Александр Казанцев - Колокол солнца (Клокочущая пустота, Гиганты - 2)
Потеряв командиров, не получая приказов, те все больше терялись, стали отходить и наконец обратились в бегство.
Тем временем и другие французские части пришли на помощь гасконцам, расширяя прорыв.
Французы захватили много пленных, обходясь с ними по-рыцарски, в особенности с поварами, которым отдавали должное за их поварское искусство, оставив их трудиться у захваченных кухонь.
Лебре повел Сирано, держа его за руку, поскольку повязка сползла ему на глаза, в "генеральскую хижину".
- Обед ждет нас, Сави, он может остынуть, - убеждал он. - Ты завоевал его в честном бою и обрел на него неоспоримое право! "Наше право, наша слава!" - пропел он.
И оба приятеля, несмотря на рану Сирано, сели за стол. Голод оказался сильнее боли, а запах пряных блюд действовал, как ныне сказали бы, подобно обезболивающим средствам.
Снаружи доносилась песня гасконцев:
Стал отцом нам край-Гасконь!
И сестрою ловкой - шпага,
Ратным братом - верный конь,
Гордой матерью - отвага!
- Шпага, конь, Гасконь, отвага! - крикнул Лебре, поднимая налитый еще генералом Гарсиа бокал доброго испанского вина.
Через разбитое вылетевшей наружу шпагой Лопеса окно было видно, как проезжали маркитантки в повозках с полукруглым верхом из цветных полос, везя во французский лагерь долгожданное продовольствие.
Глава шестая
ШЛЯПА КОРОЛЯ
Хитрость порой может заменить ум, но
хитрость даже вместе с умом никогда не
станет мудростью.
П о С о к р а т у
За день до появления Мазарини в Мовьере, едва Жозеф Ноде добрался до дворца кардинала Ришелье и был незамедлительно принят им, между ними произошел многозначительный разговор.
Ришелье выслушал сообщение Ноде о том, как он выполнил поручение господина Ноаля и доставил во Францию синьора Кампанеллу и сопровождающего его тяжело раненного испанской пулей господина Сирано де Бержерака.
Когда же речь зашла о том, что Кампанелла и раненый юноша путь по Папской области до устья Тибра проделали в гробах, крышки с которых сняли лишь в открытом море, кардинал Ришелье нахмурился, встал из-за стола, сбросив привычно примостившегося у него на коленях кота, и стал расхаживать по кабинету так, что полы его пурпурной мантии стали развеваться.
- Весьма скверные новости привезли вы мне из Италии, господин Ноде, сказал он, выслушав доклад. - В ваших книгах, которые мне привелось читать, все устраивалось много лучше, чем получилось у вас на деле.
- Но, ваше высокопреосвященство, - забормотал смущенный Ноде, - оба беглеца благополучно прибыли во Францию, и синьор Кампанелла привез с собой письмо святейшего папы Урбана VIII, адресованное вам лично, которое обязан вам вручить он сам, как повелел папа.
- Прискорбно, что я не имею на руках этого письма, - опять недовольно заметил Ришелье. - Однако цепь логических построений позволяет мне прочесть его на расстоянии.
- Ваше высокопреосвященство! Такое деяние доступно лишь вашему высокому уму.
- Какой же вы писатель, господин Ноде, если не сможете представить себе, что МОГ написать святейший папа, направляя мне письмо с освобожденным узником после его тридцатилетнего заключения?
- Увы, ваше высокопреосвященство, я должен признаться, что моего воображения недостаточно.
- Здесь требуется отнюдь не воображение, почтенный Ноде. Во всяком случае, я благодарю вас за выполнение поручения нашего посланника в Папской области господина Ноаля, который получит повышение и, - он обернулся к стоявшему за его креслом Мазарини с опущенными вниз глазами, ПЕРЕВОДИТСЯ ОТНЫНЕ в далекую Россию французским послом при московском царе, притом со всем штатом нашего представительства в Риме. Чтобы ни одного человека из бывших при Ноале там не осталось.
- Слушаю, ваше высокопреосвященство, - поклонился Мазарини.
- А вас, господин Ноде, я тоже хочу наградить направлением в качестве советника к губернатору Новой Франции, где вам, надеюсь, удастся написать книгу по нашему заказу о тамошних краснокожих аборигенах, с кем мы имеем военный союз в борьбе против английских колоний.
Ноде поник головой. Мало того, что ему придется пересечь океан, отправляясь на край света, именуемый Новой Францией, претерпеть в пути все ужасы морской болезни, но, увы, не скоро вернуться к домашнему уюту. Словом, будучи в достаточной мере проницательным, он не без юмора поставил себя рядом с египетским владельцем фелюги, который получил дополнительно 500 пистолей за молчание, а он, Ноде, - горькую милость всесильного кардинала.
И бедный Жозеф Ноде рассыпался в благодарностях за полученное новое поручение, которое проклинал в душе.
Но, отнюдь не лишенный писательского воображения, вопреки замечанию Ришелье, он догадался, что кардинала, видимо, устроило бы не благополучное возвращение во Францию Сирано де Бержерака в сопровождении Кампанеллы, а их гибель в пути...
Но умный Ноде о такой своей проницательности не подал и виду, расплываясь в почтительной улыбке на своем полном и добродушном лице.
Ничего не поделаешь, придется плыть через океан к индейцам и захудалому губернатору колоний.
Ришелье, отпустив незадачливого писателя, призвал Мазарини и срочно направил его в Мовьер для уже известного нам поручения, а сам приказал подать себе карету для поездки в Лувр к королю, чтобы застать его там раньше, чем он отправится на охоту с ловчими птицами.
Король не слишком обрадовался непредвиденному появлению кардинала, он вышел к нему в охотничьем костюме, с недовольной физиономией, вытянув вперед шею.
- Рад вас видеть, кардинал, - сказал он. - Надеюсь, у вас хорошие новости, а не надоевшие мне жалобы на моих мушкетеров, умеющих держать шпаги в руках. Или вы в чем-то сомневаетесь?
- Я никогда не сомневаюсь, имея дело с вами, ваше величество, - низко поклонился Ришелье.
Такие слова и тон кардинала польстили Людовику XIII, но одновременно и насторожили его.
- Так что у вас там приключилось, если нужно задерживать меня перед выездом на охоту, которая развеет мою несносную скуку?
- Ваше величество! Я никогда не решился бы напрасно обеспокоить вас. Тем более когда речь идет о вымирающем искусстве охоты с ловчими птицами.
- Что верно, то верно, Ришелье. Не думаю, что меня в этом деле мог бы заменить кто-нибудь из здравствующих ныне государей.
- Ваше величество! Не только государи, никто на свете из ныне живущих не сравняется в столь славном деле с вашим величеством.
- Ну, кардинал, не иначе как кого-то из ваших гвардейцев проткнули шпагой. Говорите - кого и кто. Прикажу повесить.
- Нет, ваше величество, на этот раз дело идет лишь о пышной церемонии в вашем дворце.
