Кэролайн Черри - Подвальная станция
Черт бы побрал моего братца! Так не хочет помещать тебя в больницу…
— Образумься. Присядь.
Он сел. Ничего другого не оставалось. Они могут сделать все, что захотят.
— Послушай меня, Джастин. Люди из Внутренних Дел допрашивали Джорди; Джорди упросил Жиро не впутывать тебя в это дело. Он не хотел, чтобы эта история выплыла наружу. Ты понимаешь? Он не хотел, чтобы они психоскопировали тебя. Жиро просто не дал им соответствующего распоряжения. Джорди поддержал его в этом. Однако мой проклятый брат уехал в столицу, а они продолжали повторять, что с тобой все в порядке, — Дэнис легонько вздохнул, протянул руку и положил ее на руку Джастина, лежащую на столе. — Но ты не в порядке. Черт возьми, похоже, что психоскопия Жиро была у тебя не первая за последние несколько недель, так?
Он выдернул свою руку.
— Оставь меня одного!
— Ты хочешь успокоительного?
— Я ничего не хочу. Я хочу выбраться отсюда. Я хочу поговорить с моим отцом!
Нет. Не хочешь. И, пожалуйста, не говори таким тоном. Понимаешь меня? Он покидает нас. И не вернется обратно.
Он уставился на Дэниса. Не вернется.
— Совет подготовил план, — продолжил Дэнис, — предоставляющий ему лабораторию на Планиде. У него не будет возможности уехать какое-то время. Я не хочу, чтобы ты расстраивал его, сынок. Завтра ему предстоит предстать перед комиссией Совета. И оттуда он сразу отправится дальше. Тебе ясно? Это очень важно.
Это все было на самом деле. Это случилось. Он вглядывался в обеспокоенные глаза Дэниса Ная с ощущением, что весь мир обратился в хаос, и превращается в сплошной кошмар, в котором придется жить в полном одиночестве…
— Тебе не нужно успокаивающее? Без обмана, Джастин. Я обещаю тебе. Просто, чтобы дать тебе недолгий отдых перед разговором с отцом.
Он поежился. И взял себя в руки.
— Нет, — сказал он. — Позволь мне одеться. Позволь мне помыться.
— Безусловно. — Дэнис похлопал его по руке. — Ты можешь принять душ. Я распорядился, чтобы тебе принесли одежду.
Он кивнул.
— Я пришлю к тебе Петроса.
— Нет!
— Я пришлю его. Попозже. Когда все будет позади. Когда ты убедишься, что все в порядке. Никто не собирается трогать тебя. У тебя по-прежнему видения?
Вопрос вызвал видения снова. Или это просто память? Это смутило его. Как будто какая-то темная, искаженная часть его самого, которая всегда в нем присутствовала — очень похожа на Ари. А он — черт возьми — здоровы выучил то, что она сделала — способный! Он совершенно не желал, чтобы Джордан что-то узнал, чтобы по его лицу было видно, что происходит внутри него. А может, это всем видно.
Ари говорила, что у нее есть пленки. Если Ари умерла, то они находятся у следователей. Все находится у них.
Теперь у него не осталось возможности сохранить достоинство, разве что делать вид, что ничего не произошло, или признаваться в поражении всем и каждому.
— Послушай меня, сынок. — Пальцы Дэниса вновь сомкнулись на его руке. Она была мягкой и теплой, но любое общение было для него невыносимо. — Сынок, я никак не могу извинить Ари за содеянное. О ней известно больше, чем…
Он отпрянул.
Он видел, что Дэнис читает его мысли. Видел, о чем думает Дэнис и попытался не покраснеть.
—… чем ты хочешь услышать, — закончил Дэнис. — Я знаю. Послушай. Послушай меня. Запомни это. Хорошо?
— Хорошо. Я тебя слушаю.
