Сергей Чекмаев - Носители Совести
– Вы не поняли. Он может делиться даром. Делиться, а не передавать перед смертью. Говорят, что он родился в семье Носителей. Алина, наслушавшись всех этих идей, считала, что от их с Лином любви… – Марк с грустью посмотрел на Арсения, – может получиться такой же.
– А где настоящий Первородный Носитель?
– Никто не знает. Это лишь слухи, не более. Говорят, что при Империи он был еще жив, но так ли это на самом деле?… Мифы, Арсений, редко оказываются правдой, хотя одним своим существованием поддерживают веру.
Сивур уронил голову на руки и замолчал. Арсений поначалу испугался, бросился к Марку щупать пульс, бить по щекам и… остановился. Коллекционер солдатиков спал. Измученный эмоциями и коньяком, организм не выдержал и отключился.
«Марк! Спасибо за информацию. Нику обязательно найдем. Буду держать вас в курсе. Догай».
Записку следователь положил на столик, прикрыв блюдечко с лимоном. Не заметить ее было невозможно.
Потом Арсений сунул тетрадь в портфель и, пройдя через прихожую, вышел на лестничную площадку, аккуратно прикрыв дверь за собой.
Замок клацнул, и Марк Сивур остался один на один со своими страхами.
13
Концерт был великолепен.
Вообще весь день прошел как в сказке. Сначала Ксюха до двух провалялась в постели, радуясь, что не нужно вскакивать, торопиться бежать куда-то… Потом, когда солнце перевалило за полдень, забралось в окно и кинуло на кровать солнечный лучик, от которого сразу стало неимоверно жарко, она вскочила, торопливо распахнула окно и побежала умываться.
После был кофе, вроде бы обычный утренний кофе, если не считать того, что было время его сварить и выпить! Не заглотнуть разом полчашки, шипя и обжигаясь, а спокойно насладиться вкусом, ароматом и всем прочим, что отличает молотый кофе от растворимого.
А в три часа позвонил Мартин:
– Ксения? Привет. Ну что, идем сегодня? Ты не передумала?
– Нет, с чего ты взял?
– Ну, я пытался тебе дозвонится вчера. Никто не брал трубку. Думал, уехала куда-нибудь.
Ксюхе стало стыдно. Как раз вчера, находясь не в самом хорошем настроении, она решила отгородиться от внешнего мира. Не появляться на улице, отключить телефон, сократить, в общем, контакты… Как ни храбрись, а события последних дней изрядно потоптались по нервам. Сама себя уговаривая не бояться, Ксюха будто бы невзначай подходила к окну и, прикрывшись занавеской, высматривала во дворе дома темно-синюю «астру».
Машина не появлялась, подозрительные фигуры тоже, по крайней мере, в пределах прямой видимости, но спокойнее почему-то не становилось.
Ксюха вздрагивала от грохота открывающихся лифтовых дверей за стеной, а распахнутая ветром форточка чуть не довела ее до инфаркта.
Тогда она и решила окопаться в безопасном нутре собственной квартиры.
И телефон выключила. Подумала: ну кто, в самом деле, может позвонить, кроме Инки или Кристины? С подругами сейчас лучше не разговаривать, разом почувствуют: что-то не так, выпытают всю правду, а потом еще приедут спасать целой бригадой.
А тут оказывается, Мартин звонил весь день…
– Извини, просто настроение вчера было ни к черту. Вот я и выключила телефон.
– А сегодня? – осторожно поинтересовался Мартин.
– Что – сегодня?
– Какое настроение?
– Самое радужное! – выпалила Ксюха и решила, что пришло время немного пококетничать. – И знаешь, почему?
– Нет.
«Какие же парни бывают непонятливые!»
– Потому что иду с тобой на концерт!
– Правда? – обрадовался Мартин. (На заднем плане Ксюха услышала тихие переборы струн – видимо, во время разговора он настраивал гитару к предстоящему концерту.) – Ну, тогда говори, где и когда тебя встречать? Начало в восемь, мне надо приехать хотя бы к половине, чтобы успеть поговорить с Мобиле, местным ди-джеем.
– Давай, я подъеду к институту часам к семи. Нормально?
– А пораньше никак? Может, мне за тобой заехать?
Ксюха поняла, что если это допустит, тогда, вместо расслабухи, ванной и упоительного копания в немногочисленных шмотках – надо же выбрать в чем идти! – придется заняться уборкой. Увидев бардак в ее квартире, Мартин будет в шоке.
«Ужас!»
Она энергично замотала головой, потом сообразила, что собеседник ее не видит, и сказала:
– Нет-нет, зачем. Я сама приеду, когда скажешь. Между прочим, не маленькая уже!
Мартин усмехнулся:
– Ну, тогда собирайся, «немаленькая». Жду тебя у главного входа в полседьмого. Не опаздывай!
– Только если на пять минут, как и положено девушке…
– …которой никогда не хватает времени, чтобы в последний раз попудрить носик, – подхватил он. – Знаю, знаю.
Конечно, она опоздала больше, чем на пять минут, хотя и вышла из дома вовремя. Но дурацкий автобус приехал не по расписанию, да еще тащился еле-еле по длиннющему проспекту, Ксюха даже хотела выскочить и подтолкнуть его сзади. Для ускорения.
Но Мартин ругаться не стал, наоборот – осыпал комплиментами и преподнес букетик тюльпанов. Даже что-то такое выдал: мол, идеально подходят к твоим волосам, и все такое.
По мнению Ксюхи красные тюльпаны никак не подходили к ее темно-русым прядкам, но сам комплимент она оценила. Не зря, выходит, так долго расчесывалась, а потом старательно приводила волосы в строго запланированный беспорядок.
Мартин усадил ее в несколько пошарпанный, но все еще крепенький «струдер», расположился рядом, аккуратно пристроил на коленях гитару, заботливо помещенную в чехол. За рулем машины сидело нечто настолько волосатое, что даже когда оно обернулось знакомиться, Ксюха так и не смогла разглядеть лицо.
– Это Кирилл, – сказал Мартин, – наш бессменный аутофарер. Кирилл, знакомься – это Ксения.
– Привет, – сказало волосатое нечто. – Ну что, едем?
Ксюха кивнула.
Клуб оказался не так уж и далеко – минут тридцать езды. Зря Мартин переживал, что они могут не успеть. В семь десять лихой Кирилл тормознул у тяжелых железных створок, разрисованных звездами всех цветов и форм.
– Приехали.
Мартин вылез наружу, галантно подал Ксюхе руку. Выбираясь, девушка на мгновение ощутила, какая она у него крепкая и надежная. Как и положено настоящему рыцарю.
– Ты здесь была когда-нибудь?
Она честно покачала головой.
Сам по себе вход в клуб не слишком впечатлял. Дверь обрамляли грубо сработанные колонны, сходящиеся на высоте метров трех. На них опирался стилизованный купол с продольной щелью, откуда торчала подзорная труба. Видимо, все это должно было изображать астрономическую лабораторию. Вдоль трубы яркими буквами шла надпись: «Звездопад». В «е», «о» и «а» дизайнер вмонтировал колечки разноцветных светодиодов, так что ночью буквы, видимо, сверкали и переливались.
