоценностями. Внезапно они все одновременно замерли, хлопнув в ладоши поднятыми над головами руками. Платформа — на самом деле летающая коробка — быстро поднялась и, набирая скорость, унеслась вверх. Только сейчас Маст заметил, сколько было в Иомондо таких летающих решетчатых коробок, управляемых силовыми лучами, планирующих между сюрреалистически закручивающихся башен, создавая внешне случайный, не имеющий смысла узор. В каждой воздушной коробке происходило нечто таинственное, какая-то сцена, не похожая на сцену в другой подобной коробке.
Стоявшая неподалеку от Маста женщина в золотом и пурпурном наряде тропической птицы с красивым пушистым плюмажем вдруг радостно вскрикнула и поднялась в воздух, потащив за собой огненный шлейф. Маст проследил взглядом ее траекторию, когда она, как ракета, пронеслась над всем городом, исчезнув где-то над дальним краем. Маст надеялся, что она приземлилась благополучно.
