Ненси Кресс - Испанские нищие
- В этот день триста лет назад, - неестественно красивый ведущий, явный генемод, был одет в безупречный мундир армии Джорджа Вашингтона, основатели нашей страны подписали самый важный документ в мировой истории - Декларацию Независимости. Ее слова до сих пор волнуют нас: "Если одному народу необходимость диктует разорвать узы, связывающие его с другим народом, и занять среди мировых держав особое и равноправное положение, предназначенное законами природы и Господа, порядочность и уважение к мнению человечества требуют, чтобы этот народ объявил о причинах, побудивших на такое отделение. Мы считаем очевидной истиной то, что все люди созданы равными..."
Алиса фыркнула. Лейша увидела, что сестра улыбается.
- "...что Создатель наделил их определенными неотъемлемыми правами, в том числе правом на жизнь, свободу и счастье..."
Дру хмурился. Интересно, подумала Лейша, понимает ли он хотя бы значение этих слов: школьные оценки были не ахти. В другом конце комнаты прислонился к стенке мрачный и подавленный Эрик. Он ни разу прямо не посмотрел на Дру, но Дру, как заметила Лейша, из кожи вон лез, подкатывая свое кресло к Эрику, заговаривая, улыбаясь своей ослепительной улыбкой. Месть? Нет, это было бы слишком для одиннадцатилетнего мальчика. Желание помириться? Потребность общения?
- Все вместе, - решительно разрешила ее сомнения Алиса. - Но ты, Лейша, никогда не разбиралась в театре.
Живописный рассказчик покончил с Декларацией Независимости и исчез. Последовали репортажи о праздновании Четвертого июля в стране: Жители, жарившие шашлыки из синтетической сои в штате Джорджия; парад красно-бело-синих скутеров в Калифорнии; бал ишаков в Нью-Йорке: модные строгие платья женщин и пышные украшения из усыпанного драгоценными камнями золота.
Голос за кадром звучал через электронные усилители:
- Подлинная свобода - от голода, нужды, конфликтов, которые так долго разобщали нас. От иностранной зависимости, от зависти, от классовых противоречий. От новшеств - прошло десять лет с тех пор, как Соединенные Штаты сделали последний значительный рывок в области технологии. Довольство, по-видимому, порождает комфорт. Но этого ли хотели для нас Отцы-основатели. Оглядываясь на наш трехсотлетний опыт, можем ли мы сказать, что пришли в конечный пункт назначения или обрели покой в стоячих водах?
Лейша была поражена: когда это в последний в программе "новостей", даже для ишаков, задавали вопрос? Джордан со Стеллой подались вперед.
- И какое влияние, - продолжал невидимый диктор, - оказывает это равновесие на нашу молодежь? Работающие, - на экране возникли сцены из жизни Нью-йоркской фондовой биржи, заседаний конгресса, заседания объединения комитетов по экономике "Фортуна 500", - все еще полны сил и энергии. Но так называемые Жители представляют собой все уменьшающийся фонд, из которого выбирают самых лучших и самых талантливых для строительства будущего Америки. Однако, чтобы стать таковым, необходимо прежде всего желание отличиться...
- О, выключите, - громко сказал Эрик. Стелла сердито взглянула на него. Джордан отвел взгляд. Средний сын разбивал сердца обоих родителей.
- ...и тут, возможно, не обойтись без трудностей. Почти дискредитированные идеи иагаизма, столь популярные сорок лет назад, когда...
Изображение Уолл-стрит и гонок скутеров исчезли. Рассказчик продолжал описывать голокартинки, а сцена заполнилась густой чернотой.
- Что за... - начал Сет.
Появились звезды. Космос. На фоне звезд возник медленно вращающийся орбитальный комплекс, а под ним - знамя со словами другого президента, Авраама Линкольна: "Ни один человек не хорош настолько, чтобы управлять другим человеком без его согласия".
Комната наполнилась гулом голосов. Какое-то мгновение Лейша сидела в растерянности, но постепенно поняла. Убежище, располагая несколькими спутниками связи, использовало очень узкую, направленную полосу частот. Значит, все это адресовано только в компаунд, ей, и больше никому. Двадцать пять лет назад Лейша последний раз разговаривала с Убежищем. В отсутствии связи крылась причина их праздности, их умиротворенного застоя: ее, Джордана и детей Джордана.
Дженнифер просто напоминала, что Убежище еще существует.
Звезды - самое первое воспоминание Мири. Второе - это Тони.
Вот бабушка поднимает ее на руках к длинному изогнутому окну, а за этим окном - чернота, испещренная сияющими неподвижными огоньками; на глазах у Мири один из них пролетел мимо.
- Метеорит, - сказала бабушка, и Мири протянула ручки, чтобы потрогать прекрасные звезды. Бабушка рассмеялась. - К ним можно прикоснуться только разумом. Всегда помни об этом, Миранда.
Она хранила в памяти каждую мелочь. Правда, не помнила, что брат Тони появился на свет спустя год после ее рождения.
Но она помнила, когда родились близнецы Никос и Кристина Деметриосы. А вскоре Аллен Шеффилд и Сара Серелли. Шестеро кувыркались в детской под бдительным присмотром мисс Паттерсон или бабушки Шарафи.
По соседству, в том же куполе, находилась еще одна детская, и каждый день пластиковая стена между ними открывалась и ребятишки играли вместе.
Но однажды все прекратилось.
Джоан Лукас, рослая девочка с блестящими каштановыми волосами, спросила у Мири:
- Почему ты так извиваешься?
- Я н-н-не з-знаю, - ответила Мири. Она, конечно, замечала, что все дети из ее детской дергаются и заикаются, а ребята из соседней комнаты нет. Мири никогда не задумывалась над этим. Судороги казались ей таким же естественным делом, как цвет волос.
- У тебя слишком большая голова, - заметила Джоан. - Не хочу с тобой играть.
Тотчас рядом оказалась мисс Паттерсон.
- Джоан, в чем дело?
Джоан остановилась и поглядела на мисс Паттерсон. Все дети понимали этот тон воспитательницы. Лицо Джоан сморщилось.
- Ты ведешь себя глупо, - сказала мисс Паттерсон. - Мири - член твоего сообщества. Убежища. Ты будешь с ней играть.
- Да, мэм, - ответила Джоан. Когда взрослые произносили слово "сообщество", дети подчинялись. Но лицо девочки оставалось недовольным, и Мири очень быстро расхотелось играть.
Она запомнила это.
Каждый "день" у них были уроки, малыши учились все вместе. Мири врезался в память тот день, когда она поняла, что терминал можно заставить что-то делать. Терминал знал ответы на тысячи вопросов: что такое "день", почему потолок вверху, сколько лет папе. Он знал больше бабушки и папы с мамой. Терминал задавал ей задания и, если она справлялась, показывал девочке улыбающееся лицо, а если нет - приходилось начинать с начала.
Мири хорошо запомнила тот день, когда впервые поняла, что компьютер ошибается.
