Юрий Погуляй - Мертвая пехота
Девчонка держалась отстраненно, безэмоционально принимая помощь Феноса, а младший тактик, еще на станции прославившийся амурными похождениями, умело обрабатывал ее, хитро поглядывая на товарищей. Конопатый рыжеволосый боец крутился вокруг жрицы верным псом и все время норовил то придержать ее за руку, то за талию.
Ланс наблюдал за героем-любовником с недоумением. Откуда только силы у него берутся? И как вообще можно смотреть на жрицу Медикариума, тем более слепую, в… этом смысле.
* * *Им повезло. За те пять дней путешествия по бесконечно хлюпающим сырым джунглям Раздора штурмовикам ни разу не встретилась опасность. Просто курортная прогулка получилась. А вечером шестого они выбрались к пологому подъему. Здесь было посуше, чем в болотах. Однако теперь к путающимся в ногах корням и лианам добавились валуны и обломки скал. Фаб долго думать не собирался: отправил группу Ланса в авангард, и отряд начал медленное восхождение на огромный холм. Деревья здесь росли уже не так плотно, как в низине, и бурого склизкого мха на них было поменьше. Сырость осталась внизу, но зато теперь приходилось соблюдать осторожность, пробираясь через редкие каменные грядки. В костюме можно было ненароком зацепить какую-нибудь груду и обрушить ее на товарищей.
Ланс шел первым. Старая привычка, которой он втайне гордился. Командир должен показывать своим подчиненным пример. Он должен быть на острие атаки, а не в тылу, как Фаб. Да и идти первым всегда интереснее. Это не спину товарища гипнотизировать, шаги считая. Тут весь горизонт перед глазами. И каждый шаг продуман самостоятельно, а не впередиидущим, и маршрут ты сам себе прокладываешь, и опасность, если что, первым увидишь.
Вторым Гарбандер ходить не любил. В его группе об этом знали, и потому не пытались высовываться вперед командира.
На вершине оказалась неплохая площадка для лагеря. Младший тактик обошел ее, вглядываясь в окрестности, убедился, что рядом ничего подозрительного нет, и только после этого дал сигнал остальным.
Когда на холм забрались Черная и Синяя группы, Ланс отметил, что жрица еле шевелится. Голова ее то и дело клонилась набок, ноги почти не слушались, а на прикрывающей глаза повязке проступила кровь. В конце концов скалящийся Фенос поднял ее на руки и понес. Девушка обхватила его за шею и покорно утихла на груди солдата.
Проходя мимо Гарбандера, рыжий ему подмигнул и по-кошачьи облизнулся.
— Дурак ты, — сказал Ланс и отвернулся, выбирая место для ночлега.
Оно нашлось почти сразу же, между двух валунов, образовавших природный уголок. Спиной к нему спать будет спокойнее. Тем более, что земля, щедро присыпанная каменной крошкой и покрытая тонким слоем мха, была сухая.
Добравшись до будущей лежанки, он только хотел присесть, как вдруг в рации зашептал поставленный в дозор Эвик:
— Люди. Внизу люди, дор тактик. Человек пять. По-моему солдаты. Только… они какие-то странные, дор тактик… Могу подобраться поближе и посмотреть.
— Отставить, — оборвал его Ланс. Бросил на облюбованное местечко пояс с гранатами и потопал к дозорному. Что еще за люди посреди джунглей?
Первую странность он заметил, когда огромный некробоец, который стоял на краю холма, у расколовшегося валуна, вдруг дернулся. Повернул к жрице голову, закованную в уродливый шипастый шлем. Ржавые цепи, перетянувшие его черный доспех, противно заскрежетали по железу, когда мертвец резко отступил, развернулся обратно и уверенно зашагал вниз по склону.
А второй странностью оказался сдавленный возглас слепой девушки:
— Он не слушается меня! Не слушается!
Ланс, холодея, сдернул разрядник с плеча.
Нара
Девятый день
Кай предупреждал об этом. Так что не надо волноваться. Не надо нервничать. Все обратимо, и ей смогут помочь, если не будет слишком поздно. А поздно не будет. Наверняка среди эскадрилий Скорпа найдется толковый Клирик Медикариума, а значит, он сможет ей помочь. Конечно, так оно и будет!
Вода в душе пахла химическими добавками. Но зато она была достаточно горячей, чтобы Нара почувствовала себя лучше. Стоя под тугими струями, вдыхая пар, жрица отчаянно жмурилась и старалась не думать о том, что ждет ее по эту сторону сознания. За пределами тесной, три на три фута, душевой.
Закончив с водными процедурами, она дождалась, пока теплые струи воздуха высушат кожу, и выбралась из ячейки в каюту.
Мертвец стоял у двери. Натекшая из него лужа крови расползлась по каюте и захлюпала под ногами Нары.
— Я знаю, что тебя нет, мальчик. Тебя нет, — поморщилась жрица и стала неторопливо одеваться, старательно не глядя в сторону призрака. Маску она нацепила в последнюю очередь. — Тебя нет, малыш. Прости.
Кай говорил, что рано или поздно это произойдет. Что рассудок не выдержит постоянного давления, постоянной загрузки. Она же не мертвец Калькуляторов, в ее голове никогда ничего не затирается. Хотя многое из прошлого Нара хотела бы забыть.
— Голова не болит? — спросил улыбающийся Кай. Он сидел на камне, в пяти шагах от пропасти, положив посох на колени, и его выжженные глазницы смотрели в небо. Ветер трепал лохмотья, в которые был закутан наставник, играл его седыми волосами и хлопал откинутым на спину капюшоном.
Нара стояла на самом краю утеса, вглядываясь в россыпи белых скал там, внизу. И сейчас, без маски, она чувствовала себя почти счастливой.
— Ты не ответила, дочка, — напомнил о себе Кай. — Болит ли у тебя голова?
— Нет, учитель, — покорно ответила Нара. Боли ушли. Но знание, тягучее, противное, словно испачкавшее ее с головы до пят, осталось.
— В тебе открылся полезный дар. Но он же ничем не отличается от проклятья и увечья. Помни это, девочка. Помни то, что ты увидела сегодня, и знай, что выбор всегда за тобой.
Нара обернулась к наставнику. Ветер Терадо прижал просторную накидку к спине, лаская нежной тканью кожу. Планета Храма была мертва даже тогда, когда на ее поверхность ступил первый Экзарх Медикариума Жэом «Первопроходец». Но вряд ли на свете было место более подходящее для изучения жизни и смерти.
Изуродованные ноздри Кая расширились. Наставник вдыхал воздух Терадо, словно божественный аромат.
— Я не вижу ваших мыслей, учитель, — призналась вдруг Нара.
— Ты и не должна, дочка.
Сегодня утром ее дар проснулся. Все бдения в «камере дум», все занятия и тренировки увенчались успехом. Но она едва не сошла с ума, когда «услышала». Это случилось в классе, на общем занятии. Двадцать один ученик ижелчный инструктор Лимб, обучавший их лечению.
