Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря
Домиция встрепенулась и, увидев отца, радостно улыбнулась.
— Да, мой отец, я выбираю красивую паллу и тунику на свадьбу с Иваном Сальватором. И еще мне нужны сандалии такого же цвета и золотые с гиацинтами застежки на паллу. А еще я присмотрела дорогие и изящные золотые серьги с рубинами в ювелирной лавке. Я не должна в такой светлый и волнующий момент выглядит плохо, а только красиво и роскошно. Весь цвет Рима будет взирать на меня в этот день. И сам великий Цезарь и все наши боги. И ты мой отец будешь гордиться мною.
— Я и так горжусь тобой, моя несравненная Домиция — Долабелла тепло прижал к себе дочь и поцеловал в висок. — Ты лучшая из лучших. Ты первая красавица Рима… А ты слышала свежую весть, дочь моя, о Квинте Фарреле и Иване Сальваторе?..
— Что с ним?! — воскликнула в испуге Домиция. — Его подло убил Фаррел?! Я же предупреждала его о трибуне!
Казалось, еще немного и девушка потеряет сознание: она не сможет вынести ужасной правды о гибели Ивана, но отец успел поддержать ее словами:
— Успокойся доченька. Все в порядке. Твой любимый Иван Сальватор жив…
Девушка облегченно выдохнула.
— Просто они сошлись в борцовской схватке в термах на Марсовом поле. Они бились за тебя.
Домиция снова напряглась и заволновалась.
— И кто стал победителем?..
— Ты не поверишь, дочь моя, но это оказался твой Сальватор!
Патрицианка снова облегчено выдохнула. Какое счастье, Иван побил Квинта Фаррела — непобедимого чемпиона по панкратиону. Он действительно герой и полубог, раз одержал верх в схватке с сильнейшим борцом Римской республики.
— Весь Рим сегодня обсуждает это событие. Во всех подробностях и красках. На Форуме, в храмах, харчевнях, на постоялых дворах, на рынках. Даже в сенате! Меня даже поздравляли в курии Помпея с победой моего будущего зятя. Я так горд, как будто это я, а не Иван Сальватор одержал победу над трибуном. Говорят, это было невероятная схватка. Словно бился Геракл с Антеем. Или словно сражались великие олимпийские чемпионы.
— Я же тебе говорила, отец! Иван Сальватор — моя партия! Он великий герой! И красивый и великодушный патриций! Он достоин меня, как и я — его! И я буду его женой! Клянусь Юноной, моей покровительницей!
— Будешь, будешь, — успокоил девушку отец. — Не переживай. Вот как только наш правитель, божественный Цезарь, вернется из победоносного похода в Рим, мы тотчас же и сыграем свадьбу.
— Надеюсь, война будет скоротечной и благополучной, и мы успеем подготовить торжества к двадцатому июню. Отец, я уже выбрала этот день для свадьбы.
— Двадцатое июня? Что же, хорошая дата. Двадцатого, так двадцатого. Буду готовить тебе приданное.
— Благодарю тебя, мой любимый и несравненный отец, о такой заботе.
— Ты у меня одна, драгоценность великая, вот я о тебе и забочусь. Да хранят тебя боги! Хорошо, Домиция, я последую далее по своим государственным делам, а ты оставайся.
— Хорошо. Вале, отец!
— Вале, дочь моя! Встретимся вечером!..
Долабелла ушел. Домиция, купив паллу и тунику, покинула лавку и вышла с рабыней на улицу. Хозяйка и служанка сели в паланкин, рабы дружно схватились за палки и подняли носилки.
Когда знатную патрицианку несли по улицам Рима, она то и дело слышала обрывки фраз, разговоры, полемики и диспуты о вчерашнем поединке Квинта Фаррела и Ивана Сальватора. Возле одних споривших, бывшего легионера и бывшего морского пехотинца, Домиция приказала остановить паланкин. Ветераны так увлеченно спорили, что даже не заметили, как возле них появились роскошные носилки.
— Послушай, Аквиний, его послал Юпитер на помощь Цезарю. Варвар полубог, посему он и уделал Квинта Фаррела, — говорил ветеран-моряк. — Простому смертному не одолеть в честном бою такого великого бойца и чемпиона как Квинт Фаррел. Я видел своим глазами, как в том году он в Цирке Тарквиния расправлялся со своими соперниками, словно те для него были беспомощные и слабосильные котята. Он швырял их, бросал, удушал, ломал им суставы, рвал сухожилия. Ему не было равных! А здесь какой-то юноша из славянского племени взял и расправился с лучшим борцом панкратиона. Так не бывает. Вот я и говорю, что он победил трибуна с божьей помощью. Его послал Юпитер.
— Что за бред нумидийской кобылы! — не соглашался со своим оппонентом ветеран-легионер. — Даже лягушки Ахерона будут квакать и смеяться, услышав твои безумные речи, Луций. Доблестный Иван Сальватор просто владеет каким-то славянским единоборством. И эта борьба посильнее панкратиона. Там в ход идут в основном ноги и невероятные прыжки и тоже с применением ног. Вот почему славный Сальватор и одержал победу над трибуном. Говорят, Фаррел не мог к нему долго подступиться, Сальватор сдерживал его атаки этими ножными ударами. После трибуну удалось повалить Сальватора, но Фаррел не смог добить своего противника. Тот изловчился и вывернулся из знаменитого «Железного объятья Фаррела» и снова бросился в атаку. Его невероятный по красоте удар ногой со стремительным вращением и вывел, как ты говоришь, непобедимого чемпиона по панкратиону Квинта Фаррела из строя. Говорят, трибун после этого приема лежал минут пять как мертвый. Все думали, что он погиб. Но боги пощадили его и он очнулся. Иван Сальватор просто искусный чемпион по своей борьбе, вот и побеждает противников.
— Никакой он не искусный чемпион! — продолжал упорствовать Луций. — Боги ему помогли в борьбе, а от Фаррела отвернулись. Иван Сальватор — любимчик Юпитера и Венеры, покровителей Цезаря. Вот почему они и прислали варвара на помощь императору. Ужели не вполне ясно, Аквиний?
— Тебя послушать, Луций, то все неудачи человека можно списать на немилость богов, а все удачи — на их хорошее расположение.
— А как же иначе!
— Так выходит тебя Бахус заставляет лакать амфорами велитернское вино и падать от бесчувствия в придорожную канаву и мочиться под себя?
— Он, точно он, кто же еще?!
Аквиний с усмешкой покачал головой.
— Да, да, так я тебе и поверил, Луций. Списывай свой порок на Бахуса, Юпитера, Нептуна или вообще на любого фата. А то, что Ивана Сальватора полюбила первая красавица Рима — Домиция Долабелла — это тоже прихоть богов?
— А как же! И я тебе приведу весьма убедительное доказательство!
— Какое такое доказательство?!
— А такое! Домиция была помолвлена с Фаррелом, и у них в этом году должна была состояться свадьба. И тут вдруг с небес появляется славянский варвар Иван Сальватор — и сразу покоряет сердце лучшей женщины Рима! Заметь, сразу! Да ты знаешь, Аквиний, что за ее сердце бились лучшие патриции республики и правители заморских стран — и тут на тебе! Контуберналис Цезаря с первой атаки захватывает в плен сердце и душу Домиции. Здесь без вмешательства Юпитера и других богов вряд ли обошлось.
