Александр Марков - Апсу
- Мирегал... - прошептал он. - Ты спасла меня... Всех нас... Любимая моя... Я не могу теперь называть тебя девочкой, потому что ты стала совсем как...
- Теперь-то уж точно! - улыбнулась Мирегал. - Ты не поверишь, но эта ведьма сначала приняла меня за Фенлин. Гил хотел было обнять ее, но она покачала головой:
- Сейчас не время. Надо бежать отсюда. Что с тобой, Ки? Ты сильно ударился? Гил, помоги ему встать.
Ки-Энду сидел на земле с закрытыми глазами и держался за сердце. Он был смертельно бледен, лицо его исказилось от боли.
- Бегите, - с трудом произнес он. - Бегите, оставьте меня...
Мирегал только фыркнула и принялась поднимать его; Гил поспешил ей на помощь. Ки-Энду почти не держался на ногах и все бормотал, чтобы его бросили.
- Не болтай глупостей! - сказал Гил.
Бхарг по-прежнему неподвижно лежал на земле.
- Бхарг! - окликнула его Мирегал. - Ну-ка, очнись! Когда ты наконец станешь человеком?
Нидхаг встрепенулся и поднял голову.
- А где государыня?
- Я съездила ей по физиономии, и она убежала. Помоги, видишь, Ки-Энду плохо.
- О, госпожа Мирегал, неужели вы одолели саму великую владычицу?
- И совсем это было несложно. Хватит болтать, надо уносить ноги. Бхарг, ты полежал, отдохнул, сажай теперь братца себе на спину.
Ки-Энду, по-прежнему не открывая глаз, обхватил шею Бхарга, и они побежали. До Леса оставалось не более полумили, когда они заметили погоню: из поселка у подножия магдела вышел большой отряд нидхагов - к счастью, нидхаги были пешие, а беглецы успели к тому времени сильно их опередить.
У края мощеного поля начиналась дорога, ведущая на северо-восток. Здесь путники перешли на шаг - погоня была еще далеко...
- Подождите! - сказала Мирегал. - Давайте отсидимся в Лесу, как мы делали раньше. Нидхаги поищут-поищут, и пойдут домой.
Так они и поступили. В сотне шагов от дороги Гил расчистил небольшую площадку, и путники расселись на земле, подстелив плащи. Ки-Энду впал в забытье.
- Что с ним случилось? Отчего это? Ведь его не ранило? - допытывался Гил.
- Государыня Ашт прикоснулась к нему, - сказал Бхарг мрачно. - Она велела ему умереть. Я не знаю, как он до сих пор держится за жизнь. Мне никогда не понять вас, людей. Телом как мы, а душой как дэвы. А ты, Мирегал... Я даже не знаю, как теперь называть тебя. Если ты оказалась сильнее самой Ашт - ты не человек больше. Мне хочется пасть перед тобой на колени, быть твоим рабом.
- Забудь, наконец, о рабстве, Бхарг! И не надо делать из меня дэва. Я человек, самая обычная девушка, даже не очень красивая, - краем глаза она посмотрела на Гила. - Просто я люблю Гила, вот и все.
Время шло; начинало темнеть. Ки-Энду все не просыпался.
- Сегодня мы не сможем идти дальше, - сказала Мирегал.
- Нидхаги, наверно, уже не ищут нас. Пойдем на дорогу и переночуем там.
Ночь прошла спокойно, но не принесла отдыха. Мирегал металась и кричала, Бхарг стонал, а Гил и вовсе и мог сомкнуть глаз. Его мучил голод, а на душе была такая смертная тоска, что хотелось плакать. Перед рассветом Мирегал стала звать его во сне. Он склонился над ней и тут же отшатнулся в ужасе, увидев ее правую ладонь, покрытую огромными кровавыми волдырями.
Гил разрыдался.
- Бедная моя, - бормотал он, целуя ей лоб и щеки и заливая ее слезами. Вот как далась тебе твоя пощечина!
