Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09
Но насмешки почему-то не последовало. Вместо этого Ларри коснулся вышитого на плече названия команды, ухмыльнулся и, сунув в рот загубник, пробормотал:
— На счастье.
Патрик невольно расплылся в ответной улыбке, последовал примеру Ларри и долго ворочал языком, поудобнее пристраивая загубник. Рот наполнился вкусом резины, шайба опустилась в кружок, и Патрик рванулся вперед. На свете нет ничего лучше игры. Она заменяла собой все. Почти.
Иногда он задавался вопросом: задумываются ли остальные члены команды о том, почему так влюблены в лед? Мечтают ли о грохоте столкновения, стекле, вибрирующем в металлических стойках, свисте воздуха, покидающего легкие врага, чье сдавленное тело больше не способно к сопротивлению? Вряд ли они забивают этим головы, а он не решался спросить.
Но сейчас… именно сейчас даже он не тратил время на то, чтобы копаться в собственных эмоциях. Не все ли равно, почему он испытывает такой восторг? Довольно и того, что он поспевал всюду, куда летела шайба, и обрабатывал обе стороны поля с одинаковым успехом. Тридцать фунтов обмундирования, казалось, не весят и пушинки. Лед был подобен стеклу, и шайба каждый раз оказывалась именно там, где ему хотелось. Он знал, что происходит за спиной, рядом, на противоположной стороне поля. И катался так, словно не мог упасть, не способен промахнуться.
Когда все было кончено и они побили противников с разгромным счетом 11:3, Патрик понял, что сегодня состоялся главный матч. Игра всей его жизни.
Прозвучала сирена, и товарищи по команде собрались у ворот, хлопая друг друга по спинам ладонями и клюшками. Только Патрик не спешил к ним присоединиться и все искал ее в толпе болельщиков, торопившихся пробраться к выходу. Но так и не нашел. Он никогда не видел ее после начала игры. И после окончания тоже. Поэтому он врезался в толпу сгрудившихся победителей и позволил увлечь себя в раздевалку, сначала под душ, а затем к торжествующим поклонникам.
Ночь выдалась жаркой, по крайней мере, так казалось Патрику. Канадец, уроженец Квебека, он не привык к душным ноябрьским ночам, несмотря на два сезона, проведенных на юге. Не привык и вряд ли привыкнет. Однако это неудобство вполне можно вынести. И не только это. Ради возможности играть в команде профессионалов он вынесет еще и не такое. Даже жизнь в самом сердце Соединенных Штатов, где его новые друзья носили шорты и играли в футбол на Рождество. У себя дома в это время он кутался так, что на лице были видны лишь голубые глаза над туго намотанным шарфом.
Но Патрик привыкал. Он привыкнет ко всему, лишь бы снова и снова испытывать то, что пережил сегодня.
Он втянул в легкие густой влажный воздух Алабамы, вскинул локти и завел руки за пояс. В спине засаднило. На предплечье оказался синяк. А подрагивающие обмякшие бедра до сих пор отходили от непосильного напряжения. Чудесное ощущение! Фантастика!
— Потрясная игра, Патрик!
Какой-то незнакомец, проходя мимо, легонько стукнул его по плечу. Патрик обернулся: молодой человек в белой фуфайке с эмблемой их команды обнимал за плечи женщину в фиолетовом джемпере с названием команды-соперника.
Мимо Патрика проследовала другая компания: трое взрослых и стайка детей, сжимавших в кулачках миниатюрные клюшки.
— Это Патрик, — благоговейно прошептала малышка. Патрик улыбнулся и помахал рукой. Вот и еще одна вещь, к которой он постепенно привыкал. Будь его английский хоть немного лучше… Так часто этот выученный в школе язык, которым он редко пользовался, и не столько язык, сколько тягучий южный выговор, заставлял Патрика чувствовать свое одиночество в безразличной толпе…
Сколько раз он надписывал раздолбанные клюшки, растягивал губы в деланной улыбке, пока не начинали болеть челюсти!
Но сегодня… сегодня он мог бы улыбаться всю ночь напролет.
Патрик вошел в отель с черного хода и уселся за стол, как раз когда все уже расправлялись с десертом. Он мигом проглотил ужин, отказался от сладкого и присоединился к остальным игрокам в вестибюле, где уже роились верные поклонники. Патрик ввинтился в толпу и приступил к делу. Улыбка, кивок, подпись. Патрик Пакен, номер девятнадцатый. Колесо закрутилось.
Постепенно до него дошло, что смысл почти всех замечаний вполне ясен. В основном, конечно, звучали комплименты, мол, «классная игра», но как же удивительно, что мелодичные южные голоса вдруг заговорили языком столь же естественно-родным, как французский! Переход от полной отчужденности к чему-то вроде единства душ показался таким же гладким, как скольжение по льду.
