Юрий Никитин - Сингомэйкеры
– За работу, – сказал я себе зло. – Ишь, расслабился, уникум из Бобруйска…
Глава 8
Неделя за неделей, месяц за месяцем летят, как с деревьев листья. Я вкалывал, не обращая внимания на смену дня и ночи, весны и лета, на мелькающие за окном то снег, то желтые от цветущих одуванчиков поля.
Однажды на экране мигнула иконка с лицом Глеба Модестовича, тут же звякнул сигнал, на весь экран высветилась его раскудлаченная голова. Стекла очков блестят так, что глаз не видно, а кажется, что в глазных впадинах полыхает яростное пламя.
– Евгений, – произнес он коротко, – зайдите ко мне.
Я вскочил.
– Есть, хозяин! С мячиком?
Он поморщился.
– И кто это вас апает, такого несерьезного?
– Не знаю, – ответил я. – Думал, что вы. Бегу!
В коридоре пусто, я в самом деле пробежал, чувствуя в себе застоявшиеся силы. Однако перед дверью кабинета главы фирмы я перешел на шаг, поправил одежду и постучал четко и аккуратно.
– Входите, Женя.
Переступил порог кабинета я с некоторым душевным трепетом, что не покидает с первого же дня. Казалось бы, должен привыкнуть, но благоговения не уменьшается. Напротив, все больше убеждаюсь в могуществе корпорации, с этим осознанием растет и почтительный трепет, едва подумаю, в какой фирме работаю.
Глеб Модестович поднял голову от бумаг на столе, лицо слегка осунувшееся, под глазами темные мешки, но взглянул достаточно приветливо.
– А, Евгений… Садись, дорогой. Как здоровье?
– Спасибо, не жалуется.
– Ха-ха, отлично. А я вот такого сказать не могу. Увы, все наше могущество не спасает нас от старости, ветхости и, увы, отбрасывания копыт. Или, как говорят ныне, склеивания ласт.
– Медицина двигается гигантскими шагами, – сказал я с глубоким сочувствием. – Каждый день сыплются открытия…
Он ухмыльнулся.
– К счастью, не только в медицине. Вот у меня на столе целый перечень… Надо решить, какие разрабатывать, какие притормозить, какие нам безразличны… Как тебе работа в фирме?
Я ответил с жаром:
– Чудо!
– В каком смысле?
– Даже мечтать не мог о работе в такой… организации!
Он уловил, что слово «фирма» я заменил на слово «организация», но не подал виду, скупо улыбнулся.
– Хорошо. И ты пришелся ко двору. И отзывы о тебе хорошие, и, что главное, результаты твоей работы. Это все-таки главнее. Хороших людей, к счастью, много, но мало хороших специалистов. Да еще в таком поле, где ты хоть и не один, но ты один из лучших.
Я промолчал, не зная, как реагировать, только смотрел ему преданно в глаза и неслышно вилял хвостом. Он покосился на экран, улыбка раздвинула губы, сказал чуть строже:
– Есть мнение, что ты уже дорос до настоящей работы.
Голова моя вздрогнула, будто по ней ударили молотом. Даже зашумело, а в глазах вспыхнули искры. А то, чем я занимался, не настоящая?
– Если вы считаете, – пролепетал я, – вам виднее… Не мне оценивать, что и как я делал.
Он кивнул.
– Правильный ответ. Тебе поручают задачу, ты ее решаешь, а как она применяется… и что из этого получается – уже не твоя забота. Если даже не сработает, то это скорее из-за криворукости тех, кто внедряет в жизнь. Сейчас тебя переводим на уровень Б.
Я замер. Мне казалось, что между моим С+ и Б стоит целый ряд ступеней, а то и этажей. Он, внимательно наблюдая за моим лицом, кивнул.
– Ты прав. Твоя последняя работа оказалась просто шедевром. К счастью, и в реал ее сумели ввести без сучка и задоринки, так что все наши увидели твои возможности во всем блеске. А так как обходимся без всякой бюрократии, то иди сейчас к себе уже сотрудником с правами категории Б. Не успеешь дойти до своего кабинета, получишь доступ ко всем файлам этого стаза.
Я прошептал:
– Инцидент в Кении?..
Он кивнул.
– Да. Все получилось.
– Но еще не…
Он выставил ладонь.
– Включи телевизор. Сегодня впервые прошла инфа по всем каналам! Би-би-си с облегчением сообщила первой, что межплеменные и межрасовые столкновения идут на убыль. Как видишь, у простого народа появилась более лакомая морковка, а ее подкинул ты, мы это хорошо знаем. Так что автоматы если и не сдадут, то снимут с плеч. Ты уже спас несколько тысяч человек от резни, а в целом спасаешь целый регион от опустошения. Кроме того, мы не можем позволить, чтобы нефтяные заводы перестали работать. Тем более нельзя позволить их взрывать…
Он улыбался, довольный, я рискнул спросить шутливым тоном:
– Те нефтяные тоже наши?
Он вскинул брови.
– Нефтяные?.. Нет, конечно.
– Простите, мне показалось.
Он отмахнулся.
– Да все нормально показалось. Если по большому счету, то и заводы, и вся система нефтепроводов – наши. И не только в Кении. На самом деле не так уж важно, кто числится собственником. Неважно даже, кто считает всерьез себя их собственником!
Он говорил все еще шутливо, довольный успехом операции «Умиротворение Кении», но я чувствовал холодную и жестокую правду. Заботясь о мире и благополучии в Африке, наша фирма… или организация, всего лишь заботится о благополучии своих угодий и тех людей, которые их обрабатывают.
И не только в Африке.
За час до конца рабочего дня замигала иконка вызова. Глеб Модестович взглянул с экрана строго и требовательно.
– Евгений? На радостях еще не ушел праздновать?.. Зайди ко мне.
– Иду, – ответил я послушно.
Бросаясь к двери, подумал, что мой начальник выглядит непривычно строгим и подтянутым. И эта шуточка невпопад, будто старается смягчить что-то неприятное.
В кабинете находился высокий мужчина в строгом сером костюме, джентльмен с полным безразличия и некоторого высокомерия лицом и холодным взглядом светлых глаз. Он повернулся в мою сторону, не сделал ни единого лишнего движения, словно его повернули невидимые руки, а Глеб Модестович поспешно вскочил из-за стола.
– Вот, господин Макгрегор, – сказал он как-то чересчур поспешно, – наш сотрудник Евгений Валентинович. Тот самый, который сегодня переведен на уровень Б.
Незнакомец, которого он назвал Макгрегором, кивнул с самым безразличным видом.
– Отлично. Благодарю.
Глеб Модестович спросил искательно:
– Я вас покину на некоторое время?
Макгрегор кивнул, даже не взглянув в его сторону.
– Да.
Глеб Модестович исчез с такой бесшумностью, словно в виде дыма просочился сквозь замочную скважину. Макгрегор неспешно обошел стол, я молча смотрел, как он снова без единого лишнего движения опустился в кресло Глеба Модестовича, вскинул на меня взгляд, после паузы кивнул на кресло по эту сторону стола.
– Садитесь, Юджин. У меня к вам короткий разговор. Точнее, сообщение. Но сперва пара вопросов.
Я послушно сел на самый краешек, что-то по спине мурашки, посмотрел с ожиданием.
