Оксана Обухова - Попробуй спрятаться
— Ты помнишь как я и Ирма закрывали от выстрелов Ивана и Марью? Помнишь, почему Ирма с м о г л а уйти с Завьяловыми…
Слушая пришелицу, Арсений, прежде всего обратил внимание на то, как тяжело дается Тамара-Миранде вербальная речь. Как медленно, словно бы борясь сама с собой, с речевыми центрами носителя, наставница подбирает слова…
Вскинул голову, пристально прищурился на Тамару-Миранду и, разглядев в ее глазах п р о с ь б у…, начал думать. Вслух.
— Когда Ирма стала твоим носителем, она служила в полиции… Получила официальный приказ на охрану семьи Завьяловых… И смогла уйти с ними, так как приказ никто не отменял… — Арсений внимательно присмотрелся к Тамаре-Миранде. Девушка глядела на него выжидательно, как бы просила продолжить логическую цепь. — Ирма закодирована департаментом?.. Ирме сделана установка на охрану семьи хроно-личностей Завьяловых, да?! — Сенька вскочил на ноги и сделал совершенно мальчишеский жест, указывая на наставницу пальцем: — Ты тоже закодирована, Миранда!
Тамара-Миранда красноречиво закатила глаза, словно говоря — ну наконец-то до тебя дошло!
Сенька изумленно почесал в затылке, глядя в никуда, высоко поднял брови и покачал головой…
Диверсантка продолжала молчать.
— Установка на охрану дополнена приказом сохранения тайны, — уже почти без вопросительной интонации, продолжил Журбин. — Ты не можешь обсуждать причину, но поговорить о следствиях мы можем?
— Да.
Арсений сел на бетонный парапет, пристроил на колени рюкзак:
— Я могу попробовать разрушить кодировку?
Тамара-Миранда покачала головой и ответила безотносительно к себе как к конкретному случаю:
— Если кодировка производится на объекте, находящимся в природном теле, разрушить ее можно лишь переместив объект в исходное положение.
— Понятно, — пробормотал Журбин. — Ты получила приказ, находясь в своем теле. Тело твое сейчас недостижимо… Разрушить кодировку, когда ты находишься в состоянии перемещенного интеллекта — невозможно.
— Да. — Каждый последующий ответ давался Миранде все легче и легче.
— Жюли тоже закодирована на охрану?
— Нет. Жюли Капустина гражданское лицо.
Арсений повесил голову, задумался:
— Если ты получила четкий приказ на защиту семьи Завьяловых, то как получилось, что сейчас ты смогла оставить охраняемые объекты и уехать далеко и надолго? — Сенька поднял лицо и пристально поглядел на девушку, стоящую напротив. Он искал противоречия в словах наставницы.
— Косвенно твоя безопасность входит в круг моих обязанностей — ты представляешь интерес как инструмент защиты, Журбин. Но это лишь во-первых. А во-вторых, и это главное, на операцию по разрешению потенциально опасной ситуации меня направил — Борис Завьялов.
— Казуистика.
Тамара-Миранда кивнула:
— Подобные ментальные приказы не отдаются в жесткой форме, а подразумевают определенную свободу маневра. Так делается в интересах дела, для наиболее успешного выполнения поставленной задачи.
— А если представить, что освобождение из лечебницы Раисы Журбиной тоже служит наилучшему исполнению поставленной задачи? — прищурился Арсений. — Если представить, что и н с т р у м е н т работает лучше, находясь в сбалансированном психологическом состоянии?
— Не перебарщивай, Арсений, — поморщилась Тамара-Миранда. — Моя работа здесь — выполнена. Я д о л ж н а возвращаться к выполнению основного задания — к охране подопечных.
— Но ты же не робот! — Сенька вскочил с парапета и разозлено шмякнул рюкзак на каменный блок ограждения площадки. — Ты живой, мыслящий человек! Мы должны что-то придумать, Миранда! Обойти твой внутренний запрет, поехать в Москву…
— Нет. — Тамара-Миранда смотрела на Арсения непреклонно, твердо. — Мы — не должны.
Журбин прошипел «черт, ты уперлась и просто — не хочешь!». Отвернулся и, глядя на залитую южным солнцем пышную зелень долины, тихо произнес:
— Моя мама находится в психушке из-за тебя и Платона, Миранда. Это вы когда-то прибыли сюда и решили править миром, — Сенька резко развернулся: — Ты задолжала мне, наставница! Ты задолжала мне и матери не восемь лет разлуки, а целых двадцать лет кошмара! Моя мама ни в чем не виновата, но расплачивается за грехи потомков! В чем ее вина, Миранда?! В том, что она оказалась не в том месте, не в то время, да?!
Тамара-Миранда закрыла глаза. Сенька продолжал кричать:
— Я каждый день, каждую ночь думаю о том, что делают с моей мамой! Чем ее там колют, овощ она уже, в конце концов, черт побери, или остается человеком — моей мамой! Она же ни в чем не виновата, Миранда! — Сенька яростно топнул ногой, свирепо поглядел на болезненно кривившееся лицо Тамары. — Ты можешь возвращаться к выполнению своей задачи. Мы — разделяемся. Я еду к маме.
— А дальше?
— А дальше как пойдет. Могу где-то затеряться вместе с мамой, могу…
— Вы попадетесь, Сеня, — перебила диверсантка. — Попадетесь и тебя взломают мозголомы. Потом, Сеня, тебя уничтожат. Ты — дефект, Журбин. Дефект, рожденный только потому, что когда-то я Платон решили править миром.
— Ах, да, — ернически усмехнулся Сенька, поклонился: — Простите, я забыл, что рожден благодаря вашему, мадам, вмешательству.
Тамара-Миранда с досадой закусила нижнюю губу, покачала головой, обошла ученика и села на бетонный брус, нахмурено глядя на скалу, подпирающую дорогу с противоположной от обрыва стороны:
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Журбин. Послушай меня. Кое в чем я с тобой согласна: да, сейчас в лечебнице на самом нет полноценного охранения. Твою маму, Сеня, давно признали незначительным объектом, раз ни ты, ни Коля ни разу не попытались с ней встретиться. В каждом санитаре, медсестре, враче оставлены приказы сообщать о любом случае проявленного интереса к определенной пациентке. Едва ты как-то обозначишься, кто-то обязательно позвонит на контактный телефон департамента и тут же сообщит о твоем появлении… Но это — мелочи. Ты телепат, при желании зайдешь на территорию больницы и выйдешь оттуда незамеченным. Сотрешь данные с камер видеонаблюдения. Дело в другом, Журбин. Встретившись с мамой, ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ ЕЕ ТАМ. Тебя придавит жалость, ты заберешь ее с собой. — Тамара-Миранда печально поглядела на парня: — Кого ты обманываешь, Журбин? Меня или себя? — Арсений не ответил и женщина продолжила: — Ты, понимаешь, что сейчас делаешь выбор между отцом и матерью? Если ты вытащишь Раису из психушки, то никогда не встретишься с отцом, с друзьями…
— Да почему не встречусь-то?! Я пару лет поскитаюсь вместе с мамой. Потом, когда буду вверен, что в безопасности, найду вас…
