Джейн Фэйзер - Королевские игры
Де Но утащили прочь, однако испуганный голос секретаря еще долго доносился с улицы. После секундного сомнения Мария открыла ридикюль и вынула кольцо с несколькими ключами. Бросила на стол и опустилась в кресло возле камина, чтобы вернуться к любимому вышиванию.
На лице Полита отразилось разочарование, словно тюремщик ожидал более зрелищного и эффектного сопротивления. Он молча забрал ключи и жестом приказал гвардейцам следовать в спальню, где пленница хранила драгоценности, деньги и документы.
Увидев, что происходит, Розамунда едва не потеряла сознание. Она знала, что рано или поздно должно случиться нечто подобное, и отлично понимала собственную роль в трагедии. И все же неожиданная жестокость последних минут потрясла ее до глубины души. Собачонка выползла из-под юбки королевы и, не переставая скулить, забралась к ней на колени. Фрейлины окружили госпожу и что-то взволнованно и невнятно лопотали, и лишь самая молодая из них стояла неподвижно, не зная, что делать и как себя вести. Присоединиться к ошеломленным женщинам? Изобразить страх и ужас? Нет, подобное лицемерие достойно еще большего презрения. И все же пока сэр Фрэнсис не сочтет нужным освободить ее от этой роли, придется старательно ее исполнять.
- Может, принести вам вина, мадам? - наконец предложила юная камеристка, поскольку так и не смогла придумать ничего лучше.
- Да, пожалуйста.
Госпожа спокойно поглаживала собаку и выглядела на редкость собранной.
Розамунда наполнила бокал и подала королеве. Леди Мария побледнела, но держалась с поистине королевским достоинством. Казалось, жестокость события обошла ее стороной. Точно так же она прежде реагировала на любое оскорбление, всем своим видом показывая абсолютное пренебрежение к материальной, телесной стороне жизни. Розамунда понимала, что основа подобной силы кроется в религиозной убежденности, в твердой вере, не подвластной внешним силам. Несокрушимая духовная твердость вызывала не только искреннее восхищение, но и зависть.
Спустя почти час тяжкого ожидания сэр Эмиас вышел из будуара. Гвардейцы несли стопки бумаги, шкатулки с драгоценностями и мешки с деньгами.
- До тех пор, пока из Лондона не придет новое распоряжение, здание будет круглосуточно охраняться, мадам.
Тюремщик вышел, захлопнув за собой дверь.
Наступило гнетущее молчание.
- Бедный мастер Бабингтон, - прошептала Мария, пригубив вино. - Боюсь, ион, и другие достойные джентльмены жестоко пострадают.
- И месье де Но тоже, мадам, - со слезами добавила Шарлотта. - Они увели его на допрос.
- Надеюсь, мой секретарь сумеет выкрутиться и спасти собственную шкуру. - Леди Мария нежно потрепала терьера по загривку. - Беседы со мной не могут послужить поводом для обвинения в измене, ведь он француз и подчиняется законам Франции.
Прошел еще час, и в замок вызвали Розамунду.
- Мистрис Фицджералд, следуйте за мной, - приказал часовой.
Королева с тревогой взглянула на младшую из приближенных дам.
- Они намерены вас допрашивать, милая. Наверное, теперь будут вызывать всех моих фрейлин по очереди. Говорите прямо то, что знаете, и ничего не скрывайте: не хочу напрасных страданий.
С бледной улыбкой Розамунда отправилась в неизвестность. Гвардеец проводил ее до двери кабинета и удалился. Она постучала. Дверь открылась, и на пороге появился Томас. Радость неожиданной встречи оказалась искренней и бурной.
Теплое объятие не оставило сомнений: все обиды остались в прошлом.
- Входи же, сестренка.
Брат снова говорил дружелюбно и снисходительно.
Сэр Эмиас встал из-за стола. Розамунда в полной мере разделяла ненависть шотландской королевы к этому человеку. На его суровом лице постоянно держалось осуждающее выражение, а твердый, безжалостный взгляд убежденного пуританина пронзал насквозь.
Она поклонилась и спокойно посмотрела в ледяные глаза.
- У вас ко мне вопросы, сэр?
- Когда придет время, допрошу всех фрейлин леди Марии. Любое исключение для одной из них вызовет подозрения. Но на самом деле с вами хочет побеседовать сэр Фрэнсис, а потому готовьтесь отправиться в Лондон вместе с братом. Если господин секретарь сочтет необходимым вернуть вас к леди Марии, в нужный момент он это сделает. Ей мы сообщим, что отправили вас в столицу для более детального допроса.
