Роман Глушков - Угол падения
– А в каком родстве этот «мальчик» состоит с противотанковой базукой? – осведомилась Викки, вертя крупнокалиберный штуцер в руках и разглядывая его со всех сторон. Я отметил, что приговоренная к смерти не разучилась шутить. Что ж, хороший признак. Оптимизм в ее безнадежной ситуации пойдет девушке только на пользу.
– В отдаленном, хотя кое-какие фамильные черты безусловно прослеживаются, – ответил я, вынимая из тайника подсумок со снаряженными запасными магазинами и пояс-патронташ с двумя дополнительными ремнями, надеваемыми крест-накрест через плечи и тоже имеющими ячейки под патроны. В реальности весь этот арсенал весил бы, наверное, и впрямь как боекомплект противотанкового гранатомета. Но М-эфирный дизайнер, который пятнадцать лет назад усовершенствовал для меня архаичную модель «Экзекутора», не зависел от отягощающих в буквальном смысле условностей обычного мира. Конечно, тот оружейник и не стремился сделать крупнокалиберный штуцер легким как перышко. В большинстве квадратов Менталиберта господствуют привычные законы физики, допускающие такие явления, как инерционная отдача оружия, что при его чрезмерной легкости окажет стрелку медвежью услугу. Однако превратить тяжелый «Экзекутор» в максимально удобный для транспортировки и ведения беглого огня в М-эфирном мире было проще простого.
– Не кажется, что тебе пора кое в чем объясниться? – спросила Кастаньета, глядя на меня испытывающим прищуренным взором. – По-моему, церковное привидение, которое хранит у себя под алтарем двуствольный дробовик, не слишком походит на дружелюбного мультяшного Каспера.
– Пусть сначала твой Каспер доживет до старости и вдоволь огребет от людей неприятностей, вот тогда поглядим, сколько в нем останется дружелюбия, – заметил я, будучи также знакомым с упомянутым Викки персонажем анимационной классики. – А насчет объясниться… Полагаю, мне это не нужно, потому что в прошлую нашу встречу ты правильно догадалась, что я за фрукт.
Девушка победоносно вздернула носик, а на лице у нее появилось такое выражение, будто она только что поставила Созерцателю разгромный мат в шахматной партии, которую мы с Викторией вели на протяжении всех лет нашего знакомства.
– Черный Русский Арсений Белкин! – нарочито вызывающе произнесла она, образно говоря, уложив на шахматную доску моего поверженного короля. – Не такая уж я мнительная дура, какой ты пытался меня тогда выставить! Вот только, amigo Арсений, одного твоего признания явно недостаточно. Поэтому, пока есть время, давай рассказывай, кто ты такой на самом деле. А то обидно будет подохнуть заинтригованной, как тот зритель, которому перед финалом детективного спектакля на голову упала люстра.
– Сейчас не время об этом говорить. – Нет, мне не расхотелось откровенничать с Кастаньетой. Просто глупо тратить драгоценные минуты на пересказ собственной биографии, когда надо срочно задумываться о будущем. И делать это следует безотлагательно, ибо в противном случае о наших судьбах позаботится Южный Трезубец. А у картеля в отношении Викки уже имелся четкий и не подлежащий пересмотру вердикт.
– Почему не время? – нахмурилась она. – Тебя что, осенила гениальная идея, как обломать щупальца сицилийскому спруту?
– Нет. – Я не стал понапрасну обнадеживать Наварро. – Но прежде чем начинать стрельбу, неплохо бы разнюхать, где в Менталиберте можно залечь на дно хотя бы на несколько дней. Нам нужно пересидеть в спокойной обстановке и поразмыслить, каким образом тебе откупиться от картеля.
– Это бесполезно, – махнула рукой девушка. – Я прикончила большого босса макаронников. Для них расквитаться со мной – вопрос чести, и деньги здесь абсолютно ничего не решают. Даже очень большие деньги. Спасибо, конечно, тебе за участие, но, по-моему, ты плохо понимаешь, с кем имеешь дело.
– Помимо денег есть множество иных приемлемых форм откупа, – возразил я. – Например, информация. Надо лишь выяснить, существуют ли у сицилийцев в Менталиберте какие-либо стратегические интересы, за сведения о которых они согласятся простить тебе грехи. Деньги – это для Южного Трезубца и впрямь пыль. Если понадобится, мафия хоть завтра купит весь Административный Совет по контролю над М-эфиром. А вот за секретную информацию, к примеру, о конкурентах картель может и поступиться своими принципами.
– Ну… не знаю, – пошла на попятную упрямая баскская красавица. – Ты в вопросах поиска информации лучше меня понимаешь. Попробуй, раз уверен. В любом случае, я в долгу не останусь. Если выживу, разумеется.
Что Викки подразумевает под этим обещанием, я уточнять не стал, а взял свой лок-радар, отыскал в адресном списке клиентов интересующее меня имя и нажал сенсор соединения…
Каори Ихара – миниатюрная миловидная японка средних лет – работала в Менталиберте деловым представителем крупнейшей японской студии креаторов «Синъэй». Поэтому М-дубль официального лица этой компании полностью соответствовал своему реальному прототипу, да простит меня многоуважаемая Каори-сан за такой не вполне корректный эпитет. Как и все богатые и знаменитые креаторские фирмы, «Синъэй» дорожила достигнутым положением в бизнесе и пыталась всеми правдами и неправдами бороться с конкурентами. В том числе и с помощью М-эфирного промышленного шпионажа, который тактичная мадам Ихара называла в беседах со мной скромно «обычное женское любопытство и ничего больше».
«Добудьте мне эти сведения, Созерцатель-сан, – вежливо улыбаясь, говорила всякий раз хитрая японка под занавес наших очередных деловых переговоров. – Не спрашивайте, почему я этим интересуюсь. Вы же знаете: женщины в Японии оттого такие любопытные, что их с рождения учат во всем угождать своим мужьям. И чтобы блюсти эту традицию, мы обязаны знать о наших мужьях абсолютно все. Даже то, о чем они нам никогда сами не рассказывают. Вот японки испокон веков и суют тайком свои носы в дела мужей и шпионят за ними, лишь бы предугадать перепады их настроения и последующие желания. Любопытство заложено в нас на генетическом уровне, и я в этом плане не исключение. Но, как деловой женщине, мне приходится вдобавок угождать еще и своему боссу. Так меня воспитали, Созерцатель-сан. Отсюда и проистекают мои к вам периодические просьбы. Никакого криминала – обычное женское любопытство и ничего больше».
Я согласно кивал, делая вид, что понимаю. Каори, в свою очередь, делала вид, что благодарит за понимание, хотя и я, и она прекрасно знали, что за игру мы ведем. Но куда же деваться от соблюдения вековых традиций двум азиатам, к которым я по праву причислял и себя, уроженца Сибири?..
Мадам Ихара ответила на мой вызов с присущей ей оперативностью. Поначалу я, правда, опасался, что нарвусь на автонома Каори, но, к счастью, она еще не отключилась от М-эфира и могла поговорить со мной лично. Что мне и требовалось, поскольку разговор предстоял серьезный. Обсуждая волнующую меня тему с «автопилотируемым» М-дублем, мы однозначно не сварили бы с ним каши.
