Эллис Питерс - Неугомонная мумия
- Сегодня утром я была в квартале древностей, - сказала я, хладнокровно убирая ногу.
- Какое совпадение! - промурлыкал Каленищефф. - Я тоже. Жаль, что мы не встретились раньше. С удовольствием пригласил бы вас на обед, дорогая...
Рука его скользнула под скатерть и, проворно ощупав материю моей юбки, вольготно устроилась на коленке. Я отодвинулась, но стул князя Каленищеффа, казалось, был привязан к моему.
- У меня в Каире есть очаровательная маленькая квартирка, - продолжал ворковать его светлость, с вожделением глядя на меня в монокль, и придвинулся совсем вплотную.
В поисках истины и справедливости я готова пойти на многое, но всему есть пределы. Свой пояс с прилагающимися к нему инструментами я оставила в лагере, однако верный зонтик находился при мне. Стальное острие вонзилось в ногу князя.
Каленищефф выронил монокль, широко разинул рот, потом захлопнул его, потом снова разинул - и так несколько раз. И совершенно беззвучно. Я с интересом наблюдала за его гримасами.
- Счастливо оставаться, ваша светлость. Если у я еще немного задержусь, то опоздаю на поезд.
Как бы то ни было, день я провела с большой пользой и не могла дождаться, когда расскажу Эмерсону о своих открытиях. Правда, свидание с князем придется опустить, не то Эмерсон тотчас помчится в Дахшур и от бедного ловеласа останется лишь мокрое место.
Самое важное открытие заключалось в том, что человек, которого мы считали Хамидом, на самом деле был непутевым сыном Абделя. Но виновен ли Хамид в подлом грехе отцеубийства? Поначалу эта мысль мне понравилась, но чем больше я размышляла, тем больше остывал мой энтузиазм. Я могла представить ссору, даже удар, нанесенный сгоряча. Но вряд ли худосочный и ленивый Хамид стал бы пыхтеть, подвешивая отца на крюк. Уж, наверное, Абдель не смог бы терпеливо наблюдать, как родное чадо пытается его вздернуть, а самоубийством там явно и не пахло.
Всю обратную дорогу я развлекалась подобными умозаключениями. До дома я добралась еще засветло и рассчитывала, что Эмерсон будет на раскопках. Представьте себе мое удивление, когда я обнаружила его в гостиной. С Рамсесом на коленях. Все мое существо пронзила дрожь недоброго предчувствия, но я не смогла удержаться от того, чтобы не выпалить новость:
- Эмерсон! Я выяснила, кем на самом деле является Хамид!
- Являлся, - отозвался Эмерсон.
- Что?..
- Являлся. Рамсес только что нашел его останки, истерзанные шакалами.
5
Увы, теперь нам никогда не удастся расспросить Хамида!.. Я села и сорвала с рук перчатки.
- Удивляюсь тебе, Рамсес. И почему ты вечно натыкаешься на всякую гадость?
- На самом деле это не я, а Бастет наткнулась на эту гадость, спокойно ответствовал Рамсес. - Я дрессировал ее по своей методе и научил выкапывать всякие вещи. Теперь Бастет тоже археолог. Особый интерес она проявляет к костям, что не удивительно, но наша Бастет - кошка редкого ума, поскольку сумела преодолеть свои инстинкты и...
- Достаточно, мой мальчик, достаточно! - воскликнул Эмерсон. - Амелия, как ты можешь обсуждать с ребенком столь ужасные темы! Такая находка испугает и взрослого!
- И вовсе я не испугался, - недовольно сообщил Рамсес, извиваясь в нежных объятиях родителя. - Ученый-физиолог должен относиться к исследуемым объектам хладнокровно. Я хотел объяснить это папе, но не шмог.
Так всегда: только я решу, что наш сын навсегда избавился от шепелявости, как он непременно вернет меня с небес на землю.
Эмерсон чуть разжал руки, и Рамсес выскользнул на волю.
- Я сразу понял по внешнему виду останков, что они принадлежат человеку, умершему совсем недавно. Бастет вывела меня к месту, где лежали другие части...
- Хватит, Рамсес! - взмолилась я. - Эмерсон, а где эти... останки?
- Я принес их сюда.
- Сюда?! Я бы предпочла осмотреть их на месте.
- Ты бы предпочла их вовсе не осматривать, - слабо усмехнулся Эмерсон. - Слово "останки" полностью отражает суть, Амелия.
- Я их внимательно осмотрел, мамочка, - успокоил нас Рамсес. - Одежды на теле не было.
Смерть наступила несколько дней назад. На шее отметина от веревки, но, по моему мнению, его задушили руками.
Я во все глаза смотрела на юного патологоанатома.
- Хорошо, Рамсес, хорошо. Что будем делать, Эмерсон?
- Я послал за начальником местной полиции.
- Ладно. С вашего позволения, я переоденусь.
Направляясь к внутреннему дворику, я слышала бубнящий голос Рамсеса:
- Позволь мне отметить, папочка, что хотя твоя забота обо мне излишня, но это не значит, что я не ценю твои побуждения.
6
От полицейского, разумеется, не было никакого толку, но я не особо расстроилась, поскольку и не рассчитывала встретить полисмена семи пядей во лбу. Осмотрев останки - а должна признаться, Эмерсон оказался совершенно прав, слово это было самым подходящим, - полицейский ласково погладил свою шелковистую бороду и пробормотал:
- И что еще сотворят эти неверные?
- А что они уже сотворили? - вежливо спросил Эмерсон.
- О, великий Отец Проклятий, этот неверный повесился.
- А затем прогулялся по пустыне и закопался в песок?
- Отец Проклятий изволит шутить, - серьезно сказал египтянин. - Видимо, эту обязанность исполнил его друг. Только друг очень плохо сделал свою работу.
- Чушь! - не выдержала я. - Этого человека убили!
- Возможно, возможно. Если госпожа желает, я допрошу других неверных.
Полисмен явно недоумевал, с какой стати мы так интересуемся ничтожным трупом. Сам он не стал бы волноваться, даже если неверные решили поубивать друг друга. А мы почему-то подняли суету из-за безвестного крестьянина, который даже не был нашим слугой.
Поскольку я не желала видеть, как всех местных жителей построят и изобьют, что в представлении здешних полицейских и называется допросом, то отклонила это любезное предложение. Тем более что Хамид не был ни коптом, ни жителем соседней деревни и эти обстоятельства лишь еще больше смутят напыщенного старого каирца.
Поэтому мы попрощались с ним, и он отправился восвояси в сопровождении целой свиты оборванных и босых подчиненных. Я уже собиралась вернуться в дом, когда Эмерсон, скрестив руки на груди, преградил мне путь.
- Лучше подождем здесь, Амелия. Следующая делегация прибудет с минуты на минуту.
- Ты кого-то еще ждешь?
- Этого прощелыгу Джонса, кого же еще! Как его там... брата Иезекию. Он наверняка узнал о смерти брата Хамида. Я отпустил работников, солнце все равно уже почти село, и вот-вот стемнеет. Да и работу они побросали, как только услышали о находке Рамсеса.
И точно, вдалеке уже показалась знакомая процессия: впереди тряслись на ослах мужчины, на приличном расстоянии от них ехала наездница.
