Сергей Панченко - Апокалипсис «Фунги» (СИ)
— На холмах целые укрепрайоны. БМП и танки врыли. Не проскочить, пока не стемнеет. Давайте парни схоронимся в этом овражке до темноты.
Мы спустились на влажное дно оврага. Андрей включил сканер. Сразу донесся тюремный жаргон. Была вероятность того, что к противнику уже могла попасть одна из наших групп. Но пока было тихо. Андрей отложил сканер в сторону, не выключая, взял в руки карту и отметил символом танка высоту.
— Какие воины из зеков могут быть. Они же только шкурные интересы понимают? — Высказал свою мысль Марат.
— Подлостью, изворотливостью. Военных они же захватили. Теперь шкурные интересы зеков напрямую зависят от «Армии Возрождения». Вне её они и пяти минут не проживут. — Сказал я.
— А теперь они могут и не воевать Будут держать семьи военных в заложниках, а тем и деваться некуда, будут стрелять по нам. — Очень даже правдоподобно предположил Андрей.
— Точно. Мужиков жалко.
Мы двинулись дальше, когда стемнело. Оптика снайперской винтовки помогала немного выхватывать пространство перед нами. Небольшими переходами мы поднялись на склон, за которым в кромешной тьме, редкими пятнами света лежал военный городок. Днем должен быть прекрасный обзор. Оставалось только дождаться утра.
Ночь снова расчистила небо от туч, но к утру снова заморосил нудный мелкий дождь.
— Шампиньоны на обратном пути можно насобирать. — Марат разглядел пользу в дожде. — Думал, никогда уже грибы не захочу, ан нет, привык.
— Я тоже, но как прижало, сразу забыл все фобии. Люди вообще в еде стали неразборчивы. Меня вот тоже хотели съесть, да я сбежал.
— Ух ты, расскажи. — Оживился Марат.
— Тихо, мужики. Давайте на обратном пути поболтаем. Сейчас в оба смотреть нужно. От нас сейчас зависит многое. — Нам ничего не оставалось как подчиниться. — Ты, Сергей, вон в ту ложбинку. Держи карандаш и бумажку. Записывай все передвижения и количество транспорта и боевых машин. Ты, Марат, под тот куст. Вот и тебе бумага и карандаш. Записывай всё. Я буду немного позади вас. Я страхую вас своим винторезом. Стрельбу поднимать только в крайнем случае. Если обнаружимся, первым отходит Сергей, за этот склон, затем я, Потом мы тебя прикрываем Марат, а ты отходишь. Усекли?
— Да, командир.
— Расползайтесь.
Когда я добрался до своей ложбинки, то стал совершенно одного цвета с окружающей средой. Я положил перед собой автомат и замер. Какой-то грач, я так подозреваю, привыкший питаться трупами некоторое время наблюдал за мной. Потом, видимо приняв меня за труп, сел неподалеку и стал бочком подскакивать ко мне. Я не шевелился. Грач настолько осмелел, что подпрыгнул к моему лицу и собрался уже своим могучим клювом попасть мне в глаз.
— Бу! — Негромко, но резко шуганул я наглую птицу.
Как мне показалось, грач мгновение смотрел на меня с удивлением, а потом улетел.
— Рано еще. — Произнес я вслед птице.
Прямо передо мной, на расстоянии полукилометра проходил серый бетонный забор воинской части. Перед частью была высажена тополиная аллея, сильно мешавшая наблюдать за происходящим по ту сторону забора. Я видел мельтешение людей, но чем они занимались мне было непонятно. Я примерно представлял чем будет заниматься организация набранная из уголовщины. Постигать военную науку им будет лень. Наверняка, в случае реального столкновения они бросят первыми военных, затем «шестерок» или как у них там называется низшее сословие.
Я был уверен, что самое продвинутое направление «Армии Возрождения» это мародерство и грабеж. Это их стезя, в которой они были профессионалами. Если бы не заложники военные, можно было бы прихлопнуть это осиное гнездо разом. Но так ситуация совершенно казалась неразрешимой. Ну, узнаем мы сколько техники и народа у врага, а дальше что? Нападать самоубийственно, не нападать — тоже.
Может и не настолько глуп противник. Может быть сейчас его агенты кружат вокруг «Элеватора» и мотают на ус всю информацию. Мне вспомнились те мужики на снегоходах, от которых я бежал, когда добрался до «Элеватора». Вспомнился случай на картошке, когда на нас напали зомби. И это было похоже на заранее спланированную акцию, что наводило на мысль о внутреннем осведомителе. Если это так, то противника не стоило недооценивать.
Было бы здорово внедрить своего агента к противнику, и быть всегда в курсе его планов. Мысль казалась здравой, но очень опасной. Я огляделся чтобы увидеть своих товарищей. Напрасно, они слились с окружающим миром, так же, как и я.
Время шло, а ничего интересного не происходило. Несколько грузовиков и одна БМП прокатились по дороге, один раз вышла группа человек в двадцать и направилась на холм, расположенный справа от меня. Через час то же количество вооруженных людей вернулось. Я записал время. Наверняка и мои товарищи сделали то же самое.
Мне вдруг стало понятно, что никакой особо ценной информации, имеющей стратегическую важность, лежа в кустах под вражеским забором, не раздобыть. Вот попав внутрь, можно было бы узнать многое. Эта идея настолько мне понравилась, что я заерзал в нетерпении поделиться ею с Андреем.
Гипотетически, я даже рассматривал свою кандидатуру на роль внедренного агента. Не знаю, откуда во мне бралась смелость? То ли из за молодого безрассудства, то ли времена настали, когда люди перестали считать свою жизнь чем-то ценным? Я готов был ответить «да», если бы командование предложило мне эту роль. Внутри меня даже загорелось чувство торжества, и в голове прокрутились ролики моего звездного часа.
Но жизнь прагматичнее. Она обязательно выравнивает последствия сильных эмоций. Пока я забавлялся мыслями о своем героизме, два вооруженных человека, со стороны холма спустились и уже были на расстоянии двухсот метров от меня. Так как я был к ним ближе всех, мне и предстояло встретить их в первую очередь. Я помнил, что Андрей контролирует нас своим бесшумным «винторезом», но мне все равно было страшно. Как же я собирался стать разведчиком в самом «осином гнезде»? Теперь мне казалось, что я еще не готов.
Я смотрел на приближающихся патрульных из-под непромокаемой ткани камуфляжного цвета, накрывшись ею с головой. Люди шли не торопясь, разговаривая между собой. Моя правая рука лежала на рукоятке автомата. Указательный палец поглаживал курок. Они шли не прямо на меня, а немного за меня. Мне стало совсем не по себе, когда они скрылись из глаз, и я какое-то время не мог знать, что происходит у меня за спиной.
Наконец патруль появились у меня слева. Они все также не напрягаясь разговаривали между собой. Из отдельных долетающих фраз я понял, что они не из бывших зеков. Наверно, местные военные. Мне показалось, что один из них посмотрел в мою сторону. По мне пробежал холодок. Но часовой отвернулся и продолжил жестикулируя, что-то рассказывать своему товарищу. Его жестикуляции привели к тому, что он что-то выронил, и совершенно не заметив этого пошел дальше.
