Евгений Прошкин - Истребитель Родина
– Рад за тебя, майор. Только с чего ты взял, что Волков обойдется без нашей помощи? Он планирует внести изменения в список колонистов, но каким образом? Людей с улицы в экипаж никто не приглашал. И все составы, включая дублирующие, давно набраны.
– Ксена, – напомнил Канунников. – Я думаю, Волков хочет подтолкнуть к этому Ксену, а она… ну вы же знаете: один звонок Президенту, и списки будут скорректированы. За неподчинение – новая плита в пустыне. А то и в городе – могильная. Ксена давно бы включила лишнего человека в экипаж, если бы она знала, кого именно и куда нужно добавить. А этого она, вероятно, не узнает до самого старта. Оттого мне и кажется, что программа Волкова автономна. Но если я буду в силах чем-то ему помочь…
– Без санкции ни шагу! Слышишь, майор?!
– Так точно.
Смертин потянулся к чайнику, но поморщился и стукнул костяшками по столу.
– Как полагаешь, что у него сейчас на уме?
– Вы сами видели запись.
– Но я не сидел с ним в одной машине. Как у него… настроение, и вообще?
– Судить не возьмусь, – признался Канунников. – Ксена пожелала свести его с Серым – я выполнил. Волков поерепенился, но так, для порядка. По-моему, он и сам не возражал против этой компании.
– Ну а со вторым подопечным у тебя что? – спросил Смертин.
– Дантист внедрен в группу Серого несколько дней назад. Судя по тому, как он себя ведет, новых приказов от Миссии он не получал. Вместе с отрядом Дантист не поехал, остался на базе. Значит, контакт с гадами он поддерживает постоянно.
– Ксена не хотела, чтобы он помешал Волкову расправиться с полицией?
– Возможно, она просто не хотела, чтобы Дантист раньше времени показывал свою способность к выживанию. То есть, в отряде не должны знать, что он завербован Миссией. Видимо, задача Дантиста – контролировать Волкова. Впрочем, какой он теперь Дантист? Серийный убийца из ЮАР легализован под именем Дмитрий Саблин. Партизаны его называют Африкой.
– Он что же, не скрывает своего прошлого? – удивился генерал.
– Скрывает, но старается меньше врать.
– Толковый человек?
– Толковый. – Канунников кашлянул. – Вы знакомились с его делом?
– В общих чертах.
– Его искали более пяти лет, в основном средствами Интерпола, хотя из Южной Африки Дантист впервые выехал уже после суда. Прямиком в «Каменный Чертог», на пожизненную отсидку.
– Н-да, выбор помощников у Миссии характерный. Мразь на мрази.
– Почему же? – с укором произнес Николай.
– А, гм… – Смертин рассеянно оглядел стол. – Ну исключения… они всегда бывают… – Он зримо натужился, пытаясь перевести это в шутку, но как-то не получилось. – Ладно, майор. Благодарность тебе. Не от родины, от меня лично. Информацию я передам, будем думать. Если что-то решим, ты узнаешь первым.
Канунников поднялся и придвинул за собой стул.
– До свидания, господин генерал.
– Счастливо. И будь осторожен: где гарантия, что Ксена не напихала тебе еще и своей прослушки?
– Я ни разу не подставлялся, – сказал майор, покидая кабинет.
– Это ты молодец, – ответил Смертин одними губами.
Вытряхнув из стакана лимон, генерал бросил туда свежую дольку и налил кипятка. Минуты две он сидел неподвижно, лишь постукивал ногтем по темной ручке подстаканника. Затем не спеша выпил чай и достал трубку.
– Здравствуйте, Ксена. Смертин говорит. Сейчас перешлю вам одну запись… Да, откровения Волкова. Достоверность?.. Об этом судить не мне. И еще кое-что. При первой же возможности майор сообщит Волкову, кто такой Дмитрий Саблин. Да, наш майор окончательно определился, но это неплохо: теперь он более предсказуем. Все, принимайте материалы.
Генерал вставил диск в гнездо и прошелся до глухой стены. Он был ниже и значительно старше, чем могло показаться на первый взгляд. Впрочем, Смертин еще сохранял бодрость: болезни, накопившиеся от вечной нервотрепки и сидячего образа жизни, с недавних пор отступили.
Словно додумывая незаконченную мысль, генерал покачался на носках и вполголоса повторил:
– Мразь на мрази…
* * *Дом стоял в центра поселка, но из-за больших ассиметричных участков казалось, что он расположен на отшибе. Ближе к Москве преобладала старая «шанхайская» застройка: коттеджи теснились, выпирали, как животы из ремней, и закрывали друг другу солнце. Здесь же, в ста километрах к западу, все было иначе. Сосны росли неупорядоченно, сами по себе, и дорожка от забора до крыльца вилась, как черный ручей.
Владимир остановился и поднял указательный палец:
– Тихо…
– Да мы тихо, тихо, – шепнул Андрей.
– Не мы. В доме тихо.
Серый коротко махнул ладонью и двинулся к двухэтажному строению. Катерина покорно отступила за дерево. Андрей прикоснулся к торчавшей у нее из-за пояса рукоятке, и девушка, помедлив, кивнула. Пулемет – «перфоратор» тащить через город было рискованно, и его бросили еще в парке. Все, что у них осталось, – это два пистолета.
– Сзади двери есть? – спросил Андрей.
– Замри! – цыкнул Владимир.
– Иди в жопу со своими приказами!
– Здесь я командую, понял?
– Я вам присягу не давал.
– Два барана… – прошипела Катя, вручая Андрею глушитель. – С той стороны выход к бассейну.
Серый раздражено мотнул головой и поднялся на крыльцо. Андрей добежал до стены, и пригнувшись, проскользнул под окнами.
Бассейн был скромным: ни горок, ни гейзеров. Обычная плитка, два матерчатых шезлонга и… труп. Мужчина плавал лицом вниз, с широко раскинутыми руками, словно парил. Спина была чистой, но в глубине воды таяли розовые клубы крови. Андрей убедился, что кругов на поверхности нет, и кинулся к пустым створкам веранды. Мелкие осколки каленого стекла лежали сплошным ковром, местами поблескивал золотой узор из свежих гильз. Андрей выбрал место, куда поставить ногу, чтобы не скрипеть, но в этот момент Серый позвал со второго этажа:
– Катя! Волков!
Уже не опасаясь наделать шума, Андрей бросился к лестнице во внутреннем углу веранды. По пути он заметил на полу рожок, возле первой ступеньки лежал еще один, и – снова гильзы. Гильзы валялись повсюду. Поднявшись до середины марша, Андрей обнаружил, что у стены за перевернутым креслом лежит еще одно тело.
Сверху послышался отчаянный крик девушки.
– Все, Катюха, все, – сказал Владимир. – Уже все. Уже не вернешь.
Андрей взбежал по ступеням и увидел новый труп: парень, не старше четырнадцати, лежал на спине. В распростертых руках было по пистолету, глаза смотрели удивленно, но ясно. Кровь на красной майке была почти незаметна.
– Еще в холле, – дрожащим голосом произнесла Катерина. – И Коршун, и Макс, и… в общем…
Владимир подошел к юноше и опустился на колени.
