Гордон Диксон - Восхитительная Вильфа (The Magnificent Wilf)
— Мы не моргаем, — сказала акула, — и ты нас совершенно не интересуешь. Нас интересует только город, и город ждет нас. Уйди с дороги, или мы растопчем тебя в пыль.
— Лучше и не пробуйте, — предупредил Том.
— Том! — встревоженно окликнула мужа Люси.
— Все в порядке, дорогая, — отозвался Том, не спуская при этом глаз с акулы. — Вы и ваши сородичи явились сюда для того, чтобы разрушить город и утащить отсюда в своих ненасытных утробах то, из чего он выстроен. Отрицайте это, если сумеете!
— И отрицав тут нечего, тварь! — вскричала акула. — Именно за этим мы и явились сюда, именно это мы и намерены сделать, ни тебе, никому другому нас не остановить.
— Вы уже остановились, — возразил Том. — А только что вы признали, что явились сюда для того, чтобы совершить кражу. А между прочим, террористы состоят, помимо всего прочего, на службе в полиции Сектора как внештатные сотрудники. А эту полицию бандиты на всех планетах боятся как огня. Террорист может как получать задания от полиции Сектора, так и действовать самолично, по своему усмотрению. Вот я и решил действовать по своему усмотрению. Вы все арестованы!
Акула раззявила рот. Простояв несколько минут с отвисшей челюстью, она наконец проговорила:
— Мы — что?
— Арестованы, арестованы, тебе не послышалось, — кивнул Том. — Я только что всех вас арестовал именем Галактики.
— Ты че, спятил, малявка? — изумилась акула. — Думаешь, нас можно запугать какими-то там словечками?
— Ну, если вы существа цивилизованные и разумные — да, можно, — с ехидцей в голосе ответил Том. — Ну а если пег, тогда…
И он вынул из кобуры лозет и, взмахнув им, прицелился в землю между собой и акулой. В земле мгновенно возникла траншея в тридцать футов длиной, восемь — шириной и десять — глубиной. Стенки и дно траншеи поблескивали так, словно были отделаны расплавленным стеклом, — лозет плавил своим чудовищной температуры лучом все, что только мог. Морской воде теперь в траншею никак не просочиться.
Другой рукой Том вынул из сумки какое-то шарообразное устройство, прошелся вдоль траншеи и чего-то набрызгал из устройства на дно. Траншея моментально вспыхнула яростным пламенем. Огненные языки вырывались наверх, пытались дотянуться до морских чудовищ. Не желая того, передняя шеренга акул попятилась, ударилась о вторую, а та налетела на следующую. По строю акул прокатилась волна отступления.
— Яяяй! — радостно воскликнул оставшийся над платформой Гммм.
— Это всего лишь показательное выступление, — объяснил Том акулам, в страхе отступавшим от полыхающей траншеи. — И если вы думаете, что сумеете миновать меня на пути к городу, то только попробуйте. Я не сойду с этого места. Давайте, что же вы?
— Яяяй! — воскликнула Люси, не сдержавшись.
— Ну? — поторопил Том акул.
— Остановить нас нельзя, — отозвалась акула-предводительница, оправившись от потрясения. — Если понадобится, мы заполним траншею своими телами и погасим пламя. И я буду первой, кто сделает это!
С этими словами акула шагнула к траншее. Том наставил на нее лозет.
— Еще шаг, — предупредил он, — и я тебя дезинтегрирую. Честно говоря, если я придам моему лозету полную мощность, я за один миг, — и он угрожающе перевел палец к пусковой кнопке, — вас всех превращу в кучу пепла!
— Том? — прошептала Люси по-английски. — Ты правда можешь это сделать?
— Нет, — сквозь зубы процедил Том.
— Ox, — вырвалось у Люси.
— Ну, что же ты, давай, валяй! — победно прокричала акула. — Усыпляй нас всех. Через два дня вернемся, и придется тебе все начинать снова. Не будешь же ты вечно торчать тут, на берегу!
— Мое оружие не усыпляет, — уточнил Том. — Оно дезинтегрирует — значит, уничтожает. Вы же видели, что случилось с глиной, на которую я направил свой лозет? А если я направлю лозет на вас, то от вас вообще ничего не останется, как и от глины!
По строю акул пронесся ропот.
— Видимо, они заговорили по-акульи, — обратилась Люси к Гммм, который осмелел настолько, что подлетел к Пэрентам. — Что они говорят?
— Они спрашивают, что сказал Том, и передают это стоящим позади, — ответил Гммм.
— Номер не пройдет! — заявила акула. Она и стоявшие рядом с ней соратницы с жутким треском хлопнули челюстями. — Можешь называть себя внештатным сотрудником полиции Сектора, если хочешь, но в межзвездных законах сказано, что никто не имеет права вмешиваться во внутренние дела другой планеты. Ты даже арестовать нас не можешь, если захочешь.
— Я арестую вас за межзвездную кражу! — гордо объявил Том. — А уж это точно не входит в полномочия местной полиции.
Акула раскрыла пасть, собираясь возразить, но тут же захлопнула ее. Снова открыла и снова захлопнула — и так несколько раз.
— Голову-то не теряй, — наконец выдавила акула. Голос ее звучал не нежнее прежнего, но все же появилось в нем что-то вроде желания достичь согласия. — Тут нет ни одной акулы, которая хоть раз покидала бы поверхность этой планеты.
Что тут возразишь? «Дерзость», — вторично напомнил себе Том. И на ум ему вдруг пришло счастливое озарение: он до мельчайших подробностей представил себе сцену в английском суде, где обвинитель неумолимо излагает факт за фактом, утверждение за утверждением и доводит дело до момента, когда обвиняемый, от страха присохший к скамье подсудимых, вынужден признаться в содеянном. Обвинитель произносил простые фразы, предваряя их одним коротким предложением. Это предложение всегда нравилось Тому, но до сих пор у него не было случая им воспользоваться.
— Я утверждаю, — решительно проговорил Том, — что там, где существуют произведения искусства, всегда существуют и коллекционеры, а наша Галактика настолько велика, что в ней найдутся и очень, очень богатые коллекционеры. Таким ничего не стоит продать целую планету ради того, чтобы приобрести одно иксстланское здание, а затем выстроить его заново, собрав из частей, — потому что у них такое хобби!
— Ложь! Наглая ложь! — вскричала акула.
— Кроме того, — как ни в чем не бывало продолжал Том, заложив руки за ремни портупеи так, словно то были лацканы мантии обвинителя. — Я утверждаю, что ваши приспешники — «акулы» товарной биржи на Кайяно имеют благодаря вам чудовищную прибыль. Вам они платят за драгоценные камни сущие мелочи, а продают их втридорога — по цене целой планеты — коллекционерам, которые могут себе позволить такую роскошь.
— Нет! Нет! — завопила акула, и в голосе ее впервые прозвучал неприкрытый страх, — Да, да, — заверил ее Том. — И еще я утверждаю, что вы неплохо знакомы с вашими собратьями — биржевыми «акулами» и поэтому понимаете, что на такое они очень даже способны, ибо, будь на их месте вы, вы бы поступили точно так же. Вы бы тоже обманули существ, не знающих истинной цены предлагаемых ими сокровищ и не представляющих, за сколько их на самом деле можно продать. И наконец, я утверждаю, что вся вина за случившееся целиком и полностью ляжет на вас, так как именно вы крали части зданий, а те, кому вы их продавали, посиживают в своих дворцах на Кайяно и посмеиваются над вами, над глупыми варварами, которых никто не знает и знать не хочет!
