Станислав Михайлов - Жемчужина
Да-да, я знаю, что и помимо нападений есть неразрешенные вопросы. И мы не можем их отложить. Мы должны вернуть наших марсиан. Должны нащупать источник проблем — кто, почему и зачем устраивает на нас покушения. Разобраться, что же вообще происходит — и сделать то, что окажется правильным в прояснившейся ситуации. Все это потом. Я знаю, что этим придется заниматься, но отгоняю такие мысли потому, что просто хочу видеть Катю. Наши коммуникаторы не общаются ни друг с другом, ни с внешней сетью, работая просто как наручные вычислительные центры, локальные библиотеки, навигаторы, идентификаторы и так далее — чтобы исключить возможность проследить связь. Данные передаем только от устройства к устройству в зоне прямого контакта, как вот сейчас с роботакси.
Я не знаю, что с нею. Хотя не вижу причин для беспокойства, но ведь сердцу не прикажешь. И я боюсь за нее.
Наружная, «уличная» автостоянка станции Кравника располагалась в зоне лунной гравитации, в скучном надземном ангаре по типу марсианских — память о временах начала освоения Солнечной Системы.
Конечно, этот ангар не такой старый, но типаж еще из тех времен. Проехал шлюз, и вот ты уже внутри. Обычные клетки для парковки. Несколько машин: два стрекача того же модельного ряда, что мой; минихоппер вроде того, который заказала Катя, лежащий на длинных лапах и небольшой тягач с широкими гусеницами. Для улучшения сцепки с грунтом гусеницы могут выпускать шипы до пятнадцати сантиметров длиной, за что использующие их вездеходы ласково зовутся «кошечками».
А лунные хопперы отличаются от марсианских даже внешне. Их форма не обтекаема, и равновесие удерживается не за счет атмосферных стабилизаторов, гироскопов и внутренних балансиров, но, в основном, внешними рычажными компенсаторами — тяжелыми шарами на длинных, телескопически раздвигаемых палках, свободно вращающихся в разных направлениях. Система компенсаторов позволяет внеатмосферному хопперу легко выравнивать корпус при неравномерном распределении груза и не даст перевернуться даже если пассажиры вдруг, паче чаяния, возьмутся бегать с борта на борт во время прыжка. Эти компенсаторы существенно экономят место внутри аппарата, фактически заменяя встраиваемые механизмы балансировки — ведь на Луне нет воздуха.
Зато атмосферный хоппер может изменить направление полета с помощь одних только рулевых крылышек — кажется, они называются «закрылки». В безвоздушной среде такие штуки не проходят, поэтому тут прыгуны таскают с собой небольшой запас рабочего вещества для верньерных движков, которые, впрочем, обычно не используются.
Вообще-то я мог бы ехать дальше и на своем вездеходе. Судя по всему, он никуда не торопился, следовательно, свободен, и любой заказ в ближайших окрестностях будет принят им в первую очередь. Но на мое новое имя уже было активировано другое такси: один из двух стоящих здесь же стрекачей.
Еще часок-другой в пути, и я обниму Катю. Сначала в скафандре, ведь нам придется пересаживаться в прыгун прямо «на свежем воздухе», то есть, покинув вездеходы. А потом уже нормально. А потом уже, когда мы доберемся-таки до спокойного места…
Теплая волна разлилась по моему телу.
Я поймал себя на том, что как дурак стою посреди пустой парковки, вместо того, чтобы быстренько поменять личность и сесть в новую машину. Зеленая надпись «Дюк Нильсон» уже крутилась над ней — полагаю, так меня будут звать после реавторизации коммуникатора. Оглядевшись, я с радостью обнаружил, что укромное местечко имеется — ради посещения уборной не нужно проходить на станцию. Заскочив в заветную комнату, я забрался в кабинку, чтобы скрыться из виду гипотетического случайного посетителя автостоянки, и запустил программу. Обратно вышел уже совсем другой человек: стал выше сантиметров на пятнадцать за счет надстроившихся платформ, потерял в объеме — прежний-то мой персонаж худобой не страдал — и вернул себе белый цвет кожи. Заметно белее, чем мой естественный, кстати.
Над губой теперь чернели противные темные усики, а волосы, медно-рыжие и вьющиеся, как это сказали бы в старинном романе: «ниспадали на плечи». Какая-то, на мой взгляд, слишком запоминающаяся внешность… Катя отжигала. Хотя, теперь уже без разницы. Остался последний ход в нашей короткой раздельной партии.
Я отвернулся от зеркал, вдоволь налюбовавшись на Дюка Нильсона, вышел на парковку и, в обход гравидорожки, попрыгал к машине, в полной мере наслаждаясь слабостью лунного притяжения. Люблю иногда порезвиться. Вернее, не люблю магнитные дорожки.
Звук открывающегося шлюза привлек мое внимание и заставил обернуться. Стрекач, как две капли воды похожий на уже припаркованные здесь, вкатился в зал и чинно проехал на пустую клетку. Из него выбралась девушка: вполне милая, черноволосая, с азиатскими чертами лица. Завидев меня, помахала ладошкой, мол, «приве-е-ет, а где здесь Статуя Свободы?» и поскакала ко мне.
— Приве-е-ет, я — Мэри, а вы — местный?
Ну, чуток другой текст, однако смысл мало меняется. То ли ей нравятся высокие рыжие парни типа моего Дюка Нильсона, то ли она без ума от усиков, то ли нужно поднести чемодан со взрывчаткой.
— Привет, я — Дюк, — приятным баритоном ответило мое горло через мимикрирующую маску. — Не, я проездом, уже мотаю отсюда, — и мотнул головой на надпись над машиной, мол, точно мотаю, прямо сейчас.
— А-а-а… — будто бы слегка разочарованно протянула она. — А я к маме…
И не уходит. Словно ждет продолжения. Ну какое может быть продолжение, лапушка? Дюку Нильсону от роду пять минут, и жить ему осталось несколько часов. А Пол Джефферсон мало того, что не заводит случайных подружек, так еще и его подружка, Катя Старофф… Эээ… В общем, лучше не надо.
— Ну, вы время неудачное выбрали. Реконструкция. Купол меняют… — многозначительно сообщил я, словно был в курсе дел станции.
— Ясно… — опять протянула она. И опять не уходит.
Я уже собрался было извиняться и сваливать, как вдруг выражение ее лица переменилось, причем так резко, что я испугался, не стало ли ей худо.
Но, думаю, с ней случилось нечто иное, потому что сила, с которой она заехала мне по горлу, оказалась нешуточной. Если бы не воротник спецодежды контроля, моментально распознавший критическую энергию по скорости деформации и за долю секунды уплотнившийся до твердости сиплекса — быть бы мне покойником. А так — всего лишь отбросило метра на три, и я упал, не в состоянии удержать равновесие. Одежда уже перешла в режим защиты, поэтому смягчила падение. Со спины через голову набросился прозрачный сверхпрочный капюшон, герметизировавший пространство под собой. Для дыхания включились фильтры. Если вдруг откачают воздух — они закроются и запустится регенератор — ненадолго, запас энергии невелик, все-таки это только одежда, и пытаться использовать ее в качестве скафандра высшей защиты не стоит, не потянет.
