Пэт Мэрфи - Город несколько лет спустя
Солдат выпрямился, прислушиваясь: должно быть, он уловил звук стрелы, воткнувшейся в асфальт, но спустя мгновение снова расслабился. Второй дротик воткнулся ему в шею сзади, сразу над воротником рубашки. Часовой шлепнул по шее, как будто пытаясь убить комара, и стряхнул дротик на землю. Джекс снова затаилась в тени, ожидая, когда подействует транквилизатор, приготовленный Змеем. Солдат оперся на ружье, но оно выпало из ватных рук. Через мгновение он уже лежал на земле.
Джекс выскочила из укрытия, схватила его за плечи и оттащила в тень, прочь из-под лучей прожекторов. В ее венах бушевал адреналин, ночь сразу же стала как будто холоднее. Все чувства обострились: каждая мелочь отпечатывалась в мозгу, словно фотографировалась. Туман клубится в свете прожектора; сигарета, оброненная солдатом, мигает в темноте, как светлячок; на подбородке у него крошечный порез от бритвы.
Джекс отточенными движениями перевернула часового на спину, сложила его руки на груди и сняла колпачок с баллончика несмываемой краски для кожи, который висел в маленьком мешке на ее поясе. Работала она только черной и красной красками. Просто, зато доходчиво.
На лбу часового черной краской она вывела крупными буквами «УБИТ». На правой щеке красной краской подписалась – «ДЖЕКС». В руки солдату вложила «Свидетельство о смерти», напечатанное мисс Мигсдэйл в редакции «Новостей». На плотной бумаге было написано:
СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИПожалуйста, считайте, что вы погибли. Данное свидетельство удостоверяет, что вы могли бы быть уже мертвы. Если не прекратите сражаться, в следующий раз будете уничтожены.
Жители Сан-Франциско
Дэнни-бой, мисс Мигсдэйл и Ученый до хрипоты спорили несколько недель по поводу содержания. Джекс казалось, что этот текст вполне подходит. Правда, по поводу предыдущих пяти редакций она сказала то же самое.
Девушка взяла ружье и боеприпасы и, отодвинув решетку, скользнула в колодец канализации. Решетки канализационных люков были ослаблены и смазаны заранее в большинстве стратегических мест Города. Она тщательно продумала возможные пути бегства под землей. Закрепив крышку люка за собой, аккуратно спустилась по склизкой лестнице к входу в туннель. Он был шире, чем остальные, и Джекс могла идти, согнувшись, а не ползти на животе.
Как ни странно, но ей здесь нравилось. Она чувствовала себя в безопасности, будучи скрытой от чужих глаз. Сырой воздух пах плесенью и отходами, но теплое чувство защищенности того стоило. В полной тишине Джекс слышала глухие удары собственного сердца. Включив фонарик, она увидела огромную трубу, покрытую зеленоватым мхом. Когда-то серые стены потеряли первоначальный цвет под пятнами и разводами непонятного происхождения. Плесень росла по странным линиям, похожая на граффити на непонятном языке.
Туннель уперся в сточную систему. По полу пролегала сточная труба, возле которой девушка обнаружила сухое место, где можно было оставить ружье и амуницию. Теперь можно отправляться на поиски новой жертвы.
Новая жертва мало отличалась от предыдущей – скучающий часовой. Ей не составило никакого труда подкараулить его, даже понравилось: странное удовольствие, смешанное со страхом, болью и запахом дыма. Оставляя на щеке рядового свой автограф, она услышала шаги в отдалении и скользнула в люк. Убегая, девушка услышала выстрел и пронзительный свист.
Выскочив на свежий воздух в районе Маркет-стрит, Джекс потянулась. Ветер уже начал разгонять туман. Подняв голову, она увидела чистое звездное небо. Где-то орала сирена, к которой присоединился собачий лай, переходящий в примитивный, первобытный и тревожный вой. Интересно, что там с боевым духом у солдат Майлза?
В ближайшей аллее раздался ответный вой. Джекс вгляделась в темноту. За ней из мрака наблюдала пара светящихся глаз.
– Хорошая охота? – спросила девушка.
– Удачная, – ответил, выходя под свет фонаря, Рэнделл. Несмотря на холод, он был обнажен по пояс, за исключением красного платка на шее. – Мерседес и ее друзья освободили лошадей в лагере Звездуна. Большая часть уже в моем табуне, остаток ребята сейчас гонят к парку.
Рэнделл ухмыльнулся, обнажив белоснежные клыки, и повторил:
– Отличная охота!
– А я сейчас в штаб, встретиться с Дэнни. Ты не пойдешь?
– Еще рано, есть время поохотиться! – сказал мужчина, растворяясь в темноте.
Где-то грохотали выстрелы.
– Удачи! – пожелала она сгустку темноты и, закинув ружье на плечо, направилась к Северному пляжу, где артисты устроили первую временную штаб-квартиру в заведении под легкомысленным названием «Чи-чи бар».
С крыши «Чи-чи бара» Робот первым заметил приближающуюся Джекс. Она кралась вдоль улиц, чутко прислушиваясь к каждому шороху в темноте, окружавшей ее.
– Джекс, – тихонько окликнул ее механик. – Поднимайся по пожарной лестнице!
Она исчезла из виду, затем послышался звук шагов по металлическим ступеням. Девушка аккуратно прислонила ружья к стене и гордо посмотрела на Робота.
– Двое часовых! А Рэнделл сказал, что лошадей у генерала уже нет!
– Да, Дэнни говорил.
– Дэнни уже вернулся?
– Он уже внизу, с остальными.
– А ты что здесь делаешь?
– Стою на страже. Роуз там готовит что-то, так что иди лучше вниз.
Джекс помотала головой.
– Нет, я пока не хочу есть, лучше немножко посижу здесь с тобой.
Она уселась на край крыши, свесив ноги вниз. Ее каблуки выбивали нервную дробь. Джекс не переставая теребила серебряный кулон, висящий на шее, и ежилась, как от холода.
За последние несколько недель Робот привык, что она рядом. Во время приготовлений к войне Джекс частенько заглядывала к нему в мастерскую.
– Ну и что ты думаешь? – Ее вопрос прозвучал так внезапно, что он даже вздрогнул. – У нас есть шанс?
– А ты что думаешь? – ответил он вопросом на вопрос.
– Сегодня мы молодцы, но я думаю, все прошло так гладко, потому что они не ожидали нападения. Посмотрим, что будет завтра. Хотя, знаешь, что странно? – Она серьезно посмотрела на механика, потирая руки. – Я впервые обрадовалась, что мы воюем по правилам Дэнни-боя.
Я бы не хотела убивать тех двух ребят по-настоящему. Понимаешь, о чем я?
Робот медленно кивнул:
– Понимаю. На самом деле понимаю.
В последнее время, готовясь вместе со всеми к войне, он начал думать, что, возможно, люди не такие плохие, как ему всегда казалось. Пока он не осмеливался доверять зыбкому чувству, но все-таки принимал возможность такого вывода.
