Ирина Белояр - Уайтбол
— Убью за такие шутки, — тихонько буркнул я.
— Расслабься, — улыбнулся Вик. — Похоже, на сей раз домкрат все-таки пролетел мимо.
По минному полю
Говорят, сегодня мяч выдал гостям длинный пляж а-ля Гавайи. Не иначе, как для Сашки расстарался… Я этого уже не застал: когда выбрался подышать воздухом, любимый ландшафт уайтбола — гора с оврагом — был на своем законном месте. А вдоль забора снова торчала живая изгородь, на сей раз — заросли белой сирени.
Вдоль изгороди, беспечно нарушая инструкции, разгуливал новый геолог в сопровождении наших Чужих. Беседовали о чем-то.
Я направился к ним.
— Добрый вечер.
— Привет. Как там Вик?
— Спит. Опять жаловался на головную боль.
— Психовать нужно меньше, — заметила Саша.
— Нужно, конечно, но не всегда получается… В отпуск ему надо. Совсем расклеился, глючит не по-детски.
— Что такое?
— Домотался по дороге: зачем я вчера отнес свое снаряжение на склад. Я уж грешным делом подумал, может, у меня с головой проблемы. Дома проверил — все барахло на месте, в раздевалке… А он теперь утверждает, что ничего такого не спрашивал. Дмитрий Васильевич, был у нас в машине разговор про снаряжение?
Геолог покачал головой:
— Не помню. Мы много о чем говорили.
— Миш, — неожиданно сказал Ри. — Комбинезон ты вчера на склад носил. Я тебя еще спрашивал: зачем? Ты ответил: «Вечером объясню».
Повисла нехорошая тишина. Я почувствовал, как мозги снова закипают…
Наконец, геолог кашлянул и весело произнес:
— Ну что же. Завтра поглядим на эту штуку изнутри.
— Как — уже завтра?
Стрельцов пожал плечами:
— Я Венского спросил: когда? Он говорит: когда хотите. Я ему: в таком случае — завтра. Он: ладно. Я: никто не обидится? Он: не ваша проблема.
Ни хера себе — никакой адаптации, с корабля на бал. Бумажки подписаны — и вперед… Пути Венского неисповедимы.
Какое-то время мы молча глазели через изгородь на лошадок, гуляющих по склону. Потом Саша обернулась к геологу, спросила:
— Не хотелось еще раз попасть на Ганимед?
Стрельцов вздохнул:
— Хотелось, конечно. Только кто ж меня туда пустит. Я в той экспедиции был первым разгвоздяем.
— Врешь, — улыбнулся Ри.
— Вру, — согласился геолог. — Вторым. Первым был капитан, светлая ему память. А на счет Ганимеда… не самое красивое место во Вселенной. На мой вкус, конечно. Так что я ни о чем не жалею. Нельзя объять необъятное.
Я открыл было рот, но биофизик меня опередил:
— Можно. Достаточно поселиться на этой базе.
В качестве иллюстрации к нашим синхронным мыслям над вершиной горы появилось северное сияние.
— Вот это да! — изумился Стрельцов. — Не зря я к вам добрался, не зря. А вы говорите — Ганимед. Чего там хорошего, на вашем Ганимеде?
Покосился на Ри и политкорректно добавил:
— Ну, кроме циклопов.
— Этого мало? — улыбнулся биофизик.
Геолог энергично помотал головой:
— Я ничего не говорю. Соседи — глыбища.
— Не все с вами согласятся, — ровным голосом сказала Саша. — Я, пока добиралась с Леты на Землю, разного наслушалась. Довольно много народу считает светлячков отсталой, нецивилизованной расой. А их фантастические возможности — результатами биологической эволюции.
— А-а, — скривился Стрельцов. — Не берите в голову. Это все — тупизмы шестидесятых годов. Вы, девушка, тогда еще под стол пешком ходили, не помните. Люди наверху забоялись паники в рядах землян. Поэтому циклопы вдруг оказались отсталыми и нецивилизованными. Чтобы обыватель не нервничал без нужды… А как наладилось партнерство — соседи тут же стали просвещенными и передовыми. Се ля ви. Мы иначе не умеем, к сожалению.
Помолчал и добавил:
— Сохранять холодную голову в толпе психующих недоумков трудно. Для этого нужно быть немного блаженным. Как наш капитан, царствие ему небесное.
Усмехнулся, кивнул в сторону горы:
— Жалко, что капитана с нами нет. Он бы и с этой штукой, поди, договорился.
— Думаешь? — улыбнулся Ри.
— Ну… разобрался же с циклопами.
— С ума сойти, — хмыкнул я. — Пришел, увидел, разобрался. В чужой расе. За пару встреч. Чего на Ганимеде контактеры до сих пор делают — непонятно.
— Миш, разобрался — сиречь установил контакт, — ответил Ри. — Первый контакт, определяющий. Сейчас можно сказать: да, действительно разобрался, начинание выдержало проверку временем. Циклопы нам не враги, больше того — партнеры. Тридцать пять лет прошло, можно уже сделать какие-то выводы.
— О том, что не враги? Для таких выводов соседей нужно досконально знать.
— Сейчас не враги, Миша. Мы с ними не воюем. И раньше не воевали. Тридцать пять лет в мире и сотрудничестве. На Земле уже второе поколение растет… Неужели этого мало для того, чтобы вынести оценку первому контакту?
Он вздохнул:
— Тогда, в пятидесятых, ничего не было известно. Совсем не время для выводов, а их пытались делать. Христо Ведова обвиняли в том, что он чуть не развязал межрасовую войну… А теперь величают провидцем. Тот самый случай, о котором сказал ваш поэт: «Большое видится на расстоянии».
— Ри, я тебя умоляю, не надо этой культовой жвачки. Нас еще в школе задолбали мессианской ролью Христо Ведова в истории. Нужен был герой — слепили героя. Слабовато? Слепили героя-мученика. Хотя всем прекрасно известно, что от тюрьмы и трибунала этого «мученика» отмазали.
Возникла пауза. Саша больно сжала мою ладонь.
Геолог сузил глаза и с расстановкой произнес:
— Юноша. Ни-ког-да не говорите того, в чем не смыслите. В стародавние времена за клевету на дуэль вызывали. А морду я вам и в наше время могу набить. Не смотрите, что песок сыплется, сил пока хватит.
Саша вцепилась еще сильнее, ее ногти вонзились в мою руку. Поздно, меня уже задели…
— Драться я с вами не буду. И вы не будете, по здравом размышлении. Ничего не имею против «безумного капитана». Кстати, против Гагарина, Армстронга и всех остальных колумбов с магелланами я тоже ничего не имею. Просто очень не люблю, когда из меня делают идиота. В начальной школе нам говорили о «первой, плохо организованной экспедиции «Ганимеда» и ее «некомпетентном командире». Очень хорошо помню: «некомпетентном», я тогда у мамы выяснял, что значит это слово… А в седьмом классе поперли глянцевые ярлыки: «затравленный герой», «провидец», «мученик» и прочая желтизна… Может, не желтизна? У него действительно был нимб над макушкой?..
— Не нужно заводиться, — спокойно сказал Ри. — Ни тому, ни другому заводиться не стоит. Митя, парень не виноват, что стал жертвой той самой пропаганды, на которую ругается. Нонконформисты — те же конформисты, только со знаком «минус». Одни все огульно принимают, вторые огульно отрицают все, что принимают первые.