Он поднял глаза и моментально забыл о зажатой в пальцах толстой черной ручке. Она здесь! На другом конце комнаты, среди болельщиков, столпившихся вокруг вратаря.
Белый свитер, мерцающий в темной комнате. Черные, почти смоляные волосы. Белоснежная кожа. Голова, повернутая в профиль. Она смотрела на Ники, и Патрик никак не мог понять, с ним она пришла или нет. Мысль о том, что это, возможно, девушка Ники, вызвала волну непонятного раздражения. В конце концов, они даже не знакомы.
Парнишка, чью клюшку он держал, нетерпеливо подергал его за брюки. Патрик очнулся и старательно написал свое имя.
— Простите, — пробормотал он, взяв очередную клюшку, а когда снова поднял глаза, девушки уже не было. Ему внезапно почудилось, что окружающие снова заговорили на смутно знакомой иностранной тарабарщине. Неужели только в ее присутствии он обретает способность понимать?
Но он все же искал ее глазами даже после того, как почти все разошлись и остались лишь друзья игроков и друзья друзей. Искал и не мог найти.
— Эй, Патрик, пойдем выпьем пива!
Мэтт уцепился за одну его руку, а Ларри за другую. Они отправились на семнадцатый этаж. В битком набитом лифте едва поместилось пять игроков и вдвое больше поклонников. Патрик прислушивался к негромкому поскрипыванью тросов, едва различимому за возбужденными голосами.
Господи, хоть бы кабина не сорвалась от перегрузки! Наконец лифт остановился, и Патрик с облегчением покинул кабину.
Она стояла на другом конце комнаты у огромного, во всю стену, окна, выходившего на деловую часть города. Одна. Совсем одна, среди стольких людей.
— Э-э-эй, это и есть она.
Ларри протащил его через всю комнату, прежде чем Патрик смог упереться ногами в пол и заупрямиться по-настоящему. Он кивнул и попытался вырвать руку.
— Да кончай мяться, парень! Пойдем-ка познакомимся!
Но ноги Патрика, казалось, примерзли к полу. Он молча покачал головой и осторожно освободился от хватки Ларри.
— Non, non. Ca porte malheur.
И только когда Ларри недоуменно поднял брови, сообразил, что невольно вернулся к родному французскому, и долго подбирал подходящие слова.
— Нехорошо. Плохо. Спугнем удачу. Счастья не будет.
Ларри криво улыбнулся, показывая два ряда идеально ровных белых зубных протезов.
— Ко мне это не относится, старина.
Патрик держался сзади, пока Ларри прокладывал путь сквозь толпу. Подойдя к девушке, он о чем-то заговорил. Вопреки всем суевериям, Патрик не смог держаться подальше от незнакомки. Ноги, которые раньше наливались свинцом, сейчас сами несли его вперед — вокруг стола, мимо стайки девиц, окруживших Ника. Но вот и он оказался у окна, всего в нескольких футах от Ларри и девушки.
Она оказалась моложе, чем он думал: наверное, даже моложе самого Патрика. Высокая, с безупречной фигурой, красивая какой-то неприступной красотой. Правда, довольно странной, словно ее лицо было собрано из отдельных черт. Будто кто-то долго путешествовал по всему миру, фотографируя прекрасных женщин, а потом взял по одной детали от каждой: нос у одной, подбородок у другой, глаза у третьей — и сложил, как мозаику. Идеальные по отдельности черты никак не сливались в единое целое.
Он совершенно непристойным образом пялился на нее и сообразил это, лишь когда она и Ларри умолкли и уставились на него. Патрик смутился и отвел глаза, чувствуя, как жар заливает щеки и шею.
— Патрик! — завопил Ларри, хватая его за воротник. — Познакомься с Каризой!
Очевидно, он не совсем правильно уловил, как ее зовут, потому что в устах девушки слово звучало, скорее, как Кариша. Необычное имя, но созвучное этому нестандартному лицу.
Патрик смущенно кивнул и позволил Ларри подтащить его поближе.
— Я рассказывал Каризе о твоей встрече с пришельцами. Она уверяет, что тоже их видела, — объяснил Ларри, показывая на небо, едва проглядывающее в затянутом туманной дымкой окне.
Патрик перевел взгляд с Ларри на Каришу. Его товарищ по команде многозначительно шевелил бровями и улыбался во весь рот.
— Я никогда не говорил, что видел НЛО, — запротестовал Патрик.
— Ну что же, ухожу, вам нужно познакомиться получше, — пробормотал Ларри с преувеличенной, совершенно не присущей ему вежливостью и, проходя мимо, шепнул Патрику: — Эта девчонка больше подошла бы Нику. У него тоже не все в порядке с головой.
