Петр Стыпов - Гости с Миона
Анна взяла его и прочла надпись — Усыпляющий газ, — сказала она. — Его действие длится от двух до трех часов. А где Вега и остальные?
— В командной рубке. Они придут в сознание тогда, когда их облучат другими лучами. Но это будет не скоро. Пусть сначала проснется Таомей. Он решит, что делать с ними.
Они отправились искать Брауна. Асур шел, держа в руке, свое оружие. Заглянули в рубку управления — там лежали Вега и Робсон. Брауна нигде не было. Звездолет теперь казался огромной усыпальницей, склепом.
— Знаешь, Анна, — предложил Асур. — Давай проверим и в земном ракетоплане.
— Давай.
В двух кабинах никого не было. Асур открыл дверцу грузового отсека и, так как там было темно, крикнул: — Браун!
В ответ раздался стон. Что-то зашевелилось в углу.
Это был связанный Браун. Его рот был заткнут тряпкой.
Асур вытащил ее.
— Где инженер и Анна? — с тревогой спросил скрипач. — Ради бога, предупредите их. Эти подлецы хотят их отравить!
Асур похлопал его по плечу.
— Не волнуйтесь, друг. Анна здесь.
БЛАГОРОДНЫЕ МИОНЯНЕ
— Посмотри, Анна! Не кажется ли тебе, что Таомей приходит в себя? — спросил Асур.
Тело Таомея вздрогнуло. Раздался глубокий вздох.
Губы мионянина зашевелились.
— Да, наконец-то, — радостно воскликнула девушка.
Она похлопала мионянина по плечу. Тот открыл глаза, посмотрел на нее вопрошающим взглядом.
— Что случилось? Почему я лежу здесь?
Таомей приподнялся и сел, протирая глаза. Увидев лежащих вокруг товарищей, он сразу же вспомнил, что случилось и с тревогой спросил: — А где Вега и его друзья?
— Они обезврежены, — ответил Асур, протягивая ему раскрытую ладонь, на которой блестело его оружие. — Я воспользовался вот этим!
— Ты убил их! — воскликнул Таомей, взяв оружие.
— Нет. Они просто лежат без сознания.
Таомей хотел спросить ещё что-то, но рядом с ним зашевелился Элий. Склонившись над ним, Таомей потер ему виски. Тот быстро пришел в себя, поднялся на ноги и с удивлением осмотрелся. Заметив Анну, он подошел к ней, взял ее за маленькую ручку и радостно воскликнул: — Она жива!
— Да, Элий. Я только очень перепугалась!
Тут проснулись Мейзо и Леймей. Анна дружески кивнула им головой. Затем открыл глаза и Лаой, и Анна прочла в его взгляде выражение гнева — нечто необычайное для мионян. Оно вскоре исчезло, сменившись выражением глубокой грусти и горькой обиды. Он печально покачал своей большой головой и сказал что-то товарищам, и они принялись разговаривать. Анна подошла к отцу. Он продолжал лежать без чувств. Она опустилась возле него на пол, ожидая, что он вот-вот откроет глаза, но тщетно. Лицо инженера было по-прежнему бледным как у мертвеца.
— Почему отец не просыпается? — встревоженным голосом спросила она.
Асур успокоил девушку. Организм инженера слабее, чем у мионян, поэтому действие газа продолжается дольше. Асур хотел было сказать девушке еще что-то, как вдруг Таомей неожиданно воскликнул: — А этот? — В руке мионянина блеснуло грозное оружие.
— Стойте! — крикнул Асур и схватил Таомея за руку. — Он честный парень, он с нами.
Асур коротко поведал Таомею о поступке Брауна.
Мионяне слушали его молча. Тут они заметили, что звездолет движется.
— Мы летим? — с удивлением спросил Таомей.
— Да, — ответил Асур. — У меня не было другого выхода. Когда они грозились убить меня, я обещал им открыть люк, но обманул. Столько веков я не обманывал, а они заставили меня поступить подобно им самим — солгать! Я вошел вместе с ними в командную рубку и включил автомат. «Вестник» полетел. Потом я уже применил оружие.
— Куда мы летим?
— К Зейре. Может быть, я поступил неправильно?
Лицо математика Лаоя прояснилось. Но Элий встретил это сообщение холодно. Таомей спросил Асура, знает ли девушка, куда они летят. Тот отрицательно покачал головой. Анна и в самом деле не знала об этом — она не поняла ни слова из их разговора, который они вели на своем мионском языке.
— Ступай выключи автомат, — распорядился Таомей. — Нам еще рано возвращаться.
— Но здесь нас преследуют! — с негодованием воскликнул Лаой.
— Но есть у нас и друзья! — возразил ему Элий.
Таомей не спешил с окончательным решением.
— Да, — промолвил он. — Несчастье за несчастьем… Но, друзья, мы не имеем права улететь вместе с этими людьми. Вот Скрибин приходит в сознание. Поговорим с ним и вместе решим, что делать.
Гнетущая тишина. Они собрались в зале, чтобы решить самый важный вопрос, а все молчали. Это свидетельствовало о различии в мнениях. Все отлично понимали это, и никто не хотел первым изложить свои соображения, чтобы не огорчить остальных. Гораздо легче было говорить о чем-нибудь другом, лишь бы не о самом важном.
Первый заговорил Таомей. Вернее он обратился к самому себе с вопросом — как это могло случиться, что кучке заговорщиков удалось так легко захватить звездолет.
— Это результат вашей доброты и доверчивости, — ответил Скрибин.
Таомей не понял его. Быть добрым, верить мыслящим существам, а в отплату получить черную неблагодарность! Нет, такого не может случится на Мионе. Правда, у землян другая мораль, их волнуют другие мысли и чувства, они еще не изжили тех пороков, которые в глубокой древности существовали и на Мионе.
Скрибин и Таомей разговаривали по-русски. Из мионян только Элий понимал их. Он выучил язык, чтобы беседовать с Анной о звездах, планетах, галактиках, о всей необъятной вселенной, в которой различные звездные миры, несмотря на все свое разнообразие, подчинялись многим общим законам.
— Я не спорю, — вмешался в разговор Элий, — земляне поступили с нами плохо. Но я уверен, что не все они плохие. Там живут и хорошие, трудолюбивые и справедливые люди. Надо познакомиться с ними и разобраться в их общественных отношениях.
— Но не все думают как ты, Элий, — возразил Таомей и тут же заговорил на своем языке. Вопрос был очень важный: следует ли побывать на Земле, прежде чем отправиться в обратный путь на Мион.
— Нет! — решительно заявил Лаой. — Надо возвращаться!
— Но как это печально! — воскликнул Элий. — Вот она Земля, совсем близко, такая интересная, и вдруг — назад. На Мионе нас не похвалят за это. Там с нетерпением ожидают наших сообщений о планетах, населенных мыслящими существами!
Вслед за ним заговорил Мейзо. Он учащенно дышал, на лбу выступила испарина — по-видимому, в душе врача происходила тяжелая борьба.
— Скорее всего нас упрекнут в том, что мы рискнули сесть на планету, обитатели которой убили наших товарищей. Я врач и посвятил всю свою жизнь служению добру. Моя обязанность — защищать и продлевать жизнь. Поэтому я считаю: нужно вернуться на Мион!
