Кирилл Домбровский - Серые муравьи
- Пока не очень. Вы сказали, Лестер: у меня семья. Какая же это семья? Я не менее одинок, чем вы. Я так же часто бессонными ночами думаю о смерти, а потом утром делаю гимнастику, чтобы держать себя в форме. У нас каждый должен рассчитывать только на себя самого. Я боюсь старости с ее дряхлостью и беспомощностью, но ни от кого не хочу ждать помощи.
- И все же, Клайв, я совсем один, а у вас есть жена.
- Мы очень разные люди. Мэрджори хороший человек. Она добрая и заботливая, но все ее интересы сводятся к очень примитивной программе - есть, спать, наряжаться. Больше ее ничто не волнует. Ей нет дела ни до меня, ни до моей работы, ни до чего-либо, что выходит за рамки этой программы.
- Ну что же, и это не так уж мало. Больше, чем у муравья. Тем, во всяком случае, не нужно наряжаться.
- У них есть любопытство, Лестер. Я много думал над вопросом, чем вызвана столь резкая вспышка их развития, что заставило их пойти по пути технического прогресса? Зачем нужны им машины? Ведь их потребности остались почти на прежнем уровне. Казалось бы, им ничего не нужно. Что же заставляет их работать, создавать новое? Любопытство. То же самое, что заставляет нас, меня с вами, оставаться в покинутом городе и, рискуя жизнью, вести свои эксперименты. Мне интересно, мне хочется узнать, как они живут, как они думают, как создают свои удивительные машины. Это возбуждает мое любопытство. Мне хочется узнать это так же, как мне интересно, какая будет завтра погода.
- А вы не думаете, Клайв, что нами движут, я бы сказал, более высокие соображения. Например, польза общества? Стремление предотвратить грозящие людям опасности? Пользуясь вашей биологической терминологией, не руководит ли нами инстинктивное стремление к сохранению и развитию биологического вида гомо сапиенс?
- Или, наоборот, мелкое тщеславие? Стремление к личной славе?
- Не знаю. Может быть. Но мне лично слава не нужна. Я предпочел бы взять свою долю деньгами.
Ширер поднялся со своего кресла.
- Вы слушали радио?
- Ничего особенного. В Вашингтоне создана комиссия из семи человек, которой поручено расследовать последние события. Представляю себе, какую ерунду они там говорят. Что они могут знать? У семи нянек всегда дитя без глаза.
- Нам нужно скорее заканчивать наши работы, Клайв. Нельзя оставлять общество в неведении.
- Если мы выступим с недостаточно обоснованными сообщениями, нас просто поднимут на смех. Это может только повредить.
- Я вас понимаю. Вы все еще надеетесь, что вам удастся установить с ними контакт и взаимопонимание. Я в этом не уверен. Да, кстати, сколько у муравья ног?
- Шесть, конечно, у всех насекомых шесть ног.
- Я так и предполагал. Понимаете ли, я все думал над вашими неудачными попытками установить контакты на основе математической логики, и я знаю сейчас, почему это не удалось. Это до смешного просто. У них не десятичная, а шестиричная система счисления. Ведь мы выбрали число десять за основание нашей системы лишь потому, что у нас десять пальцев на руках. Это совершенно произвольно. Просто неандерталец начал считать по пальцам число убитых оленей. С тем же успехом можно взять любое другое число. Например, в наших компьютерах мы пользуемся двоичной системой, у древних майя была пятиричная система, а вавилоняне взяли за основу число шестьдесят, и мы до сих пор пользуемся этой системой для измерения углов и времени: шестьдесят секунд - одна минута - одна единица следующего разряда, шестьдесят минут - один час и так далее. А муравьи начали считать по ногам. Шесть ног - один муравей. Новый разряд - единица с нулем. Вы следите за моей мыслью, Нерст? Это весьма интересные данные для истории муравьиной науки.
Ширер торжествующе смотрел на Нерста. Он весь преобразился, охваченный радостью открытия. Человеку свойственно испытывать радость всякий раз, когда он понимает, находит стройную закономерность в том, что раньше казалось ему хаосом случайностей. Это тоже есть акт упорядочения информации, уменьшения энтропии.
- А те цифры, - продолжал Ширер, - которые вы мне тогда передали, это всего лишь ряд простых чисел в шестиричной записи!
Нерст молчал, напряженно думая, стараясь восстановить в памяти разрозненные результаты своих наблюдений и осмыслить их с новой точки зрения.
- Да, я понимаю вас. Это вполне логично и действительно дает некоторый ключ к пониманию исторического хода их развития... Но если так, то можно составить таблицы перевода с одной системы в другую? Подобно тому, как это делается для компьютеров?
- Конечно! Это не представит ни малейших затруднений. Нужно только помнить, что у них число шесть является единицей следующего разряда, как у нас число десять. Тогда семь нужно записывать как наше одиннадцать, восемь - как двенадцать и так далее. Это очень просто. Важно то, что и в этой арифметике дважды два - четыре, а пятью пять - двадцать пять, только записываются они иначе...
Ширер суетливо подбежал к пишущей машинке, торопясь и нервничая, заложил лист бумаги и начал выстукивать таблицу перевода:
Таблица перевода чисел из одной системы в другую
Десятичная система Двоичная система (компьютеры) Шестиричная система ("муравьиная")
0 0 0
1 1 1
2 10 2
3 11 3
4 100 4
5 101 5
6 110 10
7 111 11
8 1000 12
9 1001 13
10 1010 14
11 1011 15
12 1100 20
13 1101 21
За окном послышался шум подъехавшей машины.
- Линда приехала, - сказал Нерст.
Линда Брукс вернулась усталая и оживленная. Так входят в дом матери, неся рождественские подарки: "Смотрите, дети, что я вам принесла..." - заранее предвкушая ту радость, которую они могут доставить своим близким.
- Я еле смогла добраться, - говорила она еще на пороге. - Все дороги перекрыты. Пришлось делать большой объезд. Я едва смогла убедить полицейских, чтобы меня пропустили. Пришлось доказывать, что у меня здесь осталось двое детей... Разве не правда? - Она улыбнулась своей шутке. - Вот ваши сигареты, доктор Нерст. И почта. Я видела в городе этого корреспондента, мистера Фишера. Он, конечно, пристал ко мне со всякими вопросами, но я отказалась отвечать. Я была стойкой как скала. Он от меня ничего не добился. Он сообщил, он просил вам передать, что он продал свой договор с вами относительно монополии на право информации. Официальное уведомление должно быть в почте. Теперь вместо него с вами будет иметь дело Гарри Купер, комментатор из "Эй-Би-Эс". Вы его знаете?
- Не знаю и не желаю знать, - ответил Нерст.
- Ловкий ход, - заметил Ширер, не отрываясь от пишущей машинки. - Теперь у него развязаны руки. Он, очевидно, содрал с этого Купера хорошую сумму, а сам будет теперь направо и налево торговать той информацией, которую успел здесь собрать. Очень ловко. И мы лишены возможности на него повлиять. Я составляю таблицу до трех десятичных знаков. Я думаю, пока этого хватит?
