Георг Смит - Космическая чума
Я выставил голову из зоны, и быстро прощупав обстановку, опустил ее, вновь лег, мысленно воспроизводя картину увиденного. Я проделал это дважды, осуществляя каждый раз быстрое сканирование следующего участка четвертого этажа.
Я нащупал пару пустых комнат, хорошо укомплектованную больничную операционную и какое-то место, напоминавшее кабинет для консультаций.
На четвертом сканировании я нащупал Фелпса, глубоко ушедшего в свои мысли.
Я вскочил, миновал зал и рывком отворил дверь. Только сейчас разума Фелпса коснулось предчувствие, что к двери подошел кто-то с пистолетом сорок пятого калибра.
– Ни с места! – рявкнул я.
– Уберите оружие, мистер Корнелл. Вы и так получите свободу.
– А может, я всю жизнь мечтал, что вы с ней расстанетесь.
– Уверен, что вы не настолько глупы, – ответил он.
– Возможно.
Он самоуверенно улыбнулся.
– Мистер Корнелл, вы очень любите жизнь. Удел мученика вам не к лицу.
– Я мог бы забиться в угол, как крыса, – отозвался я, – а не играть с вами в прятки, Фелпс.
– Дипломированный специалист Фелпс, пожалуйста.
– Я весьма низкого мнения о профессии медиков, – сообщил я. – Так…
– Так что вы собираетесь делать?
– Выбраться отсюда.
– Не будьте смешным. Сделайте только шаг из здания, и через минуту вас возвратят обратно. На что вы рассчитываете?
– На личное обаяние. А теперь…
– Я бы посоветовал вам сдаться и прекратить бесполезные попытки. Бежать вам не удастся. Здесь, в этом здании, уверяю вас, сидят под замком все ваши духовные и интеллектуальные вдохновители.
Я холодно и спокойно взглянул на него:
– Вы меня не убедили. Я все равно ухожу. И если вы прощупаете пониже, заверяю вас, найдете мертвого мужчину и лежащую без сознания женщину. Я сломал доктору Торндайку шею собственной рукой, Фелпс, и свалил Катарину одним ударом. Может, эта штука вас не убьет, но я тоже мекстром, и она мне поможет запросто вас обезвредить.
– Это вам ничего не даст.
– Что ж, поиграйте на моем терпении. Могу поспорить на мою никчемную шкуру, – я усмехнулся, – правда, не такая уж она никчемная.
– Стоит мне только крикнуть, мистер Корнелл, и…
– И вам не жить и не увидеть, что случится. Я бы прикончил вас сразу. Но я решил подождать до ночи. Как видите, идея далеко не нова. Я убью вас, Фелпс, и ничто меня не остановит.
Усмехнувшись, Фелпс повернулся к своему столу, и я почувствовал под ворохом бумаг и всякого хлама кнопку звонка. Я пулей метнулся через комнату и взмахнул рукояткой пистолета. Сталь коснулась его виска и, прежде чем палец успел нажать кнопку вызова, отбросила его прочь. Потом я добил его кулаком в живот, потому что удар пистолетом только оглушил его. А кулак сделал свое. Он свалился на пол и бездыханно замер.
Я обернулся к стене, которую он так внимательно рассматривал. Она была усеяна рядами маленьких телеэкранов, и на каждом виднелась мрачная обстановка камер. На столе располагался блок кнопок, динамик и микрофон. И, помимо кнопок, папка со списками заключенных.
Я отыскал Мариан Харрисон, нажал кнопку и услышал из громкоговорителя ее посапывание. Под экраном вспыхнула зеленая лампочка. Я увидел знакомое лицо на подушке.
Я рванулся к столу и схватил микрофон.
– Мариан! – сказал я. – Мариан! Эй! Мариан Харрисон!
На экране что-то замельтешило, потом она села и удивленно огляделась вокруг.
– Мариан, это Стив Корнелл.
– Стив!
– Не кричи!
– Где ты? – спросила она шепотом.
– В контрольной.
– Но какими судьбами?
– Некогда объяснять. Я мигом спущусь с ключом.
– Да, Стив.
Я вышел, прихватив регистрационную книгу. Через мгновение я был уже на третьем этаже перед камерой Мариан. Когда я ворвался туда, она была уже готова. Не успела за нами захлопнуться дверь, как она поволокла меня к камере брата.
– Что случилось? – спросила она.
– Потом! – бросил я и открыл камеру Филиппа. – Иди разбуди Фреда Маклина и вели ему придти сюда! Затем Алисе, а потом будите вдвоем остальных и отсылайте наверх. Как только управлюсь, вызову тебя по коммуникатору.
Мариан ушла с ключом и книгой, а я потряс за плечо Филиппа Харрисона.
– Проснись! – закричал я. – Проснись, Филипп!
Филипп что-то пробормотал.
– Проснись!
– Что?
– Это я, Стив Корнелл! Вставай!
Зевая, Филипп выбрался из-под одеяла. Он посмотрел на меня, прищурившись спросонок, потом вытаращил глаза, подошел к умывальнику, намочил полотенце холодной водой и обмакнул им лицо, плечи, тело. Бросив полотенце в раковину, обернулся ко мне с просветлевшим лицом. В его глазах смешалось любопытство и изумление.
– Что происходит? – спросил он и принялся наскоро одеваться.
– Я бежал, хорошенько отделал специалиста Фелпса, захватил центральный контрольный пункт. Мне нужна помощь. Если не поторопимся, нам долго не продержаться.
– Да уж. Придется поторопиться, – сказал он кисло. – Есть какой-нибудь план?
– Мы…
Отворилась дверь, пропуская Фреда Маклина. Он на ходу одевал рубашку.
– Что происходит? – спросил он.
– Слушайте! – сказал я быстро. – Если будете постоянно меня перебивать и требовать объяснений, у нас вообще не останется времени. Существуют две опасности. Первая – это охранник внизу у лестницы. Вторая – неожиданные посетители. Возьмите парочку ребят помоложе и уберите этого охранника. Только быстро.
– Ладно. А ты?
– А я усмирю заложников. Поскольку знаю, как расстегивать лифчики, то устрою такое представление, что вам и не снилось.
– Но как? – изумился Филипп, прежде чем испариться.
– Соблазню всю тюрьму, – ответил я.
В коридоре шла какая-то суматоха, но я не стал разбираться и направился к спецу Фелпсу. Я успел вовремя. Он очнулся и застонал. Выбора не было, и я свалил его коротким ударом под ложечку, а потом добил вторым.
Когда вошла Мариан, он уже погрузился в тяжкое забытье.
– Думаешь, тебя разбудили для того, чтобы… – обернулся я к ней.
– Я отдала ключи и книгу Джо-Анни, – сказала она. – Джо-Анни – хрупкая девочка, которую ты отделал в Огайо. Она в курсе, Стив. И она взяла в помощь близнецов Маклинов. Думаю, поднять на ноги лагерь – работа для малолеток. – Она с отвращением посмотрела на Фелпса. – А как быть с ним?
– Он еще пригодится, – сказал я. – Используем его, чтобы выкупить свободу.
– Думаешь…
Дверь вновь отворилась. Это был Джон Харрисон. Он остановился в проеме двери и взглянул на нас с угрюмой усмешкой. Я никогда раньше не видел патриарха семьи Харрисонов. Он стоял высокий, статный, увенчанный копной белоснежных волос, с белыми бровями и усами. Его глаза здорово контрастировали с этой белизной. Они были ярко-карими.
