Алексей Золотухин - Агония небес. На исходе дней
Удивительный танец мрака кружил нас все сильнее и сильнее. Щупальца тьмы росли и вырывали из пространства целые куски зданий, стоявших вокруг. Они осыпались блестящим черным песком, который образовывал на земле вихреобразные узоры, словно под действием какого-то гигантского магнита.
Молнии своими ударами начали вспарывать землю, и на поверхности появлялись глубокие борозды, походившие на рваные раны.
Гул, грохот, треск. Запах электричества и гари. Мелкие трещины, расширяясь в разломы, поползли от нас во все стороны, разрывая асфальт дороги, чернозем газонов и стены домов. Казалось, сама плоть земли задрожала под напором невероятной силы, способной расколоть ее до самого океана магмы.
Под действием неведомых сил мы со Златой воспарили в небо. Страха не было. Наоборот, неописуемое счастье наполнило все мое сознание. Взяв за руки любимую, я посмотрел в ее горящие пламенем глаза.
– Все так странно, – сказала девушка и, несмотря на весь происходящий вокруг кошмар, улыбнулась своей солнечной, абсолютно человеческой, прежней, улыбкой.
Повинуясь притяжению глаз Златы, я поцеловал ее, и от соприкосновения наших губ я ощутил всю реальную полноту нашей силы.
В небе вокруг начинало твориться что-то пугающее. Вихри стали закручивать облака вокруг нас, словно вокруг воронки торнадо. Становилось темнее и темнее, но прямо над нами все оставалось спокойным, были видны даже звезды в несчетном количестве.
Однако мне было в этот момент не до стихии, что разбушевалась вокруг.
Память, дремавшая во мне, начала просыпаться. Одно за другим в моей голове проносились бессвязные виденья, похожие на фантазии или воспоминания из какой-то другой жизни.
Сначала я увидел себя на бесконечной площади посреди открытого космоса. Там стояли миллионы разумных невиданных существ. Затем на гигантском межзвездном корабле, летевшем навстречу тысячам других, я смотрел в огромный иллюминатор на космические просторы. Звезды, планеты, странные города, невероятные пейзажи и удивительные животные. Голоса, люди, фантастические создания, идеи и мысли – все слилось воедино, увлекая меня в бешено вращающуюся воронку образов и фактов, от которых мозг был готов взорваться.
Чтобы не сойти с ума, я выхватил одно из земных воспоминаний, которое чем-то меня тронуло. Собравшись с силами, я попытался углу биться в него, ища хоть какую-то опору в захватившем меня хаосе. Воспоминание было ярким, видимо, довольно важным для меня прежнего, и потому позволило, хоть ненадолго абстрагироваться от обрушившейся бессвязной информации…
Около пяти лет назад
Владимир, квартира Александра Быстрова
Мне вспомнилось, что в тайных глубинах души, всю свою жизнь я ждал чего-то из ряда вон выходящего. Это было, конечно, странно, ведь ничто из того, что произошло со мной до определенного времени, не давало оснований для подобных надежд. Напротив, судьба всячески пыталась меня засунуть в глубокую серость и заурядность.
Настоящих родителей своих я не знал, а приемные как-то не очень обо мне заботились. Приемная мать помешалась на религии и сначала сутками напролет пропадала в храме, а потом и вовсе ушла в монастырь. Приемный отец с ней развелся почти сразу после моего усыновления и с тех пор почти не появлялся, то путешествуя по миру, то уходя в запой.
В школе особыми дарованиями я не блистал, кое-как вытянув ее на тройках. Однако я все-таки очень постарался и сумел поступить в университет, правда и там себя особо не показал. Дернулся на первом же курсе по наивности в депутаты и, естественно, без денег проиграл. Пробовал начать бизнес, но не потянул конкуренции и налогов.
Отсутствие каких-либо талантов, нужных связей и даже денег я компенсировал обидой на весь мир и гипертрофированными, ничем не подкрепленными амбициями. С черной завистью относясь ко всем, кто был хоть в чем-то успешнее меня, я искал в победах окружающих неоправданную благосклонность к ним судьбы. В меня не верили ни учителя, ни знакомые, считая посредственностью, каких много. Но чем меньше они меня ценили, тем больше я искал способов поверить в себя.
Шли годы, но я никак не менялся внутри, оставаясь все тем же обиженным на жизнь парнем. Внешне я старался этого, конечно, никак не показывать. Напротив, к тому времени я уже выглядел вполне успешным и уверенным в себе человеком. Двенадцать лет усиленных занятий боксом и силовым троеборьем плюс достаточно крепкий, хотя и не очень честный, бизнес – все это благополучно маскировало мою ранимую душу и комплексы.
Безусловно, я был труслив и ленив или, как сейчас принято говорить, недостаточно мотивирован. Чтобы компенсировать свои недостатки и как-то выжить, я без жалости кидал себя в самую пучину событий и, оказываясь в сложном положении, обычно выходил из любой передряги еще более сильным.
Случались, конечно, и казусы. Злобная вселенная вела себя в соответствии с теми представлениями, которые о ней сложились у меня в голове, и периодически готовила ловушки. Например, все мои благородные попытки ведения честного бизнеса разбились о суровую реальность еще в самом начале.
То государство прижимало, то конкуренты, то собственные сотрудники или партнеры подставляли, сводя все мои труды на нет и периодически подводя меня к грани финансового краха.
Порой отчаяние просто убивало меня, но я снова и снова находил силы начать все заново.
Со временем я все-таки нашел свои способы выживать в этом мире хищников и даже понемногу начал в нем преуспевать.
Пожалуй, переломным моментом стало обнаружение собственного дневника, каким-то образом написанного мной будущим. Он не дал мне выигрышных номеров лотереи, но показал, что моя жизнь не бессмысленна, что мне уготовлена особая миссия. Правда, ее исход меня не совсем устраивал. Поэтому передо мной стояла двоякая задача: с одной стороны, следить, чтобы до определенного времени события не менялись, ведь иначе все предсказания теряли смысл, а с другой стороны – быть готовым в нужное время действовать, чтобы финал получился не таким, каким он описан в дневнике.
Окрыленный тем, что описанные мною же события сбывались, я почувствовал способность к тому, чтобы постепенно изменять не столько окружающий мир, сколько самого себя. Пусть и не быстро, я все больше и больше заставлял себя быть последовательным в достижении собственных целей. Самодисциплина и планирование стали моим новым идолом. У меня появились свои четкие внутренние правила и конкретные задачи в жизни.
Конечно, избавиться от старых привычек было нелегко. Многократно срываясь и кляня себя потом за это, я все-таки постепенно менялся. Однажды, вновь почувствовав после очередной неудачи, что теряю всякую надежду, я взял нож и, глубоко процарапав им кожу, на правой руке написал: «Клянусь победить». Было больно, хотя из дневника я знал, что после попадания под поезд это амбициозное заявление просто бесследно исчезнет. Но тогда эта боль стала мне напоминанием о моем решении…
