Василий Головачев - Последний джинн
– Вы пристаете к посетителям ресторана, – нахмурился первый полицейский. – Документы имеются?
– Имеются, – любезно ответил Селим. – Однако если вы хотите их проверить, прошу предъявить свои полномочия.
Полицейские переглянулись.
В их сознании шевелились какие-то предписания, принципы пресечения конфликтных ситуаций, строки приказов и инструкций, но всю эту мысленную «кашу» заливало «масло» непогрешимой, непробиваемой, тупой самоуверенности.
– Документы. Или пройдемте с нами.
– А як жеш, – хмыкнул Селим.
Его шея вдруг удлинилась на полметра, кожа на лице покрылась муаровым рисунком, стала ощутимо металлической.
Полицейские раскрыли рты, глядя на лицо фон Хорста снизу вверх, положили руки на рукояти коротких полосатых дубинок.
Селим бросил взгляд на Виктора Куличенко, оцепеневшего за столом, погрозил ему длинным «металлическим» пальцем и растаял в воздухе, стал невидимым. Он уже давно научился применять технологию «хамелеон», изменяя тело в широком диапазоне форм и свойств, хотя делал себя невидимым редко.
Пока полицейские искали его в ресторане, он занял место в собиравшемся взлетать такси, мысленно подвел итог поисков.
Друзья Ульриха не знали, где и у кого он остановился. В принципе, их и нельзя было называть друзьями Хорста-младшего, много лет назад использовавшего их как «рабсилу» для достижения своих целей. Лишь Стив Джадд, занимавший в настоящее время должность директора департамента развлечений Министерства культуры Эстонии, сообщил дополнительно, что встречался с Ульрихом дважды и даже дал ему адрес своей знакомой, у которой Ульрих якобы останавливался на ночь. Но так ли это, Стив уверен не был. Никаких контактов с бывшим заключенным ганноверского централа он больше не имел.
Селим проверил его сообщение.
Ульрих действительно жил у госпожи Бюттимы три дня и скрылся, очень огорчив ее этим.
В общем и целом картина складывалась такая.
Ульрих колесил по Земле и Солнечной системе, останавливался на короткое время в разных местах, но нигде не задерживался более двух суток. А поскольку Интерполом и Службой безопасности он был объявлен в федеральный розыск, то останавливаться в одном месте даже на сутки ему становилось все труднее. И тем не менее он не сменил облик, хотя мог, современные технологии позволяли изменять внешность самым радикальным образом, и продолжал дразнить безопасников, появляясь в общественных местах, в клубах и казино.
При этом он методично выискивал и убивал людей, с которыми когда-то воевал, отчего запаниковали даже равнодушные ко всему на свете, кроме собственного комфорта, евролидеры, высоко ценившие свои жизни.
Последнее нападение группы Ульриха на директора ФСБ Вильяма Смехова вряд ли можно было объяснить отчаянной глупостью устроителя переполоха. Дураком Ульрих не был. Скорее он хотел показать, что не остановится ни перед чем в развитии своей «киллерской» деятельности. И хотя нападение охране директора удалось отбить, а сам Ульрих с трудом скрылся с места преступления, свое дело он сделал: паника охватила многих известных политиков, высокопоставленных чиновников и глав государств, бросивших громкие заявления о некомпетентности Федеральной Службы безопасности.
Селим проанализировал все случаи нападений на людей, укладывающиеся в единую систему преследования бывших противников Ульриха, и пришел к интересному выводу.
Ульрих действовал нагло и вместе с тем рисковал не собой, а подчиненными, которых ему подбирали рекрутеры из братства Ордена Белого Крыла. Нападения были системными, глубоко рассчитанными, что заставляло напрягаться все федеральные спецслужбы. Сам Ульрих просчитать эту систему вряд ли мог, значит, ему помогали, и помощниками вряд ли были люди, так как здравомыслящему человеку просто не могло бы прийти в голову устроить на Земле заваруху ради шутки или развлечения. Помогать же Ульриху могли только представители иногоинтеллектуального уровня, обладавшие способностью легко контролировать компьютерные сети людей. То есть сын Артема Ромашина, побывавший у Селима в гостях, был прав: Ульриха использовала некая внеземная система, названная им «умом за разумом».
– УММ, – рокочуще проговорил Селим вслух, озадачив инк-пилота такси.
– Не понял вас, повторите адрес еще раз.
– Метро, – сказал Селим.
Такси устремилось к первому терминалу львовского метро.
Мысли Селима вернулись в прежнее русло.
Проанализировав действия Ульриха и оценив масштаб его «партизанской войны», он занялся вычислением вектора вмешательства системы УММ в деятельность человечества и понял, что УММу выгодно переключение федеральной безопасности на внутренние проблемы, которые успешно создавал Ульрих. В то время как существовала внешняя, более важная, которую федералы не могли оценить, занимаясь поисками «маньяка». Этой проблемой была Великая Пустота, поразившая своим поведением астрономов и физиков. УММ явно опасался, что люди всерьез займутся изучением ВП и помешают ему, для чего и были повреждены фрегат «Бигль» и, совсем недавно, Большой Глаз – система телескопов, располагавшихся в космосе. Большой Глаз действительно способен был разглядеть детально, что делается на расстоянии в миллион световых лет от Земли.
И все же Селим не смог определить главного – цели, которую поставил себе УММ. Отвлечь всеобщую Службу безопасности от пристального изучения ВП УММ сумел, но ради чего это делалось, догадаться было трудно. Чтобы найти ответ на вопрос: почему УММ испугался вмешательства людей в его возню с ВП, – необходимо было решить две задачи: первая – задержать Ульриха, вторая – добраться до ВП и посмотреть, что там творится.
Такси высадило Селима у красивой пирамиды метро с крестом на вершине.
Он привел себя в порядок (по человеческим меркам), вошел в кабину, набрал код Франкфурта; захотелось побывать на родине, почувствовать себя не человекочервем или человекомоллюскором, а просто человеком.
Уже выходя из метро Франкфурта, он решил, что поиск и задержание Ульриха можно оставить федералам, самому же лучше заняться ВП, потому что эта задача пока была не по плечу земным службам.
До Ремарк-штрассе, где располагалось поместье Хорстов, Селим добрался за десять минут. Мог бы и быстрее, но захотелось полюбоваться земным пейзажем с высоты.
Впрочем, если пейзаж был аккуратен, как все германские пейзажи, и красив, то поведение владельцев аэромашин в толчее над городом Селима не обрадовало. Лихачей объявилось столько, что их не успевала задерживать аэроинспекция.
Отстал от жизни, подумал озадаченный масштабами явления Селим. Раньше этого не наблюдалось. Или это я просто брюзжу?
