Артур Кларк - Солнечная буря
И тут бомба пошла к цели. Мириам ощутила легкий толчок в спину.
Еще несколько секунд она была в сознании. Она даже дышать могла. Кабина уцелела, системы изо всех сил старались сохранить ей жизнь. Но чудовищные силы гравитации прижали Мириам к спинке кресла. Она ничего не слышала. Удар оглушил ее — но это уже не имело никакого значения.
«Наверное, я лечу по небу вместе с осколком космоплана, подброшенным волной пламени над Римом».
И все же она не ощущала ни страха, ни гнева. Только печаль из-за того, что не увидит, как самый важный труд в ее жизни будет завершен. Только грусть из-за того, что не сумела попрощаться с теми, кого любила.
«Но я так устала, — думала она. — Я так сильно устала. Пусть теперь другие…»
В последнюю секунду она почувствовала, как кто-то сжал ее руку. Николаус. Последнее, грубое человеческое прикосновение. Она крепко сжала его пальцы. А потом их бешено завертело, у Мириам потемнело в глазах, и больше она не увидела ничего.
Часть 4
Возмущение
26
Альтаир
Звезда под названием Альтаир находится так далеко, что ее свет добирается до Земли более шестнадцати лет. И все же Альтаир, говоря относительно, является соседом Солнца — лишь несколько десятков звезд расположены к Солнцу ближе него.
Альтаир — устойчивая звезда, но при этом он массивнее Солнца. Температура на его поверхности вдвое жарче, его свечение — белое, а не желтое, и он выдыхает вдесятеро более мощный заряд энергии, обдавая этим жаром «лики» разбросанной стайки планет.
Шесть из этих планет — гиганты, и все, за исключением одной, массивнее Юпитера. Они сформированы близко от родной звезды и когда-то метались по петляющим орбитам, словно стая чудовищных птиц. Но со временем планеты-гиганты, ударяя друг друга своими мощными гравитационными полями, начали постепенно удаляться от Альтаира. Большинство из них выстроились по часовой стрелке на кругообразных орбитах. В жарких, глубоких их недрах бурлили сложные физические и химические процессы. В тишине тысячелетий на некоторых планетах зародилась жизнь.
Но одна планета была иной.
Разбухшему монстру с массой в пятнадцать Юпитеров исключительно не повезло в плане взаимодействия с собратьями. Его отбросило далеко от родной системы, на петляющую эллиптическую орбиту, дальние границы которой приводили гиганта в холодное царство комет. Оборот по этой колоссальной орбите составлял миллионы лет — поэтому каждые несколько мегалет дружной семейке внутренних планет системы Альтаира досаждала своими визитами дурно воспитанная бродячая планета-гигант, на полном ходу выныривавшая из глубин космоса. Планеты, похожие, вероятно, на Землю, кувыркались и содрогались, потревоженные гравитационным полем «бродяги». Мало того, вдобавок при прохождении гиганта через широченные пояса астероидов и комет во внутреннюю систему Альтаира сыпался дождь метеоритов. На внутренних планетах стало обычным явлением падение метеоритов, вызывавших гибель динозавров, и падали такие каменюки в сто раз чаще, чем на Землю.
С течением времени процесс разрушения мог только чудовищно усугубиться. В конце концов бродячий гигант разрушил бы малые планеты. Или, возможно, налетел бы на другого гиганта, что стало бы катастрофой и для того, и для другого. Или (что было гораздо более вероятно) этот унылый странник мог вообще отделиться от системы Альтаира — например, за счет прохождения другой звезды. Тогда бродяга уплыл бы в гордом одиночестве в беззвездное пространство.
Но произошло вмешательство.
Самым драматическим из отдельно взятых событий в формировании Земли было мощнейшее столкновение с кометой, в результате которого прото-Земля разделилась на две планеты — Землю и Луну. На протяжении нескольких дней свечение разбитого мира было настолько сильным, что его могли увидеть даже на расстоянии в несколько сот световых лет.
Глаза тех, кто наблюдал за этим явлением, воспринимали такие цвета, для которых на языках людей нет названий. И все же они смотрели, они наблюдали за всем и повсюду — спокойно, непоколебимо. И они видели рождение Земли в муках.
Они наблюдали и за тем, что произошло потом. Из воды, содержавшейся внутри кометы, образовались океаны. После относительно недолгого периода бурных химических реакций необычайно быстро появились простейшие формы жизни, затем начался период медленного перехода к сложности и, наконец, вспыхнула искра разума. По большому счету, история была типичная, от планеты к планете только кое-какие мелочи менялись.
Но наблюдающие не считали это «прогрессом».
В древнем конклаве, при размышлениях на уровне, непостижимом для человеческого ума, — невзирая на кое-какие разногласия — было принято самое печальное из всех возможных решений.
И было избрано орудие.
Стерилизующее средство.
Как передвинуть планету? Есть много способов, но тот, который был использован в системе Альтаира, для разума человека непостижим.
Пригодился беспокойный характер гигантской бродячей планеты. Начиная с семидесятых годов двадцатого века, инженеры на Земле стали применять гравитационные «рогатки» для запуска космических кораблей. Скажем, такой аппарат, как «Вояджер», мог легко «отпрыгнуть» от гравитационного поля Юпитера и, как шарик для пинг-понга, отскочивший от лобового стекла восемнадцатиколесного трактора (при условии верного расчета углов), его бы унесло прочь с невероятно возросшим моментом движения. Инженеры стали большими экспертами в области создания такой техники, они искали способы применения еще более сложных цепочек «рогаток», основанных на использовании запасов энергии и моментов движения Солнечной системы и соответствующей экономии ракетного топлива.
Поскольку Юпитер был примерно в триллион триллионов раз массивнее «Вояджера», подобные встречи планету не слишком беспокоили. А вот если бы по траектории «Вояджера» полетела планета, массой сравнимая с Юпитером, тогда при ударе они разлетелись бы в разные стороны.
Вот в этом и состоял главный принцип: использование гравитационных «рогаток» для передвижения планет.
Единичный импульс произвести было сложно, да и получилось бы крайне неэкономно, поскольку при этом много энергии развеялось бы за счет приливных искажений. Но можно было использовать поток астероидов, чтобы сдвинуть с места планету с более серьезной массой, и тогда не возникло бы подобных нежелательных последствий.
А для того чтобы направить по нужному пути астероиды, для начала можно пошвыряться камешками помельче. Можно задействовать целую иерархию столкновений, начиная с самого крошечного первичного броска — как бросают в лужу камешек, — а за ним началась бы последовательность гораздо более мощных возмущений. Делу в большой степени помогало то, что механика гравитационных систем, включавших множество небесных тел, была хаотична от природы и поэтому отличалась высокой чувствительностью к самым небольшим изменениям.
