Рамез Наам - Нексус
— Возможно, это не человеческие гены, — сказал Наронг. — Сверхбыстрорастущие органы выходят за пределы человеческих параметров. А при регенерации используются гены ящериц — тритонов, гекконов или чего-то в этом роде. Вводить их в человека незаконно.
Сэм думала о том, пригодилось бы это Крису. Смогло бы оно быстрее поставить его на ноги? Быстрее покончить с его изоляцией?
Она оглянулась на бионейронные средства. Что за мерзость!
Крис рисковал своей жизнью в борьбе с таким вот дерьмом.
Возможно ли отделить контроль над сознанием от клонированных органов и регенерации? Использовать одно и не использовать другое?
Она постаралась выбросить эту мысль из головы. Она должна выполнять свою работу. Есть закон, который она поклялась защищать.
По мере приближения к концу рынка предлагаемые модификации становились все более экстремальными. Трансплантация мышц наподобие той, что щеголяли местные головорезы. Изменение генетического пола. Избыточный гемоглобин с десятикратной емкостью насыщения кислородом. И так далее и тому подобное.
— Со многими из этих вещей нужно быть очень осторожным, — заметил Наронг. — Если изменить в организме одну вещь, это создаст волновой эффект для десятка остальных. Что уж говорить о мозге! Какие побочные эффекты могут проявиться через десять или через двадцать лет? Кто, черт побери, сможет это сейчас сказать?
— Кажется, ты много думал об этом, Наронг, — заметила Сэм.
Наронг немного помолчал.
— Об этом трудно не думать. Было бы лучше, если бы все это стало легальным. Сейчас все делается из-под полы, закон не действует. Но ведь никто не проверяет безвредность для здоровья. Люди приходят сюда за покупками, но они даже не могут быть уверены в том, что получат то, что рекламируется. Хотя если даже и уверены, то никто не знает отдаленных последствий. Пока все это находится в серой зоне, сохраняется состояние неопределенности, сохраняются сомнения. Нужно вывести эти продукты на свет, регулировать их, проверять на безвредность и качество.
Сэм чувствовала, что Кейд согласен с этими доводами. Ее мнение было другим.
Закрыть все это на замок и выбросить ключи. Держать оборону. Не позволять этой дряни распространяться по всему миру.
Но свое мнение она оставила при себе.
Сэм посмотрела на свою руку, сила которой превосходила любые человеческие возможности. Сила науки превратила ее в сверхчеловеческое оружие, чтобы лучше держать оборону против сверхчеловеческих технологий.
А я? Как сюда вписывается нечеловеческая ДНК в моих клетках? Как сюда вписывается нексус у меня в мозгу?
Ей пришла в голову фраза из Ницше, которую любил цитировать Накамура, когда находился в особенно циничном настроении:
«Тот, кто слишком долго борется с драконом, сам становится драконом. И если ты будешь слишком долго вглядываться в бездну, бездна тоже начнет вглядываться в тебя».
Так оно и есть. Вот она снова вглядывается в бездну. Вот она борется с драконами. И вот она отчасти сама стала драконом.
Она покачала головой, чтобы прогнать меланхолию. Она солдат. Она идет на компромиссы, чтобы защитить других. А все эти вещи необходимо держать под контролем.
Достаточно одного рейда, чтобы очистить это место. Можно за один раз изъять сотни этих продавцов и покупателей.
А на другой день где-нибудь в другом месте появится новый рынок. Существует ли какое-то реальное решение?
Они дошли до конца рынка. Вот еще два головореза нарочито небрежно прислонились к стене, их гротескно большие мышцы как бы сообщают «С нами не шути». Посмотрев на проходивших мимо Наронга, Кейда и Сэм, они не сделали попытки их остановить.
— Вот мы и посмотрели Сукчай, — сказал Наронг. — Вечеринка проходит в нескольких кварталах отсюда. Пошли!
Пока они шли, Кейд обдумывал то, что увидел на Сукчае. Наронг прав. Было бы лучше, если эти технологии легализовались, регулировались, проверялись на безвредность…
Неожиданно он вспомнил о предложении Хольцмана.
«Вы можете работать на меня — здесь, в УПВР», — предлагал ученый.
Тогда он его с ходу отверг, но, может, в нем были какие-то положительные стороны? Сможет ли он изменить систему изнутри? Сможет ли он подтолкнуть их к более рациональному использованию этих технологий? Ведь Хольцман ученый, а не сторонник запретов всего и вся.
Пока Кейд бродил по лабиринту вариантов, Наронг вел их по лабиринту переулков.
Уотс шел за ними по крышам, легко перепрыгивая с одной на другую. Снизу на него никто так и не посмотрел. А если бы и посмотрел, то уловил бы лишь пятно на темном занавесе дождя и облаков.
23
ПОЦЕЛУЙ БУДДЫ
Вечеринка проходила в клубе, находившемся в переулке возле безымянной боковой улицы, прилегающей к Сой Самахан. Сэм прочитала название, написанное по-тайски над дверью. Йооб Пхаяоу. Поцелуй Будды, мысленно перевела она. Непочтительное название для обычно набожного общества. Изнутри доносились звуки музыки и голоса.
Это был тихий, стильный район, находящийся рядом с распутным секс-районом Нана, рядом с запретными плодами Сукчая, и в то же время не имеющий отношения к ним обоим. Как раз такое место, какое могли выбрать для своей вечеринки молодые, перспективные тайцы, подумала Сэм.
Наронг нажал кнопку рядом с тяжелой медной дверью. Дверь приоткрылась, и мускулистый головорез-таец жестом пригласил их войти.
Везде были расставлены низкие кушетки. Выкрашенные в красный и желтый цвет стены были украшены тайскими надписями, изображениями цветов лотоса и Будд. Светского вида молодые тайцы и несколько иностранцев, группируясь по трое и четверо, улыбались и разговаривали, держа в руках стильные бокалы с прозрачной разноцветной выпивкой. В углу трое с помощью вычурного кальяна курили пахнущий дымом табак. Вдоль одной стены располагался бар из бронзы и темного дерева, подсвеченные сзади бутылки отливали оранжевым. В воздухе витали страстные ритмы флюкса. В углу стоял диджей в темных очках и с огромными наушниками, слабо покачиваясь в такт своему собственному ритму, который он выстукивал на консоли. Три тайские женщины лет двадцати с небольшим, в коротких металлических юбках и с золотыми браслетами, кружились на расположенном перед диджеем небольшом танцполе.
Наронг провел их к бару и что-то сказал бармену на скорострельном тайском.
Бармен обернулся к Кейду.
— Вы знаете диджея Аксона? — спросил он, перекрывая шум, создаваемый музыкой и толпой.