— Молодчина. Теперь слушай. Джорди все покрывает — для нас и для тебя. Он лжет и прессе, и Совету. Он рассказывает им, что Ари мешала его переводу. Какую угодно причину, кроме правды — а они не могут психоскопировать его. Ты должен понять, Джастин, — ты… это все равно, что он; так же, как ты — его сын. Это и усложнило все то, что произошло между тобой и Ари, это и толкнуло его за черту. Это было старое дело — между ним и Ари. Он понимает, что произошло с тобой. Да? Ты узнаешь, о чем я тебе рассказываю. И он тебя очень любит. Но тут подключилась и его собственная гордость. Ты понимаешь? Те из нас, кто работает в этих стенах, знают, насколько запутанна и сложна бывает родительская любовь… Теперь все, к чему он стремился, утрачено, кроме тебя. И ты можешь отнять все оставшееся у него — если пойдешь к нему с неконтролируемыми эмоциями. Я хочу, чтобы ты взял себя в руки. Позволь ему увезти с собой хотя бы немного душевного спокойствия. Позволь ему увидеть, что с его сыном все в порядке. Ради него самого.
— Почему они не позволяют мне поехать с ним?
— Потому что ты — несовершеннолетний. Из-за необходимости секретности. Потому что, если честно, мне не удалось уговорить Жиро. Они все твердят про секретность.
— Что?
— Слушай дальше. Я достану тебе разрешение его навещать. Не сейчас. Может быть, даже не в этом году. Но время и выдержка могут совершить многое в этой ситуации. Они ужасно напуганы возможным заговором — знаешь ли, вся эта история с Уинфилдом и Крюгером.
О Господи. Моя вина. Моя вина.
— Они не могут считать Джордана причастным к этому. Я причастен. Жиро проводил психоскопию. Проведи ее снова! Я могу присягнуть, что он совершенно ничего не знал.
— К несчастью, сынок, именно этого Джорди и хочет избежать — своего вовлечения в расследование. Потому что под дымом, действительно имеется огонь. Боюсь, что Джорди встречался с человеком по имени Мерильд, связи которого тянутся в некоторые довольно темные углы. Он также имел секретную встречу с целым рядом очень высокопоставленных центристов, связанных с Янни Мерино, с аболиционистами. И Рочер выскочил с весьма подстрекательским заявлением по поводу смерти Ари, которое Мерино не слишком уж отрицал. Множество людей в правительстве напугано, напугано расследованиями, опасаются обвинений в причастности. Министерство Внутренних Дел потребовали ареста Гранта. Жиро был вынужден провести психоскопию, чтобы они отстали.
— О, Боже мой.
— Ему пришлось. Я знаю, знаю, сынок. Но они могла бы узнать от тебя слишком многое. Джастин, смерть Ари вызвала огромное потрясение. Ты и представить себе не можешь, насколько огромное. Кризис правительства. Карьеры под угрозой. И жизни тоже. Почти все убеждены, что все это должно иметь политическую подоплеку, что причины, вызвавшие такие изменения в их жизни, должны иметь под собой что-то помимо разочарованного ученого, разбившего череп Ари. И так думать вполне естественно. И показания Джорди — и то, что их нельзя подтвердить психоскопией — ликвидация Флориана и Кэтлин — какой-то посмертный приказ Ари, как полагают… Да. Их тоже нет. — Люди чувствуют: что-то происходит. Они хотят думать, что происходит что-то другое. Убийство, причиной которого стала страсть, совершенное конструктором образовательных лент, знаешь ли, бросает людей в холодный озноб. Полагают, что мы излишне рациональны. Джорди намеревается изобразить перед комиссией Советах величайшую драму в своей жизни. И для самого Джордана будет тем лучше, чем тише все эти протоколы пролежат в ближайшие несколько лет. Будь сдержан. Джорди тоже не без друзей. Он не стар. Сорок шесть — это не старость. Он может пережить эту историю, если ты не устроишь что-нибудь, что сметет все наши усилия.
