Что-нибудь светлое… Компиляция (СИ) - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович

Беркович не понял, как гендерные отношения связаны с квантовой физикой, но переспрашивать не стал, хотя чувствовал уже, что способен без помощи приятеля разобраться в деле Альтермана, назвать имя убийцы и даже рассказать, каким образом тому удалось создать загадку пяти запертых комнат. Он знал, что все это знает, но не знал слов, с помощью которых мог бы свое знание выразить. Он не знал слов, с помощью которых мог бы объяснить свое знание самому себе. Беркович никогда не испытывал такого ощущения, когда все знаешь, но не представляешь, как вытащить знание из подкорки, где оно зацепилось за какую-то вредную извилину и не может выбраться. Он понял ощущения буддиста, который, осознав Истину, не может донести ее не только до других людей, но даже до собственного «я». Лет пять назад ему пришлось разговаривать с буддистом, задержанным за совращение несовершеннолетних девочек. Крепкий мужчина пятидесяти лет оправдывал свои действия тем, что познал Истину и поступал в соответствии с нею. На вопрос, в чем состоит Истина, буддист ответить не мог — он вежливо улыбался, закатывал глаза, пожимал плечами и говорил, что Истину познать может всякий, и происходит это, когда человек внутренне подготовлен к осознанию Истины, но сама Истина такова, что ее невозможно выразить словами. Любое слово, сколь бы близким к Истине оно ни казалось, будет эту Истину искажать, а искаженная Истина может нанести человеку вред, от которого он не оправится до конца земного пути.

Буддиста отправили в тюрьму, кажется, на три года. За растление, конечно, а не за познание Истины. На допросах Берковичу казалось, что Дан Карми (так звали этого человека) морочит ему голову. Сейчас старший инспектор почувствовал, что действительно есть вещи, которые понимаешь, но не можешь объяснить даже себе. Есть вещи, которые чувствуешь, но не можешь выразить словами, и осознание собственного бессилия понять собственную силу настолько неприятно, что вызывает физиологическую реакцию организма: боль в затылке, тяжесть во всем теле, будто после рабочего дня, долгого и главное — бесплодного, хотя и понимаешь, что это не так, день был очень плодотворным, только осознать результат собственной деятельности не удается и неизвестно, удастся ли.

— Ты меня слушаешь? — раздраженно спросил Сандлер, обратив внимание на отсутствующий взгляд Берковича.

— Конечно, — старший инспектор вытер ладонью выступивший на лбу пот. — Ты говорил, что мужчина и женщина представляют собой единое целое.

Сандлер вздохнул.

— Ради такой банальной мысли, — сказал он, — не нужно рассуждать о холизме. Я говорил о том, что законы физики едины в любой части Вселенной и на любом ее уровне — от планковских длин до масштабов сверхскоплений галактик. Это мы, научные работники, изучая хвост слона, выводим законы для хвоста, а изучая хобот, открываем законы для хобота, в то время, как понять, что представляет собой слон, можно, лишь изучая его целиком.

— Долой редукционизм, — отозвался Беркович, — да здравствует холизм.

— Точно, — на этот раз Сандлер посмотрел на приятеля с уважением. — Быстро схватываешь.

— Ну и что? Вайншток этим занимался? Мне казалось, подобные вопросы относятся к философии, а не к физике.

— Вайншток занимается не холизмом. Возможно, он и слова такого не слышал, это уже моя интерпретация. Его работы — о связанных квантовых системах, которые остаются связанными, даже если частицы раскидать на большое расстояние друг от друга. Модная, кстати, тема. В Бельгии физики сцепили пару десятков элементарных частиц в единую систему, а потом разнесли частицы на расстояние около ста метров, но квантовое сцепление между ними сохранилось — когда менялось состояние одной частицы, мгновенно менялось состояние другой, расположенной в ста метрах от первой. Частицы каким-то образом «чувствовали» друг друга. Как если бы кто-то дернул слона за хвост, и мгновенно дернулся хобот, хотя нервные импульсы не могли так быстро пробежать по всему телу.

— А… — протянул Беркович. — Квантовая телепортация. Слышал в новостях. Вайншток этим и занимается?