Только Ки-Энду лежал все так же неподвижно, положив руку на грудь, и сердце его билось все слабее, и все тише становилось его дыхание.
Утром они снова двинулись в путь. Теперь Гил нес Ки-Энду - тот все еще был без сознания. Идти было неимоверно тяжело - от голода и усталости путники валились с ног. Но дорога была пуста, и Бхарг не чувствовал никакой опасности.
За весь день никто не проронил ни слова.
Они двигались теперь очень медленно и к вечеру прошли меньше двадцати миль. На закате остановились, вконец обессиленные, и решили снова ночевать на дороге. Гил осторожно положил Ки-Энду на землю и сел рядом; и тут Ки-Энду открыл глаза.
- Гил, - произнес он чуть слышно, - я хочу пить...
- Продержись еще немного, Ки, завтра мы будем в Меллнире. Дэвы тебя сразу вылечат! А воды у нас нет, ты же знаешь. Мы сами не пили больше суток.
- Мне больно, Гил. Жжет... вот здесь, - Ки-Энду положил руку на грудь. Посмотри, что там.
- Ничего - На одежде никаких следов, ни одной дырочки.
- Что одежда - Расстегни мне ворот. Это должно быть на теле.
Гил сделал так, как просил его друг.
- Дэвы! - Гил, потрясенный, не смог сдержать вопль. На левой стороне груди у Ки-Энду чернела глубокая, страшная, обугленная язва в форме пятипалой руки.
- Так и есть... - пробормотал Ки-Энду. - Что, ручка государыни Ашт?
Гил, с трудом одерживая слезы, начал говорить, что ничего страшного, что дэвы рядом, что они, конечно, вылечат его...
- Нет, Гил, меня уже ничто не спасет. Это печать смерти, мое сердце сожжено. Я не задержусь на этом свете.
- Не смей так говорить! Ты не умрешь!..
Ки-Энду долго молчал - видимо, снова впал в забытье; когда же наконец очнулся, взор его был устремлен мимо Гила, куда-то в небо - это был отрешенный взгляд человека, которому осталось жить не больше минуты.
- Ну, вот и все... - прошептал он. - Она уже здесь... Вот и сбылось то, что я предчувствовал. Что ты теперь скажешь? Мы всегда были вместе, и думали, что это навечно, но судьба решила иначе... Если увидишь Эалин, передай ей... - Ки-Энду замолчал и закрыл глаза.
Гил потряс его за плечо - сначала чуть-чуть, потом сильнее... Слезы слепили его, в горле застрял комок. Он не видел ничего вокруг - ни шуршащего гулльского леса, ни стоящих рядом Бхарга и Мирегал...
Ки-Энду очнулся в последний раз.
- Гил, - прошептал он. - Почему ты покидаешь меня? Разве ты не так же смертен, как я?
Взгляд Ки-Энду остановился, глаза помутнели. Гил, задыхаясь, припал к его груди, но не услышал биения сердца.
Горе, огромное, как мир, навалилось на него и прижало к земле. Он долго плакал - не было сил шевельнуться. "Ки, я не покину тебя", - беззвучно прошептал он.
Когда он пришел в себя, была уже глубокая ночь. Только звезды освещали призрачным светом заплаканное лицо Мирегал. Она трясла его за плечо.
- Гилли, Бхарг чует опасность, проснись. Опасность! Гилли, туны идут сюда. Очнись, надо бежать.
Гил с трудом встал и поднял с земли бездыханное тело.
- Он умер, Гил, - всхлипнула Мирегал, - оставь его здесь. Нам надо бежать!
- Они уже близко! - торопил Бхарг. - Господин Ки-Энду простил бы нас... Он сам велел бы нам так поступить.
- Я его не оставлю, - сказал Гил, и его спутники поняли, что спорить бесполезно. Бхарг направился к деревьям и, обнажив меч, стал расчищать путь; Мирегал и Гил с телом Ки-Энду двинулись за ним. Но не прошли они и десяти шагов, как Бхарг сел на землю, обхватил голову руками и сказал коротко:
