Вячеслав Лавров - Встречи на болоте
— Так вы правда ничего не видели, когда я с той стороны смотрел?
— Абсолютно. А вот как Ваня тебя почуял? Непонятно, — задумчиво сказала Пелка.
— А чего в этом плохого? — не понял я её озабоченности.
— Любые способности, как нож: могут тебе послужить, а могут и увечье нанести, если не знаешь, как обращаться. А с Ванечкой мы упустили, конечно, теперь искать будем. Считай, этот случай на пользу пошёл.
— А чего искать? — спросил я удивлённо. — Вы же всё сегодня видели.
— Ничего мы не видели, — терпеливо ответила Пелка и повернулась помахать вышедшим из леса людям. — Это было предупреждение. Искать надо. А как это делать, не спрашивай — за пять минут не рассказать. Да и ни к чему тебе оно.
Тем временем три тёмных фигуры приблизились так, что уже и я различил лица Игоря, Жеки и Митьки.
Оказалось, что они идут из Веретья, где Игорь помогал Женьке оформляться в охрану заповедника. На обратном пути за ними увязался Хряк, которому просто стало скучно сидеть на одном месте.
Подождав с полчасика пока они отдохнут с дороги, я подкатил к Хряку с наглым предложением вернуться назад.
— Ты чего, охренел, Василичь!? — резонно возразил Митька. — Мы ж только пришли.
— Пошли, Митя, не пожалеешь, — быстро просёк ситуацию Игорь.
— А ты что, тоже пойдёшь? — спросил уже заинтригованный Хряк. — Ты ж под конец всё ныл, что мочи нет, как устал.
— Пойду. Обязательно пойду. Вон и Пелка с нами пойдёт, — кивнул искуситель в сторону улыбающейся Пелагеи. — А может, и Прохора подобьём.
— А чего за выгонка? — никак не мог понять такой срочности главный банный специалист.
— К Саше невеста приехала. Как можно без бани!?
Этот игорев аргумент, при всей его несуразности, окончательно убедил Митьку. Жека крутил головой, с удивлением наблюдая за этим странным диалогом, но не успел ничего спросить, как подошедшая к нему Пелка прошептала ему что-то на ухо, и они быстро ушли в дом.
Мы же отправились на сеновал, куда через несколько минут успевшая переодеться Пелагея привела брата.
Прохор, чинно поздоровавшись со всеми за руку, обернулся ко мне и прогудел: — Давай, милок, веди! Пелка, похоже, предупредила его о новом виде передвижения, но не нечистой силе бояться колдовства.
Я взял митькину ладонь правой рукой, с другой стороны его держала Пелагея; по левую сторону от меня встали Прохор и Игорь. Вид на Митькину горницу появился сразу. Предупредив своих спутников, я повел их прямо на стену сарая. Хряк, увидев, как я исчезаю в стене, сделал слабую попытку вырваться, но Пелка ему что-то шепнула и он, закрыв глаза, покорно пошёл следом.
Уже в доме Митька умудрился споткнуться о половик и во весь рост растянулся на полу. Он сел, открыл глаза и удивлённо присвистнул:
— Василич, а нахера мы раньше круги по болоту нарезали, когда ты такое можешь?
— Не умел, вот только научился, — ответил я своему проводнику. — Но мы и дальше с тобой по болоту гулять будем. Одно другого не касается.
— Идём, Мить, помогу баню наладить, — прервал нас Прохор. Он к переходу отнёсся спокойно: ну есть у человека способности; так что в этом такого?
Тётькатя искренне обрадовалась, когда мы с Игорем и Пелкой появились на пороге.
— Леночка, принимай гостей! — скомандовала она (мне стало ужасно интересно, в каком статусе теперь Алёна). — Как хорошо, что вы ещё не ушли на мельницу.
— Кать, погоди суетиться, — остановил я её, — там Митька с Прохором баню ладят, а уж потом все к нам.
— Может, ты нас всё-таки познакомишь? — подала голос Алёна. И не дожидаясь меня, протянула руку Пелке. — Лена. А вы… дайте угадаю… Пелагея?!
— Остаётся только признаться, — рассмеялась Пелка.
— А вы — мой сосед по дому — Игорь. Правильно?
— Точно! — подтвердил Игорёк. — Только давай на «ты», а то у нас тут народ простой — не поймут.
Покончив с церемониями, мы стали собираться.
Первыми париться пошли женщины: Пелка, не заходя в дом, завернула к бане и позвала за собой Алёну.
Когда Игорь сообщил об этом Прохору, тот ворчливо заметил:
— Непорядок это. Баб нужно опосля пускать, когда жар сойдет. Они щас баню выстудят, и придётся заново кочегарить.
Но кочегарить заново не пришлось. Не знаю, как женщины парились в этом аду, мы с Игорем выдержали в, выстуженной, бане минут десять, а потом ещё полчаса дожидались в предбаннике Митьку и Прохора. За это время я вкратце рассказал ему о наших с Леной ночных похождениях. Насчёт мест, в которые я не смог попасть, Игорь высказал интересное предположение: может, преграда — защита от возможной опасности.
— Это вполне соответствует действительности, — подтвердил его догадку комб, — в Антарктиде температура была минус сорок пять градусов по Цельсию, а на площадке вулканологической станции — плюс пятьдесят.
— А что ты раньше молчал? — спросил я его.
— Если я буду отвечать на все неконкретные вопросы, возникающие у тебя в голове, то вынужден буду говорить не переставая, а ты вообще разучишься думать, — чётко объяснил комб свою политику невмешательства.
Когда мы, наконец, покончив с баней, добрались до дома, всё уже было готово. Женщины находились в режиме ожидания: они что-то настолько активно обсуждали, что не обратили на наше появление никакого внимания. Особенно меня удивило участие в болтовне Пелки, которая за всё время нашего с ней знакомства не сказала мне ни одного лишнего слова.
Первой от разговора оторвалась Лена. Она подошла к Прохору и Митьке и сама им представилась.
— Прохор я, а это Митрий, — ответил за двоих лесовик, положив руку на митькино плечо и, посчитав официальную часть законченной, уселся за стол.
Несмотря на моё предупреждение, Алёна решила попробовать знаменитой погановки, но тут вмешалась Пелка: она так зыркнула на Прохора, что тот мгновенно убрал руку со своей заветной бутылкой. Потом Пелагея поманила Лену, и обе вышли на кухню. Когда после недолгой беседы они вернулись, веселье продолжалось, но Алёна не только не просила больше погановки, а совсем не притрагивалась к спиртному. Я попытался выяснить — в чём дела, но услышал в ответ короткое: — Потом.
После ужина я проводил гостей к Митьке и оттуда переправил их на мельницу. Вернувшись домой, увидел, что с уборкой закончено, а двуспальная кровать из катиной комнаты поменялась местами с моей однушкой.
Ночью я собирался устроить допрос с пристрастием, но не успел.
— Пелка сказала, что у меня будет ребёнок, — сообщила Лена, входя в комнату, — и я ей верю.
Нарушенная идиллия