— Примерно, — кивнул Сандлер. — Не телепортацией, хотя, возможно, и ею тоже. Его конек — квантовое запутывание. В двух словах: связанность квантовых систем гораздо более глубока, чем это описывают уравнения Шредингера, а потому понять суть взаимодействия удаленных друг от друга частиц можно только в том случае, если сконструировать уравнения, одинаково пригодные для описания физических процессов в микро— и макромире. В мире звезд и в мире электронов. Вайншток пытается составить такие уравнения.

— Потому ты и заговорил о холизме? — догадался Беркович.

— Точно. До правильных уравнений твоему знакомому, конечно, очень далеко…

— Он мне не знакомый.

— Подозреваемому.

— В чем? Я тебе сказал…

— Неважно. Очень любопытно, как твой Вайншток описывает Вселенную в первые мгновения после Большого взрыва.

— О, Господи, — пробормотал Беркович.

— Ты слышал об инфляционной теории Линде?

— Инфляция? Да. В прошлом месяце она составляла около половины процента, и говорят, в нынешнем году…

— Не о той инфляции речь! В космологии, которой занимается твой друг Вайншток…

— Он мне не друг.

— …инфляция — это практически мгновенное экспоненциальное раздувание пространства после Большого взрыва…

— И создал Бог в первый день…

— Примерно, — нетерпеливо произнес Сандлер. — В первое мгновение первого дня Вселенная представляла собой единую квантовую систему, она и возникла как единая система, и потому, когда инфляция закончилась, все частицы так и остались в перепутанном состоянии друг с другом. Твой Вайншток…

— Да не мой он…

— …пишет, что перепутанное состояние всех без исключения элементарных частиц сохранилось с тех первых мгновений до нашего времени и будет сохраняться, пока существует Вселенная, как бы далеко эти частицы ни находились друг от друга. Простейшая идея перепутанных состояний была описана в тысяча девятьсот тридцать пятом году Эйнштейном, Подольским и Розеном и носит название ЭПР-парадокса…

— Только парадоксов мне не хватает!

— …а подтверждение того, что перепутанные состояния реальны, получили швейцарские физики, о чем мы уже с тобой говорили. Правда, дальше Вайншток сам все еще больше запутывает…

— Запутывает частицы?

— Нет. Извини, слово неудачное. Он приплетает к квантовой физике психологию.

— Естественно, — буркнул Беркович. — К примеру, я психологически не способен воспринять…

— Не о том говоришь! Вайншток имеет в виду не психологию восприятия, а психологию влияния. Если существуют единые физические законы макромира и мира элементарных частиц, то точно так же есть — это я твоего Вайнштока цитирую — законы взаимодействия сознания наблюдателя с объектом наблюдения. Потому что мозг наблюдателя, экспериментатора, мой мозг, твой, чей угодно — это тоже квантовая система, и находится он в перепутанном состоянии со всеми частицами во Вселенной. Сознание взаимодействует с мирозданием, мироздание — с нашим сознанием!

— Да-да, — пробормотал Беркович. — Представляю, как взаимодействует с мирозданием сознание Ури Шафнера, которого вчера задержали на центральной автобусной станции…

— Конечно! — воскликнул Сандлер. — Сознание Шафнера, не знаю кто это такой, и твое сознание тоже находится в перепутанном состоянии с квантовой Вселенной, и мое сознание, и сознание твоей жены… Ее Наташа зовут, я правильно помню? Вот, и Наташа, и наш премьер Биби, чтоб он был здоров, и…

— Короче, — перебил Сандлер сам себя, — психология взаимодействия наблюдателя с перепутанным состоянием Вселенной — тема одной из статей Вайнштока. Тема другой — квантовая эволюция. Это я не очень понял, точнее — понял не очень, а еще точнее…

— Совсем не понял, — хмыкнул Беркович.

Сандлер помолчал. Ему очень не хотелось признаваться, что он не понял мысль, выраженную математическим языком, который он, как ему представлялось, знал в совершенстве.

— Знаешь шараду? — Беркович краем сознания, находившегося в перепутанном состоянии с самой Вселенной, понимал, что уводит разговор в сторону, но не мог остановиться. — Первый слог: лошадь. Второй слог: не совсем лошадь. А вместе: совсем не лошадь.