Фредерик Браун - Галактический скиталец
Еще некоторое время я метался туда-сюда, взад и вперед.
— Теперь все еще больше запуталось, Робин. Я уже абсолютно убедился, что не убивал бабушку, а сейчас все снова совершенно невероятно переплелось. Да, конечно, если орудие преступления, то есть пистолет, забрала ты, то я вполне мог убить ее. Но где же я был, куда я подевался в тот момент, когда ты нашла ее мертвой на полу? И как вообще можно было услышать вдвое больше выстрелов, чем их было? Ты лично слышала два и сделала сама еще один. К черту летит вся версия Уолтера Смита, основанная на случайном преступнике-убийце.
— Ты собираешься все ему рассказать?
— Конечно, я ему расскажу! — ответил я удивленно. — Неужели ты не понимаешь, что я хочу окончательно разобраться во всей этой истории! Даже если выяснится, что убийца — я. Мне необходимо навсегда разрубить этот узел. Хватит! Единственное, о чем я сожалею, Робин, что поставил тебя, как я понимаю, в затруднительное положение. Ты забрала орудие преступления, думая, что оно мое, — а это уже противозаконно, но полиция не найдет ни малейшего повода возбудить против тебя дело. А главное, они наверняка не захотят огласки.
Робин сидела не шелохнувшись и не говоря ни слова, только не отрываясь смотрела в свой стакан.
— Тем не менее я уверен, что Смит тебя здорово отругает. Я решил действовать так: я сам свяжусь с Уолтером, и сак можно скорее, и все ему расскажу. Конечно, он захочет юговорить с тобой. Возможно, тебе придется рассказать все как есть не один раз, а раза три — четыре — так полагается, и вряд ли он будет слишком суров с тобой… Он мировой парень, Робин.
Она подняла голову, нечто вроде улыбки скользнуло по ее губам, и она проговорила:
— Это ты мировой парень, Род. Я рассказала тебе такое, за что тебя могут обвинить в убийстве, а ты печешься единственно о том, чтобы полиция не слишком обрушилась на меня после того, как я расскажу, что произошло на самом деле.
— Что касается меня, то нет абсолютно никаких причин для сильного беспокойства. Или я убийца, или нет. Если это был я, то я действовал в невменяемом состоянии, и меня следует упрятать куда-нибудь подальше, чтобы я не натворил подобного еще раз. Если это не я, то необходимо узнать, кто убийца… и представить тебе доказательства.
Я огляделся в поисках телефона.
— Я могу позвонить Уолтеру сейчас, отсюда? Попрошу его приехать сюда, ладно? Или ты считаешь, что сначала с ним следует встретиться только мне и все рассказать до того, как он начнет разделывать тебя под орех?
— Ты уверен, что тебе хочется все рассказывать?
— Абсолютно уверен.
— Тогда, может быть, действительно попросить его приехать сюда?
Я поднял трубку, назвал номер домашнего телефона Уолтера и, пока раздавались гудки, объяснил Робин:
— Сегодня он заступает на дежурство только в полночь, но когда я ему скажу, что это очень важно, он придет.
Но никто не снимал трубку.
— Черт возьми, он, наверное, куда-нибудь пошел вместе с женой. Может быть, нам удастся застать его в одиннадцать, когда он заедет домой перед дежурством. Если так не получится, придется ждать до полуночи и тогда просто встретиться с ним.
— Хорошо, пусть так, — тихо сказала она, как-то рассеянно кивнув головой.
— Но я не хочу мешать тебе своим присутствием, я подожду не здесь. Сейчас только семь, и может случиться, что нам придется ждать целых пять часов. К тому же мне сейчас совершенно необходимо или пройтись, или проехаться, неважно куда, лишь бы хорошенько все продумать. А смотреть на тебя и думать одновременно никак не удается, Робин.
— Ладно, Род. Я подожду от тебя новостей и буду готова к этому времени.
— А я попробую дозвониться до Уолтера, — я направился к двери, открыл ее и добавил: — До скорого, Робин.
Я вышел, не оглянувшись на нее. Я не хотел сейчас делать этого; если бы я увидел ее лицо сейчас, то не удержался бы и спросил: неужели она все еще думает, что это я убил бабушку… и не хотел знать ее ответа, так как и сам еще ничего не знал точно. Но у меня было странное предчувствие, что все скоро прояснится. И если мне не удастся выяснить это самому, то Уолтер Смит, узнав от Робин подробности, сумеет выстроить все как надо.
— До скорого, Род, — ответила она, и я почувствовал, что Робин что-то недоговаривает, скрывает, но не мог понять, что именно.
Я спустился по лестнице пешком. Дождь еще лил довольно сильно, и я направился к машине, чтобы взять плащ.
Накинув плащ, я зашагал по улице прямо под дождем куда глаза глядят. Без всякой цели, только вперед. Мне необходимо было просто идти, двигаться, действовать, только бы не стоять на месте. Прошел час, я снова набрал номер Уолтера из первой попавшейся мне аптеки, но снова безуспешно. Я прошел еще немного.
Неожиданно, подняв голову, я обнаружил, что нахожусь перед домом Венги. Я прошел мимо, решив позвонить Уолтеру еще раз из бара, куда приводил меня Гарри Уэстон в тот вечер, когда я заявился к нему, оставив Венги.
Я вошел в бар, позвонил — опять никого! Я сел за высокую стойку и попросил пива, чтобы хоть чем-то заняться.
Это произошло здесь, именно в этом баре что-то началось. Я пришел сюда вместе с Гарри с одним-единственным желанием — напиться. Потом меня осенила какая-то грандиозная мысль, я оставил Гарри, так ничего толком ему не объяснив, и отправился в дом бабушки. Пошел я туда пешком, чтобы хорошенько проветрить мозги.
И вдруг… я все вспомнил!
Я знал, зачем и как я отправился к бабушке и что произошло, когда я туда пришел. И я знал абсолютно точно, что я ее не убивал. Зато теперь я знал, что же сразило меня там наповал, что вызвало амнезию, и это было в тысячу раз страшнее, чем даже увидеть труп бабушки Таттл. Теперь я знал и то, почему я вспомнил все сейчас и почему никак не мог сделать это раньше.
Все встало на свои места, все получило определенный смысл, кроме одного — я не знал до сих пор, кто же убил бабушку. Где же убийца? И именно это меня сейчас интересовало больше всего.
Как сомнамбула я поднялся и вышел из бара, прямо под дождь.
Прошел несколько кварталов, складывая то так, то эдак отдельные, разрозненные воспоминания в единое целое… Потом я стал думать о нашей совместной жизни с Робин. Я вспомнил буквально все, но сейчас мне необходимо было отодвинуть все на потом и сосредоточиться только на той страшной ночи, когда произошло убийство. Кто же все-таки убийца? Пока я не узнаю этого, пока я не смогу все доказать и представить все улики, Робин не сможет абсолютно увериться в моей непричастности к преступлению. Вполне возможно, она поверила тому, что я ей рассказан, но червь сомнения останется навсегда.
