Джек Чалкер - Пираты Грома (Великие кольца - 2)
Ворон не верил своим глазам. Все произошло удивительно быстро. Только что она сидела на красном покрывале, а руки ее покоились на серых подлокотниках. И вдруг она исчезла. Мимикрия, но настолько совершенная, что кожа воспроизводила даже текстуру ткани. Руки стали прозрачными и были видны даже просветы между подлокотниками и сиденьем. Она не стала невидимой, особенно если знать, что кресло не пустое, но Ворон не сомневался, что в другой ситуации это сработает не хуже настоящей невидимости.
- Еще я могу передразнить почти всякого, кого я слышала хотя бы раз, произнесла она мужским голосом, очень похожим на его собственный. - А в безвыходном положении я способна внушить тому, кто за мной охотится, что перед ним - существо гораздо крупнее и сильнее, чем он. - Ее голос снова стал обычным, женским, и, услышав его. Ворон понял, что она имеет в виду. Теперь ему стало ясно, почему нагота для нее была нормой: любая одежда помешала бы маскировке.
- Как видите, ничего наступательного, - заметила Икира. - У меня хватит сил прихлопнуть жука или муху, но даже копье или лук мне не по руке, не говоря уже о пистолете. Но отсюда, из этого кресла, я могла бы стереть с лица планеты целый город.
Она произнесла это так, словно действительно была не прочь совершить нечто в этом роде. Манка и Хань в одном лице, подумал Ворон, а вслух сказал:
- Но вы явно выросли не в обществе охотников и собирателей, во всяком случае, не больше, чем я. Иначе вас бы здесь не было.
- В определенном смысле вы правы. Но я была из хорошего рода и с детства отличалась большой любознательностью. Старейшины решили, что мой разум способен справиться с чудесами и тайнами Центра. Меня избрали, хотя я была еще совсем юной, но я не училась, а была, так сказать, в родильной команде. Предполагалось, что мы будем рожать более подходящих кандидатов на работу в Центре. Нам предоставляли коротать время в роскоши, но мы были умнее, чем ожидалось от девочек, и сумели кое-чему учиться самостоятельно. Можно было уставиться на терминал с записью лекции и, изображая на лице полнейшее непонимание, пожирать знания. Это никого не заботило, хотя полного образования никому из нас не полагалось. С наступлением зрелости нас должны были прогнать через ментопринтер, а там - прощай любознательность. Потом - гарем для Избранных, вскоре - куча детей, тридцать или больше лет взаперти, а когда уже больше не сможешь рожать, иди работать прислугой, пока не развалишься от старости.
- Изрядное расточительство, но своя логика в нем есть. Однако вы, видимо, избежали этой участи?
- Да. Я быстро сообразила, к чему идет дело, и мне, по счастью, подвернулся один юноша. Он был немного старше и уже начал проявлять свои чувства - вы понимаете, что я имею в виду. Его отец был большой шишкой заместитель верховного администратора - и баловал сыночка так, что трудно себе представить. Я изо всех сил играла на его заносчивости и эгоизме, и скоро он стал считать меня своей. Естественно, одна только мысль, что ЕГО девушку могут отправить в общий гарем, доводила парня до кипения, а учитывая его положение, он мог кое-что сделать. Должна признать, я невероятно перед ним унижалась. Исполняла любое его желание, одобряла любой каприз. И когда пришла моя очередь отправляться под ментопринтер, он добился того, что для меня сделали исключение. Дело в том, что у особо важных персон у нас существуют частные гаремы. Тот, кто имеет власть, всегда жаждет подчеркнуть свою исключительность. У моего парня было трудное время. Он много учился, делал карьеру, так что ему нужна была и служанка, и домохозяйка, и еще кто-нибудь, кого можно трахнуть, когда придет охота. Дети ему пока были ни к чему, поэтому он накачал меня каким-то снадобьем, которое предотвращало зачатие. А днем, пока хозяина не было дома, я пользовалась его терминалами, книгами и конспектами, чтобы самой получить образование. Черт возьми, он даже не подозревал, что я умею читать! А если бы заподозрил, не миновать бы мне ментопринтера, но ему это и в голову не приходило.
- Даже на Земле хватает похожих культур, - заметил Ворон, - а тех, что лишь немногим лучше, вообще пруд пруди. На уровне Центра это обычно исчезает или, во всяком случае, сглаживается, но уже одно то, что в нашем языке сохранилось слово "гарем", кое о чем говорит.
Однако Икира понимала, что ее положение это вершина, с которой можно двинуться только вниз. И вот года через полтора "муж" взял ее с собой, так сказать, в командировку. Как в подавляющем большинстве колониальных миров, Центры на родной планете Икиры нуждались в небольших, но надежных поставках мурилия, преимущественно для медицинских и исследовательских нужд. Нечего и говорить, что они получали мурилий отнюдь не от Главной Системы. На планете не было космопортов, но флибустьеры могли посадить свои корабли почти где угодно. В обмен на мурилий они получали доступ к новейшим технологиям, разрабатываемым в Центрах.
Как правило. Центры были оснащены одинаково, и лишь немногие из них, где самые умные и дальновидные администраторы поощряли нелегальные исследования, имели какое-то преимущество в конкурентной борьбе. Но даже там с флибустьерами носились как курица с яйцом, чтобы они не предпочли кого-нибудь другого. Высокопоставленный папаша решил, что его обожаемому сынку пора познать тяжкий труд общения со столь важными персонами, ну а тот никуда бы не тронулся без своей наложницы.
Увиденное здесь перевернуло все ее представления о мире. Она, конечно, знала, что существуют и другие миры, непохожие на ее собственный, но была не готова увидеть это воочию.
Их было трое, и двое из них - женщины. Огромного роста, просто великанши, даже по сравнению с самыми рослыми мужчинами ее расы. И все же Икира увидела в них что-то близкое себе. Они были сильными личностями и не выказывали ни малейшего почтения к своему спутнику - мужчине. Вскоре выяснилось, что одна из женщин - капитан, а МУЖЧИНА - подумать только! - РАБОТАЕТ НА НЕЕ! А увидев, как мужчины ее народа, обычно такие заносчивые и важные, пресмыкаются перед женщиной, в чьих услугах они нуждаются, Икира решилась окончательно.
Понимая, что произойдет, если ее поймают, она собрала все свое мужество и однажды, ускользнув из дома, сумела встретиться с женщиной-капитаном наедине. Выслушав рассказ Икиры, капитан Смокевски была более чем растрогана и чрезвычайно удивлена разумом и выдержкой девушки. Капитан Смокевски сама недолюбливала то общество, с которым ей приходилось иметь дело, но в здешнем Центре работал некий гений, создавший новые, невероятно точные приборы для поиска месторождений мурилия. Теперь ей наконец-то представился случай натянуть нос этим мужским шовинистам. Крошечный рост Икиры и ее защитные способности пригодились как нельзя лучше, и перед отлетом Смокевски протащила ее на борт орбитального челнока. Так Икира оказалась в космосе, где надеялась обрести подлинную свободу.