Розамунда понимала, что Мария примет объяснение. Теперь, когда заговор провалился, под подозрением наверняка оказались сотни и тысячи людей, а секретная служба королевы, должно быть, уже открыла охоту на правых, также как и на виноватых. Иных примеров история не знает. И все же сейчас главным событием в жизни казалась неожиданно обретенная свобода, пусть и временная.
- Скоро подадут обед, - объявил сэр Эмиас, направляясь к двери. - А ночевать сегодня будете в замке.
Розамунде казалось несправедливым наслаждаться вкусной едой на воле, вто время как недавние подруги по несчастью томились в тюрьме в противоположном конце двора. Трудно было избавиться и от мысли о том, что верность Марии Стюарт уже многих привела за решетку. Аппетит сразу пропал; Розамунда равнодушно сидела над тарелкой и безучастно слушала, о чем говорили за столом.
Настолько безучастно, что даже не сразу поняла, что брат обращается к ней.
- Завтра выедем на заре, сестренка. Сэр Фрэнсис намерен встретиться с тобой для обстоятельной беседы. Не знаю, каковы его планы. Может, отправит в Скэдбери. Не исключено, впрочем, что тебя оставят на Сизинг-лейн. Ясно одно: ко двору ты не вернешься.
- Да мне и не хочется туда возвращаться, брат, - не скрывая раздражения, ответила Розамунда.
Ей уже порядком надоело изображать сгорающую от стыда и раскаяния падшую женщину. Хватит, вина уже оплачена сполна. Она отодвинула стул и встала из-за стола.
- Если не возражаете, я поднимусь наверх и прилягу.
- Экономка приготовила ту же самую комнату, в которой вы ночевали вдень приезда, мистрис Уолсингем.
Сэр Эмиас поднялся с безукоризненной любезностью, а гостья коротко попрощалась и поспешила уйти.
Оказавшись в просторном холле, Розамунда остановилась в нерешительности. Спать не хотелось, а чувство свободы кружило голову. Она подошла к открытой двери. Теплый вечер, усыпанное звездами темное небо над головой, легкий душистый ветерок, умиротворенное кваканье лягушек в пруду… почему бы не прогуляться? Розамунда вышла на дорожку и медленно побрела в сад.
Что же будет дальше? Если сэр Фрэнсис нашел новое применение ее способностям, то придется подчиниться. Как и остальные, она - всего лишь пешка на шахматной доске.
Собственное будущее терялось в водовороте страшных событий. Сколько людей сейчас в ужасе прислушивались, не раздадутся ли тяжелые шаги гвардейцев, явившихся, чтобы лишить сначала свободы, а потом и жизни?
А сколько несчастных уже мучились в тюрьмах, едва не теряя сознание на жестоких допросах и сообщая то, что хотели слышать палачи, даже если ответы не имели ничего общего с правдой? Сколько невинных людей пострадает из-за того, что она скажет господину секретарю?
Сколько невинных людей найдет смерть? Самую страшную смерть через повешение или четвертование.
Розамунда понятия не имела, какие из ее сведений показались Уолсингему ценными, однако не снимала с себя ответственности за постигшую Марию Стюарт катастрофу.
Ответственность лежала на каждом из актеров всемогущего драматурга сэра Фрэнсиса.
Глава 25
Праздничный перезвон церковных колоколов встретил уже в нескольких милях от Лондона: после трех дней пути Томас и Розамунда вернулись из Чартли в столицу. Радостные горожане толпились на улицах, размахивали шарфами и флагами, пьяно обнимались возле трактиров.
- Что произошло? Отчего все так веселятся? - удивленно спросила Розамунда, стараясь держаться ближе к брату.
Томас остановился возле таверны.
- Разузнай, Фрайзер.
Вездесущий слуга соскользнул с лошади и скрылся. После короткого отсутствия вновь появился, молча сел в седло и склонился к хозяину. Словно не замечая нетерпения спутницы, что-то зашептал на ухо.
- Удалось поймать Бабингтона с товарищами, - сообщил Томас, когда Фрайзер наконец умолк. - Накануне моего отъезда в Чартли арестовали отца Балларда, а сообщники скрылись в деревне, в доме фанатичных католиков. Но теперь их поймали и привезли в Лондон. Колокола звонят в знак благодарности за избавление королевы.
- И что же теперь с ними будет?
- Их уже заключили в Тауэр. Дальше - допрос, суд и казнь, - бесстрастно ответил брат. - На меньшее страна не согласится.
- А что ждет Марию Стюарт?
- Это будет решать королева.
До подъезда особняка на Сизинг-лейн Розамунда не проронила ни слова. Гостей немедленно проводили в кабинет, где их уже ждал хозяин. Кузину он приветствовал коротким кивком.
