Артем Каменистый - Четвертый год
Монах, достав из деревянного ведра стеклянную бутыль, лично налил всем в пузатенькие стеклянные рюмки. При этом не упустил шанса похвастаться:
– Стекло наше. Сами варить научились. Сперва или коричневое, или темно-желтое получалось, но сейчас вон, чуть ли не как слеза по чистоте. Скоро и оконное стекло делать начнем нормальное, если ничего не помешает. Ну, давайте за победу!
Олег залпом опрокинул рюмку – содержимое ее было чище стекла. Холодная жидкость окатила пищевод огнем, пришлось поспешно ухватить на вилку здоровенный моченый груздь, а следом торопливо выхлебать несколько ложек горячего супа.
Паук и вовсе, не стесняясь, метнул в рот все, до чего успел дотянуться, и сквозь слезы жалко просипел:
– Ох и зараза! Я даже в общаге такие поты не юзал никогда! Это что такое, жидкий азот?
Монах, неспешно опустошив свою рюмку, небрежно ответил:
– Человек, который у нас занимается изготовлением этого напитка, называет его водкой. Шутит, конечно.
– Да у меня язык одеревенел, ничего себе шуточки!
– Пока что никто еще от этого не умер. У нас солдаты эту «водку» получают перед тяжелым боем – и после этого дерутся как волки… Даже если голову оторвет, не отступают. Да и как обезболивающее хорошо идет.
– Ага, – кинул Клепа, отдирая от поросенка приличный кусок, – небось беременных перед родами хорошо этим горлодером поить.
– Да после пары рюмок этого ракетного топлива и мужик родит, – усмехнулся Олег.
Монах указал на бутылку:
– Рустам, хватит жрать как конь – у гостей рюмки пустые. Следи за этим.
– Виноват. Сейчас исправлю.
Через полчаса обстановка за столом стала полностью непринужденной. Народ по десять раз, с правдивыми подробностями, а иной раз и с небылицами, поведал диктатору о разгроме флота хайтов. Олег, хоть и пил наравне со всеми, голову не терял – закусывал основательно. Не такой уж дурак – ясное дело, что напоить их пытаются не от широты душевной. Не тот Монах человек, чтобы эту широту так простецки демонстрировать. Пьяный язык тайны не хранит – вот и сейчас северяне больше помалкивают и вопросы задают, слушая, что рассказывают южане. Надо бы лишнего не сболтнуть.
Монах, повернувшись к Олегу, задал очередной вопрос:
– Ваш флагман, как я понял, получил серьезные повреждения в этом бою?
– Нет. Ни царапины.
– Но я так понял, что ему понадобился ремонт?
– Так это еще после первого боя – ему тогда по борту ядро из баллисты врезало. Не пробило, но пара досок треснула. Мы кое-как укрепили их, однако сегодня, когда таранили их понтоны, опять доски разошлись. До ватерлинии далеко, но все равно неприятно – лучше их заменить, пока есть возможность. Если начнется серьезная заваруха, будет уже не до ремонта.
– Понятно. И много времени этот ремонт займет?
– Надеюсь, к завтрашнему вечеру закончим. И еще, у нас свинца не хватает – тот, что от вас пришел, весь в дело пустили. Если у вас есть запас, мы бы его за день на картечь и пули переплавили. Как война эта закончится, сочтемся.
– Свинец вам дадут, – пообещал Монах. – Даже готовой картечи отсыплем несколько ведер. Такое добро не жалко – свинец ни на что другое не годится. Здесь его в Красном холме хоть лопатой греби, мы чуть ли не на месторождении живем. Я даже запретил колодцы копать – опасаюсь, что вода им отравлена. Из реки берем воду или из родников на другом берегу Тиши.
– Везет вам. У нас ни свинца, ни меди вообще нет.
– Зато у вас железо хорошее, это дело получше меди.
– Так железо не дефицит. А вот медь и свинец – редкость. Плюс вместе с ними почти всегда и цинк есть. Тоже хорошая вещь – на ту же латунь пускать.
Монах с интересом покосился на Олега:
– Откуда вы это знаете? Мы тут уже целый год руду копаем, нашли ее по следам старых рудников, а про цинк никто и не знал.
– Я вообще-то на Земле геологом был. Еще не все забыл. Железо наше именно я нашел, и не только железо.
– Да вы у нас многогранный человек. Ну-ка посидите, я сейчас вернусь.
Монах вышел из избы, но не прошло и пяти минут, как вернулся. Вывалив на стол кожаный сверток, развернул, указал на россыпь неровных слитков:
– Что, по-вашему, это такое?
Олег, взяв один слиток, подкинул его на ладони, оценивая вес, поскреб ребро зубцом вилки, неуверенно произнес:
– Похоже на серебро или его сплав.
– Да, верно, это серебро. Мы нашли эти слитки под одной из древних плит, когда забирали ее на строительство крепости. Судя по всему, это древний клад, и сделаны эти слитки где-то здесь. Если бы серебро попало сюда из других мест, это были бы монеты или изделия. А здесь явная кустарщина. Что вы как специалист на это скажете?
– Совершенно ясно, что это серебро добыто где-то здесь. Ничего удивительного – почти все серебро на Земле получается попутно, при разработке свинцовых руд. Где свинец, там обычно и серебро. Поэтому так и говорят – «полиметаллические месторождения». В них обычно есть медь, свинец и цинк. В меньших количествах могут быть серебро, золото, кобальт и вообще половина таблицы Менделеева.
– Интересно… Нам бы, к примеру, очень хотелось знать – где именно они добывали здесь серебро.
– Возможно, что серебряных жил здесь вообще нет, а серебро рассеяно в свинцовой руде. Просто разделяли металлы при выплавке.
– Олег, если вам не трудно, завтра, пока ваш корабль будут ремонтировать, не могли бы вы посмотреть эти рудники? Я дам провожатого – Игоря Николаевича. На Земле он был преподавателем химии, здесь теперь занимается вопросами выплавки металлов и их добычи. Может, подучите его поисковому делу или даже найдете это серебро. Я в свою очередь за свинец ничего не попрошу – это и будет оплата.
– Идет, – согласился Олег. – Но многого от меня не ждите: за один день осмотреть холм и его окрестности нереально.
* * *На вид Игорю Николаевичу оказалось столько лет, что Олег даже побоялся спрашивать. Седой как лунь, сгорбленный, со старческой неуверенной походкой. Лишь глаза живые – взгляд ясный, без тени маразма, и голос уверенный, четкий.
Стоя на краю обрыва, старик, указывая вниз, объяснял:
– Вон там, в основании холма, шахты. И в том овраге тоже шахты. Но там все давно обвалилось или специально завалили. Мы даже не пытались раскапывать.
– А где же вы тогда руду добываете?
– Сперва там, внизу добывали. Видите те холмы – это отвалы. В отвалы у них при добыче много руды попадало. За многие годы вода размыла их, и мы руду по оврагу собирали. Промывали грунт в тазиках, будто золото. Но сейчас этой россыпи уже нет, за год иссякла, и мы копаем там, в самом начале оврага. Там у древних рудокопов был карьер небольшой, мы его расчистили. Меди там мало, но свинца много.
