Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи
– Слав, фонаря ещё на два часа. Чего ты?
– Папа говорит, двойной запас и нужен. Помогай сматывать, крути быстрее!
Друг сунул меч подмышку, рукояткой вперед. Машинально глянул на чеканку навершия – что-то знакомое, да разглядывать некогда. Ладонью толкнул катушку, собирая шпагат, сменил тему:
– А где вы с Русаной провалились, мечи были?
– Говорил же, – отмахнулся Славка, – только сабли. Ты же всё равно не веришь…
На свежую обиду Тима наложились недоговорённости минувшего года:
– Что ты мне, как придурку – говорил же, говорил же?! Я тебе кто? Друг или нет?
– Чего завёлся-то?
– А то! Говорил он! Только переспрашивал – ты мне веришь или нет? А сам лепил про волшебников, про чудеса! Срез времени, как же!
Сейчас на Славку обижался не Тимур Ашкеров, просто себе одноклассник, а друг, который с прошлой осени ждал откровенности и не дождался. Да ещё сегодняшний поход в катакомбы сорвался – и опять из-за Славкиного характера! Ну, немножко, совсем немножко, капелюшечку самую злился Тимур из-за чёртовой катушки, на которую надо собирать шпагат! Да ещё меч выскользнул на пол! Подняв его, мальчишка крикнул:
– Нету чудес, нету, нету, нету! Были бы, то для всех! Всегда! – И наотмашь рубанул стену, отводя душу. – Раз, и ты там! Два, и ты здесь!
Быстров-младший молчал. Он не обижался, ни на врачей с учителями, ни на родителей. И на Тимку – тоже. Что поделаешь, если в этом времени никто никому на слово не верит! Даже на честное-пречестное. Славка слушал упрёки и думал: «Вот и говори после этого правду! Никто, даже лучший друг…»
Зато в Затулье – поверили сразу! Ждан и Дара, Борун и Гера. И Олен, замечательный изобретатель. «Эх, если бы можно было, как Тим говорит, туда и сюда, когда пожелаешь, – на секунду замечтался Славка, даже амулет потрогал, воображая, что в него волшебная кнопка встроена, – но не одному, а всем, кто хочет. Я бы Тимку взял, показать, как там…»
Красивая мечта складной картинкой мелькнула в воображении. Словно кино прокрутилось, рекламой – «скоро на экранах!» Но кнопки на амулете нет, и «кина» не будет тоже. Вот Быстров-младший и остудил друга:
– Толку-то от прошлого! Я о нём стараюсь не думать. Ну, вернулся ты, а никто не поверит, как мне! И вообще, туда – полдела. Вот назад – это не баран чихнул. Замахаешься без волхвов! Так что, не надо о прошлом…
– Надо! Если бы я попал, то набрал бы там всякой всячины, а не только ножик, как ты, – Тим почувствовал готовность друга к откровенности, моментально успокоился, потребовал подробностей, поклялся, что поверит.
Шпагат сматывался на бобину, Славке вспоминал. Привирал, конечно, но очень правдоподобно. Окончательно сразил Тимура полёт руса на боевом щите:
– …тут он резко – вжик, и скок, скок, типа, блинчиком по воде. Хвать щит за край, и на себя! Тормозит, а трава ошмётками в стороны! Как даст сейчас – я всмятку! А он – тык! Как вкопанный! Ты бы в штаны наложил!
– И ничего не в штаны! – Отрёкся друг от позорного предположения, но сомневаться в способностях летающих арьев не стал, только посетовал. – Нам бы так? Прикинь, учительская, а ты в стекло – привет! Классуха в отключку, завуч под стол, а ты в класс – тук-тук, Славка-Бэтмен прибыл!
В подземелье картинка эффектного прибытия выглядела настолько смачно, что Тимур примерил её на себя: «А если б я? У-у-у, вообще!» И полностью поверил другу, словно сам побывал в Затулье. Истаяло, растворилось отчуждение, рухнул невидимый забор, что возвели пугливым шепотком учителя: «…дети спятили… от страха… их одурманили…»
– Ты знаешь, Слав…
– Знаю, Тим.
И всё. Они поняли друг друга, как братья-близнецы. Даже крутить катушку стало легче – попеременно толкай ладонью, и всё. Шпагата намоталось прилично, значит, выход скоро. Фонарь слабел, но чудища – порождения тьмы, и не собирались появляться. Тимур снова зажал подмышкой меч – пусть рука отдохнёт. Находка изрядно весила, но грела душу. И вдруг мальчишка сообразил – чеканка навершия похожа на птицу: «Как у Руськи и Славки! Это мне привет из прошлого!» Зависть к одноклассникам, или не зависть, а острое желание попасть туда, в заманчивое прошлое – пронзили мальчишку, аж в жар его бросило.
Следы сделали очередной поворот и упёрлись в стену.
– Э? Откуда?
Глава 6
В поисках выхода
– Опа! – Изумился Тимур. – Мы туда свернули?
– Чего несёшь-то, вот следы!
– Значит, сверху рухнула, – друг выдвинул предположение, – так всегда бывает. Глянь, как ровно!
– Упала?
Отпечатки выглядели, словно обрезанные наполовину. Славка поднял конец шпагата, лежавший впритык к стене, рассмотрел. Ровный. Значит, не порвался. Толкнул преграду, надеясь распахнуть её, как дверь. Та, естественно, не шелохнулась.
«Ну да, если у индейцев майя, там понятно, строят ловушки, – Славка мысленно нашел возражение, – а тут, в катакомбах, откуда?» Неровно обломанный верх стены сходился с потолком полого, без стыка. А внизу?
– Дай меч!
Тимур обменял клинок на фонарь. Быстров-младший принялся клинком отгребать пыль от стены: «Хоть бы малейшую щелочку, чутошную! Мы не могли заблудиться, не могли, не могли…»
– Ага, есть!
Он ударил мечом в углубление – клинок погрузился почти наполовину. Друзья радостно закричали:
– Ура!
Пробивать отверстие оказалось намного труднее, чем думалось. Славка вспотел, замах получался слабым. Тимур отодвинул друга:
– Теперь я, – но скоро сдался. – Бестолку! Хорошо Монте-Кристо было, торопиться не надо…
– Может, сдвинем?
Друзья вместе схватились за рукоять меча, глубоко вбитого в дырку, налегли. В глубине захрустело, клинок слегка подался. Обрадованные мальчишки поплевали на ладони, перехватились. Напряглись. С коротким звоном меч переломился почти у рукояти. Славка ударился плечом о стену, устоял, а Тимур плюхнулся в растоптанную пыль.
– Вот ни фига себе, – он чуть не заплакал, увидев, что осталось от находки.
Отломанную часть клинка вытащить не удалось. Друзья немного отдохнули. Славка глянул на Тимкины часы, всполошился – ого, сколько потратили на дурацкую возню!
– Мы же вкругаля петляли! Попробуем обогнуть?
– Можно, – согласился Тим, – или вернёмся, если что. Рванули?
Засунув катушку с оборванной «путеводной нитью» в сумку, Славка показал пример, руководя на бегу: «Назад, направо. Направо. Направо…» Но коридор разошёлся, как головы Змея Горыныча, в три стороны. Два оказались тупиками, зато третий принялся загибаться так, что направление потерялось.
Друзья запалились, перешли на рысь, затем на трусцу, вроде парковых физкульт-старичков. Луч фонаря становился короче. Тимур молчал. Зачем теребить друга, в каком месте именно они сбились с пути? И так понятно, что неизвестно где. Что, наезжать на Славку за предложение «в обход»? Кому от этого легче?
