Роджер Желязны - Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный
Случилось это примерно двести пятьдесят лет назад. На похоронах я нес покрывало.
Я раздавил свою сигарету и направился к скользанке. Что бы ни прогнило в Миди, я займусь этим позднее. Сейчас пора было улетать.
Мы слишком крепко связаны с покинувшими этот мир.
Все две недели пути я размышлял над тем, что обнаружил, и поддерживал себя в форме. Когда я вошел в систему Вольной, жизнь моя осложнилась еще более, потому что, как обнаружилось, Вольная раздобыла еще один спутник. Искусственный, разумеется.
«ПРОКЛЯТЬЕ! = В ЧЕМ ДЕЛО?»
— послал я запрос кодом на Вольную.
Пришел ответ:
«ПОСЕТИТЕЛЬ. ЗАПРОШЕНО РАЗРЕШЕНИЕ НА ПОСАДКУ. ОТКАЗАНО. ПРОДОЛЖАЕТ ОБЛЕТ. ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО ОН АГЕНТ ЗЕМНОЙ РАЗВЕДКИ».
«ПУСКАЙ САДИТСЯ ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА ПОСЛЕ МОЕЙ ПОСАДКИ!»
— ответил я.
Пришло подтверждение получения моей инструкции, и я вывел «Модель-Т» на низкую орбиту и стал сужать круги все ниже и ниже.
После веселой встречи со зверушками я укрылся в доме, принял душ, избавился от копперовского грима и переоделся к обеду.
Итак, что-то все-таки заставило богатейшее правительство из всех существующих санкционировать путешествие какого-то малообеспеченного гражданского чиновника на одном из дешевейших межзвездных средств передвижения.
Я поклялся по крайней мере как следует его накормить.
Глава 3
Льюис Бриггс и я изучали друг друга, разделенные остатками обеда и широким столом, который они занимали. Предъявленные им бумаги удостоверяли, что податель сего является агентом Центрального Департамента Разведки Земли. Внешностью он напоминал выбритую обезьяну. Это был маленький, высохший, сморщенный человек с неотступно-назойливо-любопытствующим взглядом. К тому же ему явно пора было на пенсию. Когда он представлялся, то держался немножко робко, но обед, как оказалось, произвел на него расслабляющее действие, и заикание прекратилось.
— Обед был превосходным, мистер Сандау. Теперь, если позволите, я хотел бы обсудить дело, по которому я прибыл сюда.
— Тогда давайте перейдем наверх. Там мы сможем подышать свежим воздухом.
Мы встали из-за стола, захватив с собой наши бокалы, и я повел его к лифту.
Пять секунд спустя лифт доставил нас в сад на крыше, и я жестом пригласил усаживаться в шезлонги под каштанами.
— Здесь вам удобно?
Он кивнул и опустился в шезлонг. Сумерки дышали прохладным бризом.
— Это врезается в память и впечатляет, — проронил он, оглядывая погруженный в тени сад. — Вы умеете удовлетворять все свои прихоти.
— Та прихоть, в которой мы сейчас находимся, рассчитана на полную маскировку места при разведке с воздуха.
— О, об этом я даже не подумал!
Я предложил ему сигару, от которой он отказался. Поэтому я закурил сам и поинтересовался:
— Итак, о чем вы должны были со мной поговорить?
— Вы согласитесь отправиться вместе со мной на Землю и встретиться с моим начальником?
— Нет. На этот вопрос я ответил уже дюжину раз в дюжине писем. Земля вредно действует на мою нервную систему. Такое потрясение мне уже не под силу. Поэтому я и живу здесь. На Земле слишком тесно, там полно бюрократов. Это совершенно нездоровое место и страдает к тому же от такого количества массовых психозов, что их не перечислишь. Что бы ни хотел мне сказать ваш начальник, вы можете сказать вместо него, а я отвечу вам, и вы передадите ему ответ.
— Обычно, — произнес он, — такие вещи решаются на уровне отдела.
— Мне очень жаль, и поэтому я готов, если потребуется, оплатить кодированную курьерграмму отсюда на Землю.
— Ответ слишком дорого обойдется Департаменту. Бюджет, вы меня понимаете.
— Ради Бога, я оплачу и ответ! Только прекратите забивать мне почтовый ящик этими письмами, которые до сих пор странным образом именуются почтой наземной доставки.
— Нет! Ни в коем случае! — В его голосе зазвучали панические нотки. — Прежде подобным образом никогда не поступали. Человеко-часы, затраченные не решение вопроса об оплате вашего ответа, окажутся слишком дорогостоящими!
Я глубоко вздохнул о твоей судьбе, мать-Земля. Что за чудесные создания оккупировали тебя? Вот правительство — оно рождается, сторожит границы, потом наступает пора затвердения, специализации, рождаются слои управления и цепи команд. Да-да, об этом говорил еще Макс Вебер. Он считал бюрократию неизбежным результатом эволюции всякого учреждения, и он думал, что это хорошо. Если считаете нужным, после последнего слова поставьте запятую, добавьте восклицание «Боже!». Потому что в истории любой бюрократии наступает время, когда система начинает пародировать саму себя. Вспомните, что сотворила застрявшая машина громадной Австро-Венгерской империи с Кафкой, а русская — с Гоголем. Бедняги, они потеряли разум. И вот теперь я видел перед собой человека, выжившего в общении с бесконечно более сложной структурой. Это указывало на то, что его умственные способности находились на уровне ниже среднего и он эмоционально уравновешен, или наоборот: что он был мазохистом с железной волей. И поэтому, мать-Земля, я внутренне рыдал о тебе в тот момент грандиозного парада, называемого Время: мимо проходят клоуны, и все знают, что где-то внутри их сердца навеки разбиты.
— Тогда скажите, что вам от меня нужно, и я отвечу вам сразу на этом самом месте. — Мне все это начинало надоедать.
Он вытащил из внутреннего кармана запечатанный конверт, украшенный многочисленными штампами и значками службы безопасности, которые я не стал внимательно изучать, даже после того, как он вручил конверт мне.
— В случае, если вы откажетесь вернуться вместе со мной на Землю, я должен вручить вам это.
— А если бы я согласился лететь, что бы вы сделали с конвертом?
— Вернул бы его начальнику.
— Чтобы он вручил его мне?
— Вероятно.
Я разорвал конверт и вытащил листок бумаги.
В сумеречном вечернем свете я поднес листок поближе к глазам, чуть прищуриваясь. Это был список шести имен, и я тщательно следил за выражением лица посетителя, пока читал его.
Это были имена людей, которых я ненавидел или любил, и все они были из давно покрывшегося пылью списка некрологов.
А кроме того, все они фигурировали на первом плане в шести фотоснимках, которые мне в недалеком прошлом довелось узреть.
Я выдохнул облачко дыма, свернул лист, положил его в конверт и опустил на столик между нами.
— Что это должно означать? — поинтересовался я немного спустя.
— Все они — потенциально живы. Я прошу вас уничтожить список при первой же возможности.
