Рольф Майзингер - Памирская жуть
– А как он выглядел? – задал всеми ожидаемый вопрос Патрик.
– Ну, как-как? Гуль это был. Хотя волосатый, как вайд. И здоровый такой… на две головы выше нашего Рустама, а может, и еще выше.
Говорящий закашлялся, и ему подали воды. Крюгер озадаченно взглянул на Серика Аджиева:
– Рустам? Кто такой Рустам? – одними губами спросил он.
– Да это один их местный великан. Метра под два с половиной парень. Мечтает играть в баскетбол, хотя, судя по его рассуждениям, имеет в виду хоккей.
Серик улыбнулся.
– Ага, – без интереса отреагировал Патрик и вновь обратился к селянину: – А место показать сможешь?
– Не-е! – отрицательно протянул парень. – Я теперь туда ни ногой!
– Ну тогда хоть объясни, как туда пройти! – не теряя надежды на успех, вздохнул Крюгер.
– А чего ее объяснять! – встрепенулся таджик. – Вон она дорога, за кишлаком и начинается.
И он неопределенно махнул рукой по направлению к горам.
Как Патрик Крюгер и ожидал, никакой дороги или даже намека на таковую за селением не оказалось. Отдав Аджиеву нужные распоряжения, он повел группу в указанном очевидцем направлении.
Первые двое суток не принесли ничего интересного. Правда, в первую же ночь их лагерь посетил молодой медведь-самец. Но все обошлось, и косолапый бродяга, огрызаясь на музыку щелкающих затворов, не торопясь убрался восвояси. А вот дальше снова начались странности…
То памятное утро мало чем отличалось от предыдущих. Суматошное щебетание птиц, безоблачное небо и кристально чистый воздух. Группа Крюгера не спеша продвигалась по широкому природному коридору, в незапамятные времена промытому водой в скальной породе. Перед глазами путников расстилалась великолепная долина. Макс и Мартин оторвались от остальных уже шагов на сорок, когда до их слуха долетел шепот родника. Но пока его можно было только слышать. Там, откуда доносились эти звуки, высилось нагромождение гигантских валунов. Камни наполовину скрывала поросль диких яблонь. Молодые люди, насколько это позволяла усыпанная мелкими камешками земля, прибавили шагу.
– Послушай, Букс! – Макс Шмидт резко остановился. Видимо, посетившая его мысль даже для него самого оказалась полной неожиданностью. – Я вот только сейчас вспомнил, о чем хотел тебя спросить уже давным-давно.
– Ну?
– Помнишь, там, у Белой Могилы, случай с мертвой старухой?
– Ну, – посмотрел на своего спутника Мартин.
– Ты там ничего не почувствовал?
– В смысле? – не сразу дошло до Букса.
– Там ведь могила была, этот, как его, мазар, вот! Ты должен же был что-нибудь такое почувствовать! – не унимался Шмидт.
Теперь уже и Букс остановился. Похоже, вопрос его товарища несколько выбил его из колеи.
– А… я… ничего не почувствовал! – растягивая слова и, видимо, только теперь начиная соображать, что же произошло, ответил Мартин Букс. – Ничегошеньки не почувствовал…
– Но как же так? – снова двинулся вдоль обвалившихся краев старого русла Макс.
– Да вот так! – неожиданно вспылил Мартин. – Я что, градусник, что ли? Или счетчик Гейгера? – И, снова успокаиваясь, добавил: – Может, у меня здесь, в горах, эта хренотень не фурычит.
Но Шмидт, казалось, не только не обиделся на его раздражительный выпад, но тут же и позабыл о нем. Потому как он сразу же предложил свою версию:
– Букс! А что если там никто и не был похоронен? Может быть, ты именно поэтому и не почувствовал ничего.
Мартин молча шагал дальше.
– Об этом обязательно нужно сказать Патрику, – заключил Шмидт. – Обязательно!
С минуту друзья шли молча.
– Ты знаешь, – как ни в чем не бывало обратился к своему товарищу Мартин. – После всего, что нам в этом путешествии пришлось пережить, я бы теперь, наверное, уже ничему не удивился.
Макс скосил на него свои хитрые глаза и ухмыльнулся. Позади слышались приглушенные голоса и веселый смех Алекс.
– Так уж и ничему?
Лукавые глаза Макса и вовсе, превратились в щелки.
– Хочешь верь, хочешь – не верь, а так оно и есть! – подтвердил Букс. – Вот, даже если бы сейчас, обогнув эти камни, мы носом к носу встретились с русалкой, чьи крутые бедра заканчивались бы рыбьим хвостом, я бы и этому не удивился.
Макс с интересом посмотрел на своего спутника.
Пробиваясь из-под земли, родник наполнял кристальной водой небольшое озерцо, судя по темному цвету, в центре довольно глубокое. Ветви яблонь-дичков местами касались прохладной поверхности. У дальнего края водоема возвышался абсолютно гладкий камень крупных размеров. И на этом камне, принимая солнечные ванны, что-то сидело. Это что-то повернуло на шум шагов одутловатую головку, обрамленную волосами неопределенного цвета, и предстало перед неожиданными свидетелями во все своей первозданной красе. Короткая шейка, пухленькая мордашка, жалкое подобие женской груди и… Нижнюю часть тела рассмотреть не было никакой возможности. Удивительное нечто полулежало на камне, поджав под себя конечности и подставляя поблескивающее серовато-зеленое тело лучам утреннего солнца. Завидев людей, существо, не меняя положения, прямо с места сделало немыслимый пируэт и вошло в воду почти на середине водоема. Все произошло так быстро, что Макс с Мартином даже не успели понять, что же это было. Ноги парней словно бы пустили корни. Оба лишь ошарашенно моргали глазами, провожая расходящиеся на поверхности озера круги.
– Букс, ты это видел?
Шмидт казался совершенно спокойным.
– Ни слова, Макс! Иначе я сойду с ума! – произнес его приятель. И тут же торопливо продолжал: – Нужно быстро найти этому какое-то разумное объяснение… Знаешь, Макс, вот киты, к примеру, они иногда выбрасываются на берег. И никто не может понять, почему. Спрашивается, что мешает какому-нибудь зажравшемуся карасю сделать то же самое. А?
Под конец Букс уже заикался.
– Ты хочешь сказать, что мы с тобой только что наблюдали самого обычного зажравшегося карася… который еще и закосил под кита. Так, что ли?
Макс сам поражался той серьезности, с которой он нес эту откровенную чушь.
– Выходит, что так! – согласился Букс.
– Да, но я ни разу не слышал о китах, которым удавалось бы без посторонней помощи вернуться в родную стихию.
Теперь Макс начинал явно разыгрывать товарища.
Но Букс, казалось, был доволен своим столь быстро сработанным объяснением:
– Ты знаешь, – обратился он к Максу. – Мне кажется, в последнюю минуту до него дошло, что он совсем не кит, а всего лишь карась…
– Да, – подтвердил Макс. – Пусть зажравшийся, но всего лишь карась!
Перемена в поведении Шмидта и Букса подошедшими экспедишниками не осталась незамеченной.
