Григорий Гребнев - Тайна подводной скалы (Сборник)
Орли взял карандаш и быстро подсчитал на листке блокнота:
— Не меньше, чем на сто метров… То есть, я хочу сказать, что мгновенный накал металла снаряда, а следовательно и воспламенение его взрывчатки может произойти на расстоянии ста метров от машины.
— Отлично! Это значит, что взрывчатка на расстоянии ста метров от «Бегемота» превратит любой снаряд в шрапнельный и взорвет его.
— Да… А это, в свою очередь, значит, что вряд ли долетят до вас брызги жидкого металла при взрыве на таком расстоянии, Алонзо.
— Могут долететь, Ролландо. Но бронебойной силы их будет уже недостаточно, чтобы пробить двухслойную броню нашего «Бегемотика».
Спиро с явным удовольствием похлопал ладонью по массивному борту машины.
— Единственно уязвимыми местами Бегемота являются его иллюминаторы, — указал он на крохотные оконца. — Но и они защищены особым стеклом, которого пуля не пробивает…
— Это целая крепость! Движущийся дот! — с восторгом воскликнул Орли. — Ты гений, Алонзо! Теперь я не сомневаюсь, что мы доберемся до гор, а там уж как-нибудь и через границу перевалим.
Так, продолжая сборку Энергона на крыше своей необычайной машины, Орли и Спиро обсуждали многое из того, что ждало их в предстоящем опасном пути.
— Да, кстати! — воскликнул Спиро. — Я забыл рассказать тебе, Ролландо, самую большую новость, о которой ничего не пишут в газетах, но о ней уже знает вся страна.
— Что такое? — тщательно прилаживая зеркальную передачу от счетчика Гейгера внутрь машины, спросил Орли.
Спиро на минуту даже работать перестал, так взволновала его необычайная «новость».
— Ночью, как раз накануне твоего побега, в Браселонге моторизованный и хорошо вооруженный полк «Басканья» вместо того, чтобы погрузиться на пароход и отправиться в Африку для усмирения восставших тарокканцев, весь, в полном составе, умчался в горы…
Орли перестал работать.
— Что?…
— Да, да, Ролландо! Они связали своих офицеров и полковника, сели в машины и с оружием, вместе с зенитками, вместе с горными танками ночью за шесть часов добрались до Волкано. Оттуда они известили Фланго, что не хотят воевать в Африке и не намерены терпеть хозяйничанья иностранцев в нашей стране…
— Ух, как здорово! — с горящими глазами воскликнул Орли. — Браво, «Басканья»!.. О, теперь я знаю, что мне делать. Я доберусь с твоим Бегемотом и с моим Энергоном, к этим славным парням и вместе с ними поговорю с Фланго.
— А заграница?…
— К дьяволу! — крикнул Орли. — Я иду к ним! Я тоже не хочу воевать! И если Фланго захочет силой погнать нас в бой, с ним будет то же, что и со Штуком… А откуда ты об этом узнал?
— Мне все это рассказала одна девушка… моя знакомая. Я встретил ее на рассвете в то утро, когда ты у горы Колло расправился со своим конвоем.
— Кто такая? — настороженно глядя на своего друга, спросил Орли.
Спиро на секунду замялся:
— Я тебе говорил о ней когда-то… Анна Миранда. Помнишь?…
— Золотая Анна? — спросил Орли.
— Да, друзья зовут ее так. Четыре года назад я крепко ее полюбил. Но… она любила другого, и наши пути разошлись, со вздохом произнес Спиро.
— Жаль. Мне говорили, что это хорошая девушка, — сказал Орли и, присмотревшись к какому-то винту у верхнего края Энергона, спросил: — А почему ты ее не закрепил как следует?
Спиро удивился:
— Кого? Анну?
— Вот эту верхнюю дюзу. Мне нужно, чтобы лучи выходили из Энергона также кверху и перекрещивались. Тогда мы будем защищены и с воздуха.
— Я еще все должен укрепить, — ответил Спиро.
— Да, очень жаль, что у тебя с нею ничего не вышло, сказал Орли.
— С кем? С дюзой? — насмешливо спросил Спиро.
— Нет. С Анной.
— Ну, что же, не вышло тогда, выйдет теперь, — уверенно сказал Спиро. — Ведь ей пришлось разочароваться в человеке, которого она любила… Если бы ты знал. Ролландо, как она обрадовалась, увидев меня.
— Поздравляю, — с улыбкой сказал Орли.
— Мы решили с нею встречаться теперь как можно чаще, весело произнес Спиро.
— Мудрое решение.
Не отрываясь от работы, Спиро рассказал другу, что Анна является активным членом организации «Свободная родина», и что она предложила ему тоже вступить в эту организацию.
— Я, конечно, с радостью согласился, — сказал он.
Орли взглянул на него внимательно:
— Значит, ты с нами не едешь?
— Нет, Ролландо, не поеду. Мне кажется, что здесь я тоже буду полезен.
— Тебе виднее, — подумав, сказал Орли.
— Я полагаю, что вы и без меня доберетесь, Ролландо? А?… — заколебавшись, спросил Спиро.
— Конечно! — успокоил его Орли. — Ты обязан остаться.
— Я условился с Анной встретиться в Элите, — сказал Спиро.
— Когда?
— Она, наверное, приедет, когда я отправлю вас.
— Ты говорил ей обо мне?
— Немного.
— Напрасно… — озабоченно сказал Орли.
— Не тревожься, Ролландо. Анне можно довериться вполне, успокоил его Спиро. — Если бы не Энергон, Анна и ее товарищи несомненно освободили бы тебя.
В дверь сарая кто-то постучал.
— Семь раз, — сказал Орли. — Это Вери.
Он сошел с машины и открыл дверь. Перед ним стояла… старуха в поношенном буром пальто и в темной косынке. Седые космы выбивались у нее из-под косынки, она мучительно кашляла и хваталась за грудь. Орли смотрел на нее с тревогой.
— Вам кого? — спросил он.
Старуха перестала кашлять и… расхохоталась звонким девичьим смехом.
— Вери! — воскликнул Орли. — Я не узнал вас.
— Еще бы! — лукаво сказала Вери. — Вы не знаете, что я в этом наряде и гриме когда-то колесила по всему городу прямо перед носом сыщиков, тогда как они с моими фотоснимками торчали на всех перекрестках.
— Я этого не знал. Но где вы успели так преобразиться? спросил Орли.
— Я забралась в одну из комнат дачи, пока вы здесь работали, и пустила в ход вот эти тряпки и грим, — сказала Вери и, внимательно оглядев «Бегемот», спросила:
— Как ваш «Гиппопотам», Алонзо?
— Все в порядке, Вери! — весело отозвался с крыши машины Спиро. — Теперь ваш Энергон вознесен над машиной на целых два метра.
— Вместе с машиной получается высота одноэтажного дома, Вери, — сказал Орли и, ласково глядя на Спиро, прибавил: Это все он.
— Вы прелесть, Алонзо! — сказала Вери. — Если бы я не была такая старенькая, я непременно вскарабкалась бы к вам и крепко вас поцеловала.
— А я вам, бабушка, помогу. Лезьте сюда! — смеясь, сказал Спиро.
Все трое весело смеялись, но Вери тотчас же стала серьезной.
